Кратчайшее расстояние (СИ) - Панина Валерия (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
- ... наш лайнер совершил посадку в аэропорту Владивостока. Температура...
Я отстегнула ремень, проверила сумочку. Одно из преимуществ полета бизнес-классом - можно выйти первой. Приветливая стюардесса открыла дверь, кивнула на мое 'спасибо' и я побежала по длинному переходу с колотящимся сердцем. Игорь ждал меня у выхода, и я кинулась ему на шею, как девчонка.
- Привет! Как ты прорвался? Я думала ты внизу, в зале ожидания.
Не отвечая, он поцеловал меня, стиснул. Мы стояли и целовались, не обращая внимания на шум, выходящих людей. Наверное, со стороны мы выглядели странно, но какая разница?
- Игорь, мы за всю жизнь не разу на людях даже в щечку не целовались, - я отдышалась, щеки горели. - Что случилось?
- Пошли, багаж заберем и в гостиницу.
В такси мы не целовались и не обнимались, как можно было подумать по бурному началу. Просто молчали. Я тихонько касалась ладонью его руки, колена, гладила пальцы. За окном мелькали машины, эстакады, дома и проспекты. 'Скоро будет видна бухта Золотой рог', - проговорил водитель, поглядывая в зеркало. Мне было гораздо интереснее, когда, наконец, будет гостиница.
- Скоро, - шепнул мне муж, улыбаясь.
Какие были планы, пока мы обсуждали эту поездку! За месяц я изучила все путеводители, все достопримечательности, проложила маршруты. Пляжи, бухты, Золотой мост, маяк, сам город и знаменитые батареи, наконец, Его Величество Тихий океан. Была даже мысль слетать на Камчатку, посмотреть Долину гейзеров. А вышло все совершенно иначе. Мы почти не выходили из гостиницы, только гуляли по набережной да ходили ужинать морепродуктами. Я вообще-то не любительница, но любопытно же, и кое-что вкусно. Мидии и креветки тут не такие, как мы привыкли покупать, крабы стоит попробовать, кальмары по-прежнему бррр. А достопримечательности и красоты я без всякого сожаления поменяла на возможность просто побыть с мужем, спать в одной кровати, не бояться, что среди ночи придут дети или утром открыть глаза и обнаружить у своего лица кошачью задницу.
- Игореш...
- Угу...
- Ты обещал сказать, почему мы целовались в аэропорту, как в сериале.
- Я обещал?
- Клялся. Игорь, я ведь не отстану, ты знаешь.
- Знаю, - он повернулся, притянул меня к себе вместе с подушкой. - Ты была так не похожа на себя, когда мы с тобой разговаривали последний раз по скайпу. Неуверенная, что ли, сомневающаяся в чем-то. Ты во мне сомневаешься, Мила?
- Игорь... Я такая старая!
Он очень обидно фыркнул, и я вспыхнула.
- Пусти! - я попыталась выбраться из его рук.
- Мила, любимая, - он держал крепко. - Ты что это выдумала? Ты моя любимая, моя единственная, моя самая красивая... - он целовал меня. - И ты моложе меня на три года.
- Мужик в пятьдесят еще молодой, а женщина старуха, - всхлипнула я.
- Мила, я не знаю про остальных. Я вообще никаких женщин не вижу, ни молодых, ни старых. Есть только ты...
Нельзя сравнивать прелесть юношеской пылкости и неторопливость зрелой любви. Знакомое движение, тысячный раз изведанное касание, привычно сладкий поцелуй. Пусть нет порывистости и мгновенно вспыхнувшей страсти, зато наш костер горит долгим ровным пламенем. И я не хочу новизны, я хочу бесконечного повторения. Он знает обо мне все, я помню, от чего он сходит с ума. Это дурманящее, терпкое, острое вино его поцелуев, его руки по-прежнему сильные, а тело крепкое. И я все так же плавлюсь и изнемогаю, и шепчу, у стискиваю его плечи...
- А я хотела пластику сделать, - сообщила я мужу доверительно. - Не решилась только.
- Мила, - муж растерялся. - Дело твое, конечно. Но я рад, что ты передумала. Ты ведь передумала?
- Ты меня убедил. Игорь, а если спать не хочется, может, поедим? По московскому времени шести еще нет!
- Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! - с шиком козырнули новоиспеченные лейтенанты, вытягиваясь в струнку.
- Вольно, товарищи офицеры, - скомандовал Игорь, улыбаясь. - Поздравляю, парни!
Пожал им руки, сдержанно-гордый Макс обнял сыновей, похлопал по спинам. Мы со Светой, хлюпая, полезли целоваться. Сзади подпрыгивали от нетерпения малые, старшие с трудом скрывали зависть.
- Ничего, - утешил тройняшек отец. - Скоро и вас провожать будем. Если не передумаете.
Ой, как посмотрели! Прямо 'одарили взглядом', особенно Рита. Еще бы, как вообще можно передумать, если с детства только об этом и мечтаешь, а потом еще своими глазами видишь офицерский выпуск.
Мы приехали вчера еще, переночевали в гостинице и раным-рано явились в училище, хотя начало в одиннадцать. Будить нас начали с шести. Ныли, ныли, так и пришлось в начале девятого ехать. Игоря, как почетного гостя и выпускника, встречал сам начальник училища.
- Мила, познакомься. Александр Иванович Григорьев. Моя жена, Людмила Евгеньевна.
- Саня, - протянул мне руку невысокий худощавый мужчина с умными ироничными глазами. - Это все твои, что ли? - кивнул на детское столпотворение. - Игорь, бери супругу, пойдем, у меня... чаю выпьем, за встречу, за знакомство. А молодежь на экскурсию сходит. Лебедев! - подошедшему помощнику. - Проведи по жилому корпусу, тренажеры покажи. Ну, сам сообразишь, - и быстрым шагом понесся впереди нас, не оглядываясь.
В холле первого этажа под золотыми буквами 'Гордость училища' фотографии. Многие лица я узнаю, хоть они и много моложе оригиналов. Фото начальника тоже есть, кстати. И висит повыше Игоревой.
- Он раньше меня 'героя' получил, - ответил муж на мой ревнивый шепот. Я на первом курсе был, когда он выпускался. Да, кстати, он, наверняка, и не помнит ...
- Про что? - не поняла я. Муж улыбнулся, мол, 'ща все будет'.
- Узнаешь? - Игорь положил перед Григорьевым потертую 'пятисотку'. Поперек Петра витиеватый росчерк с немыслимыми загогулинами.
- Привез? - весело изумился Саня. - Молодец!
- Интересно, а сегодня какими купюрами сорить будут? - я по-хозяйски прибрала денежку.
- Лейтенанты люди богатые, подъемные получили.
Сколько раз дети просили рассказать про училище, про неписанные правила, традиции, рассматривали всякие папины реликвии, что я уже наизусть знала про купюры, что выпускники дарят первокурсникам на удачу, про осколок вазы, разбитой о плац. Они хранятся в коробке вместе с именным перстнем, тоже с выпускного, и первыми погонами. Дети очень любят вещи, которые были 'до них', что дома, что у бабушек с дедушками, а у меня каждый раз случается приступ сентиментальности.
Я задумалась, совершенно выключившись из разговора, и очнулась от стука в дверь. Детей вернули. Глаза горят, впечатлений столько, что аж пританцовывают, даже Вадик волнуется. Под взглядом отца сдержались, чинно выстроились вдоль стенки.
- Александр Иванович, - кашлянул адъютант. - Построение...
Прощание с боевым знаменем. У меня ком в горле, когда весь строй, от первокурсников до офицеров, опускается на колено и склоняет голову. И радостные слезы, когда проходящие парадным строем выпускники орут во весь голос: 'Вот и всё-о-о-о-о-о!' и на плац летят монеты. Суета, дети бросаются за кэшбэком, родня - за сыновьями. Среди беготни, сумятицы и сутолоки вдруг замечаю дочку, отчаянно кокетничающую с высоким светловолосым парнем, судя по форме - первокурсником. О, смотри-ка, он ее уже за плечико обнимает! Не успела превентивно дернуться в их сторону, как меня опередили. К парочке с двух сторон подрулили братки. Ладно бы старшие, так и Никита с Кириллом. Руки на груди, лица воинственные. Рассмеялась, глядя на выражение лица кавалера, когда Кир задвинул сестру за спину. Еще что-то сказали, коротко, и увели, под конвоем.
- Мама! - Рита шипела, как намыленная Астра. - Что они меня позорят?! Скажи им!
- Что сказать, Ритусь?
- Мам! - Рита притопнула. - Что ты смеешься? Ты с ними, да?
