Жизнь навыворот (СИ) - Подольская Софья (читаем книги .txt) 📗
Давно ей не было так хорошо.
Она поджала к груди ноги и качалась, качалась, качалась в этом ласковом небытие.
- Вороненок, - голос донесся откуда-то сверху, - ты должна позвать Айна. Сейчас.
Айн?
- Вот, - Тема протянул коробку, из которой торчало рыжее ухо.
- Что это?
Серафима, покачнувшись, отступила в спасительный полумрак коридора. Голова трещала от принятой накануне ударной дозы сорокоградусного снотворного.
- Мой гонорар, - вздохнул доктор Даманский, опуская коробку на пол, - оперировал недавно одну. Вот, отблагодарила.
Из коробки показался нос.
- А я тут при чем? - горло драло нещадно.
Раньше в квартире она не курила.
Из-за бабушки.
А теперь... Теперь уже все равно.
- Химеон, - на полу материализовался пакет собачьего корма, - ну куда мне собака? У меня дежурства. А ты сама говорила, что хотела такую.
Бело-рыжая мордочка, смышленые глаза. Лапы короткие и потому картонный бортик для малыша - серьезное препятствие.
- Ну, помнишь, носилась еще с этим мультом японским. И собаку, говорила, себе такую же заведешь. И назвать еще хотела, как там.
Сделав очередную безрезультатную попытку выбраться из коробки, щенок жалобно тявкнул.
Серафима остолбенело смотрела на воплощение своей подростковой мечты.
- Нет. Тема, нет.
- Да, Химеон, да. Вот тут игрушки его, миски, подстилка и еще какое-то барахло заводчица передала. А мне пора. У меня дежурство.
Артем уронил на пол пакет и с небывалым проворством поскакал вниз по ступенькам.
Как была, в пижаме и босиком, Серафима вылетела на лестничную клетку.
- Тема! Тема, твою мать!
За спиной послышалось шуршание и жалобный скулеж.
Прорычав вслед заботливому соседу еще пару ласковых, она вернулась к подарку.
- Завтра, - сказала Серафима, присаживаясь у коробки, - я отдам тебя этому...
Мелкие коготки вновь заскребли по картону.
Серафима вздохнула, подхватила щенка под мягкий живот.
- А пока ты, наверное, есть хочешь.
Айн посмотрел на хозяйку с обожанием и радостно тявкнул.
Прямо в ухо.
И лицо облизал, обстоятельно так.
- Айн, тьху, отстань, тумбочка ушастая, - отплевываясь, бормотала Серафима.
А потом выпрямилась, будто через позвоночник дернули невидимую струну.
- Айн?
Пес замер удивленно глядя на хозяйку.
Серафима протянула руку. Корги подбил ладонь носом, припал на передние папы и выкатил розовый язык.
Ее драматическое заваливание набок остановили очень знакомые руки.
"Минута", - пообещала себе Серафима, откидываясь назад.
Это просто день такой.
В такой день можно отпустить себя на минуту.
Или две.
Айн собирался было гавкнуть, но промолчал, остановленный строгим синим взглядом. Поняв, что хозяевам сейчас не до него, выспавшийся и полный сил корги, упрыгал засовывать мячик в мячикометательную машину.
Очнулась Серафима резко.
Секунда ушла на то, чтобы осознать, где она и, главное, с кем. Еще минута - на мучительные размышления, как выбираться из этой ситуации.
Придушив в зачатке малодушное желание никуда не выбираться, а, наоборот, прижаться плотнее, Серафима тактично поерзала.
Эффект оказался обратным ожидаемому.
Скандалить не было ни желания, ни повода.
А вот поговорить надо.
- Аргит, - пришлось почти до хруста выворачивать шею, - а что это было? С Айном.
- Сон. Хороший.
- Хороший?!
- Да, - кивнул воин Туата де Дананн. - Когда пес болеть мой мир, он спать такой сон. Становиться здоровый. Тот, кто приходить, делать Айн такой сон.
Обрабатывая эту информацию, Серафима сосредоточилась настолько, что не заметила легкое прикосновение к макушке.
- Ты хочешь сказать, тот, кто был здесь, пришел из твоего мира?
- Да, - Аргит задумчиво пропустил между пальцами черные пряди.
В голове Серафимы словно выстрелила набитая вопросами хлопушка.
Слова-конфетти кружили перед глазами, собираясь в самые причудливые комбинации.
Версии, что этот кто-то новичок, вроде Аргита, или загадочный попаданец просто зашел в гости, Серафима отмела сразу. Для остальных оказалось слишком много неизвестных.
Надо бы осмотреть квартиру. Но вставать отчаянно не хотелось.
Начнем с малого.
Серафима глянула на ноги, на унылые лужицы под подошвами, и потянулась к шнуркам.
- Аргит, сон Айна действительно был хороший?
-Да.
Она услышала, как сзади зажужжала молния.
- Тогда зачем ты его будил?
Освобожденная от поддерживающего захвата, Серафима стянула обувь.
Снимать пуховик сейчас? Или все же в прихожей?
- Тебе быть плохо, - сказал Аргит, поднимаясь и аккуратно ставя ее на ноги.
А теперь ей хорошо.
Удивительно хорошо после такого стресса - даже курить не тянет. Вот только руки нужно куда-то деть. И желательно не под маячащую перед носом и так приветливо расстегнутую куртку.
Не придумав ничего лучше, Серафима засунула их в карманы.
- Спасибо, Аргит, - а вот взгляд прятать не стала. - Большое тебе спасибо. И извини за... За все в общем.
В темноте гостиной - свет никто так и не включил - выражения его лица было не разобрать. Серафима поймала себя на том, что ожидание ответа сопровождается подозрительной дрожью в коленях.
- Има устала, - произнес Аргит, трогая пальцем ее лоб, - говорить непонятно. Отдыхать!
- Стоп!
Помня, что у Аргита обычно следует за этим словом, да еще и произнесенным в таком тоне, Серафима отскочила к двери.
- Нужно осмотреть квартиру - выпалила она. - Проверить вещи. Гаянэ позвонить. И я в порядке. Я в полном порядке.
Воин Туата де Дананн оценил и скорость выполнения маневра, и стойку, да и план действий тоже был неплох.
- Хорошо, - согласился Аргит, мгновенно оказываясь рядом, подхватывая не успевшую даже пикнуть девушку на руки, усаживая на кровать в ее комнате и исчезая.
Засмеялся он уже в прихожей.
Серафима мысленно вернула все выписанные извинения. И замерла, так и не успев бросить вдогонку что- нибудь едкое.
Вместо привычного прямоугольника оружейного шкафа на нее смотрела развороченная стена.
«Твою ж мать», - подумала Серафима.
А вспомнив, что было в шкафу, повторила вслух.
С выражением.
Солнце уже село, когда Киен притормозил у потрепанного забора из рабицы с колючим металлическим кантом. Оцепленная им, да голыми деревьями, Ховринка следила за городом слепыми провалами окон.
Перебросив через плечо заботливо укутанный пледом оружейный шкаф, в котором что-то гремело, Киен одним прыжком перемахнул через забор.
Ховринка воняла страхом, дурной удалью и болью. Когда-то Киен излазил ее всю: от дышащих тухлой сыростью подвалов до щетинящихся молодой порослью крыш. Фото ушли за хорошие деньги.
- Опять опаздываешь, - Глеб отвлекся от созерцания царапины на ботинке.
Ковер из осколков кирпича, стекла, осыпавшейся плитки и остатков арматуры оказался беспощаден к итальянской коже.
Глаза мужчины едва заметно светились.
- Показывай.
Аккуратно, чтобы не создавать лишнего шума, Киен опустил перед ним прямоугольный сверток. Развязал плед и отступил.
Он услышал, как Глеб громко втянул носом воздух.
- Какого... что это?
Начальник Первого отдела присел перед оружейным шкафом. Провёл рукой над металлической дверью.
- Дом женщины пустой, - спокойно ответил Киен. - Ящик я не открыл. Принес. Железо может прятать меч.
Глеб поморщился, но отчитывать вынужденного сообщника не стал. Извлек из кармана связку ключей, нащупал длинный металлический стержень. Универсальная отмычка, артефакт строгой отчетности, легко вошла в прорезь замка.
Киен подался вперед.
Сжимая и разжимая обтянутые перчаткой пальцы, он видел, как рука Глеба нырнула в темноту, а уголки его губ дрогнули. Смакуя момент, он извлек из ящика продолговатый предмет, завернутый в пакет из супермаркета.
