Белые волки. Часть 2. Эльза (СИ) - Южная Влада (версия книг .TXT) 📗
— Мне тоже нравится необычный цвет твоей кожи, — задумчиво произнесла Северина, проводя по руке хромоножки мокрой ладонью. — Интересно, как бы на ней смотрелись сапфиры?
Они встретились взглядами и улыбнулись.
Сапфиры на Жулии смотрелись великолепно, но она совершенно не умела их носить. Вертлявая и гибкая, как обезьянка, она каждую секунду старалась оглядеть себя будто бы со стороны.
— Мне идет, госпожа? Идет? Да?
Северина отдала ей на растерзание маленькую шкатулку с драгоценностями, которую хранила в особняке на всякий случай, и Жулия высыпала на кровать между ними ее бриллианты, рубины и изумруды, составляя из них комплекты, порой дикие по цветовому сочетанию. Теперь она походила даже и не на обезьянку, а на аборигенку с Раскаленных Островов, что лежали за Нардинией, отделенные проливом.
— Ну что? — гордо подбоченилась Жулия. — Похожа я на богатую лаэрду?
— Нет, — рассмеялась Северина.
— Хм. А так?
Она вскочила и, прихрамывая, убежала в гардеробную, а затем появилась оттуда в одном из платьев Северины. На груди и бедрах ткань висела мешковато, но по росту наряд подошел.
— Я — благородная лаэрда Северина, — помпезно заявила она, по-театральному выставив руку над головой. И тут же добавила своим обычным голосом: — Ну как?
— Ужасно, — вздохнула Северина и поднялась с кровати. — Но у тебя есть верная служанка, которая знает, как все исправить.
Как была голая, она принялась хлопотать вокруг Жулии, выбирая ей из своих вещей другое платье, попутно выискивая в ящиках булавки, чтобы прихватить излишки ткани в нужных местах. Возня с тряпками получилась неожиданно захватывающей. В этих комнатах, пожалуй, никогда еще не звучало столько женского смеха. В воздух взвивались облачка духов и флер пудры, глухо постукивали камни в ожерельях и покачивались бриллиантовые серьги в ушах. Расческа плясала в ржавых волосах, а когда все закончилось, в зеркале над туалетным столиком отражалась…
— Вот это благородная лаэрда, — сказала Северина, стоя позади роскошно одетой, удивительной красоты женщины с оливковой кожей и положив руки ей на плечи.
Та повернулась, в отражении мелькнула гладкая спина, открытая шея, а перед Севериной вспыхнули зеленые огни в глазах, и дальше все как-то закрутилось, и снова им было жарко и сладко вместе, и в спальне разливалась темнота, а за окном — белоснежная пустыня.
Когда метель утихла, жена наместника вернулась в резиденцию в сопровождении новой личной служанки. Здесь ждала гардеробная, еще более переполненная красивыми платьями, и огромный выбор драгоценностей, и много-много темных ночей впереди. "У меня не будет подруг". Северина завтракала, задумчиво улыбаясь, с той же улыбкой танцевала на праздничных вечерах и так же задумчиво приветствовала мужа, когда тот проходил по залу мимо в сопровождении новой пассии. Она рассеянно смотрела на Яна, сталкиваясь с ним в коридорах. "У меня не будет любовников".
Она проснулась очередным утром и вздрогнула от того, что Жулия лежит рядом на подушке и смотрит в упор на нее. Взгляд служанки тоже казался задумчивым, а из общей массы волос выбилась тонкая прядка и лежала прямо поверх зрачка. Это выглядело странно и неестественно — прядь волос на неподвижном оке. Северине потребовалась секунда, чтобы сообразить. Она вскочила, увидев, наконец, полную картину: распоротое горло, кровь на подушках и простынях и на собственном обнаженном плече. И Димитрия на той стороне кровати, в свежей рубашке, будто не веселился всю ночь, подложившего одну руку под голову и поигрывающего окровавленным ножом.
— Как спалось, дорогая? — поинтересовался он с до боли знакомой ей ледяной ухмылкой.
— Зачем? — только и смогла выдавить Северина, схватившись ладонью за свое горло так, словно и там кровоточил порез. — Она любила меня…
— Любила? — Димитрий отбросил нож, поднялся с постели и обошел ее, в каждом движении читалось аристократическое благородство и звериная повадка. — Тебя не за что любить, милая.
Он легонько приподнял подбородок Северины, чтобы заглянуть в глаза, и она почувствовала, что его пальцы пахнут жизнью, которая еще недавно текла по венам Жулии. А еще у него был взгляд безумца… но к этому Северина уже успела привыкнуть за годы брака. Ее замутило — и вдвойне от того, что Димитрий стоял так близко, что она ощущала и другой его аромат: мыло и возбуждение, преследовавшие ее еще с тех пор, как была девчонкой. Колени сразу же стали ватными, Северина возненавидела себя за это и попыталась встряхнуться, но не смогла. Он заметил ее жалкие попытки и ухмыльнулся.
— Тебя тоже не за что любить, — процедила тогда она сквозь зубы, — но я же любила.
— Не-ет, — мягко протянул Димитрий и погладил ее по лицу окровавленными пальцами, оставляя длинные влажные полосы. От тона его ласкового голоса по коже Северины побежали мурашки. — Ты не любила меня. Ты хотела владеть мной. Как владеют канарейкой в клетке. Новым платьем. Модным украшением. Так вот он я. Владей мной, дорогая. Ну же.
В застывших глазах Жулии таился невысказанный упрек, когда она смотрела на них, тесно прижавшихся друг к другу, будто бы в пароксизме страсти.
— Я-я… была девчонкой, — пролепетала Северина, начиная сотрясаться от дрожи.
— Ты и теперь такая же, — он вдруг скользнул ладонью на ее затылок, стиснул волосы, заставив выгнуться, глаза запылали белым огнем ярости. — Глупая, маленькая девчонка в теле взрослой женщины. Говорил ли я тебе, чем карается измена правителю?
— Ты не правитель. Всего лишь наместник, — она махнула рукой, желая загнать ногти в его красивое лицо, но рассекла воздух. — И я знаю, что это ты сделал канцлера таким, какой он сейчас. Ты, а не какой не несчастный случай. И Жулия была не мужчиной.
— А ты думаешь, секс с женщиной так уж сильно отличается от секса с мужчиной?
Их крики, наверно, слышал весь дом. Со второй попытки Северине все же удалось попасть в цель, и по щеке Димитрия от глаза до подбородка протянулись три кровавые борозды. Казалось, он их даже не почувствовал. Чувствовал ли он что-нибудь вообще? Северина очень в этом сомневалась.
— Отпусти меня, — простонала она и впилась ногтями теперь уже в запястье той руки, которая удерживала ее. — Ненавижу тебя. О, как я тебя ненавижу.
— Нет, — улыбнулся Димитрий. Он наклонился и прижался губами к ее щеке, крепко, как целует любовник желанную возлюбленную, — я никогда не отпущу тебя. Теперь только смерть разлучит нас, помнишь? Может, ей стоит разлучить нас сегодня?
Северина стиснула зубы, чтобы не дать пролиться ни одной слезинке — она слишком хорошо помнила, как он любил сцеловывать их — но все же застонала. Неожиданно Димитрий разжал пальцы. Ее ноги подогнулись, и Северина сползла на пол, уткнувшись головой ему в колени. Она по-прежнему ощущала взгляд Жулии на своей спине. "У такой, как ты, никогда не будет подруг. Не будет любовников".
— Я сказал, что убью тебя, если еще раз увижу, — вдруг произнес над ней Димитрий каким-то странным, глухим голосом. — Я пока еще не смотрю. У тебя есть шанс уйти. Используй его, пока можешь.
Сердце у Северины пропустило удар. И снова одна секунда отделяла ее от понимания, что происходит, и за эту секунду перед глазами пронеслась вся жизнь. Северина вскинула голову, уже зная, что увидит в дверях Яна — единственного, кто посмел вмешаться в семейную ссору наместника с женой. Она перевела взгляд — Димитрий вроде бы смотрел на нее, но изучал что-то внутри себя, таким отсутствующим стало выражение его лица.
— Я не уйду, — тихо, но твердо возразил Ян, — пока ты ее не отпустишь.
— Она — моя жена, — кулаки Димитрия стиснулись.
Ян невесело усмехнулся.
— Она — всего лишь слабая девочка, которую тебе нравится мучить. Ты никогда не обращался с ней, как с женой.
— Тебе-то что до этого?
— Я ее люблю.
Нет, он не должен этого говорить, в ужасе подумала Северина. После того, что Димитрий сделал с Жулией, она сама едва ли решилась бы просто взглянуть на кого-нибудь, неважно — мужчину, женщину или ребенка, чтобы не навлечь подозрений и не стать причиной смерти еще одного невинного человека. Но вот так открыто заявлять о любви. Это же полное безумие.
