Свет Черной Звезды (СИ) - Звездная Елена (книги без регистрации TXT) 📗
Я подняла руку, смахнула несуществующую пылинку с рубашки Араэдена, вновь посмотрела в его ледяные глаза и напомнила:
— Мой кесарь, нужно было думать об этом до того, как ты сделал меня практически богиней. И до того, как женился. И даже до того, как собрался героически умереть в своем логове. Знаешь, это как с орками — назвался груздем, не вопи что ты подберезовик.
— Я не вопил! — прошипел кесарь.
— Это уже детали, а основную мысль, я полагаю, ты уже понял. И да, вот это, — я обвела рукой кладбище, — меня не устраивает.
— Нежная моя, — пресветлый император заботливо поправил окутывающий мои плечи плед, — все началось с того, что тебя не устроила смерть айсира Грасховена.
Вот же дохлый гоблин.
— Он все еще живой, — язвительно напомнил мне супруг.
Устало покачав головой, тихо сказала:
— Араэден, я не для того сбегала с ним Сатарена, чтобы ты его сейчас убил.
Кесарь хотел было возразить, но он слишком давно считывал все мои мысли и чувства, считал и сейчас.
— Я не для того умирала, чтобы ты убивал его, — прошептала едва слышно.
— О да, ты нашла именно тот аргумент, который, несомненно, пробудит во мне милосердие, — съязвил император.
Подумала и капризно напомнила:
— Мне было больно.
И железная вдержка кесаря мгновенно дала сбой.
— Я знаю, Кари! — прорычал он, с трудом сдерживая гнев. — Поверь, именно я превосходно об этом знаю! Но мы сейчас не будем говорить о моих чувствах, нежная моя, потому что они едва ли тебя интересуют, не так ли?
Я подумала о том, что кладбище в принципе не лучшее место для разговоров о чувствах, если конечно это не чувство потери и сожалений об усопших.
Кесарь запрокинул голову, постоял, тяжело дыша и похоже пытаясь успокоиться, затем произнес:
— Монархическое развитие Оитлона на шаг опережало в развитии иные династии, еще на момент моего воцарения. Да, правитель Далларии в качестве мужа был не самым лучшим выбором для Лорианы, но отбрось эмоции, и скажи мне откровенно – а кто еще мог бы сдержать ее лишенные заботы о процветании империи порывы?
Что ж, это был хороший вопрос. Я мысленно прикинула возможных кандидатов на роль мужа Лоры и… ну и собственно да, особо подходящих кандидатур не вспомнила. Собственно Лориану с трудом контролировал даже отец, а уж когда она получила власть, то… Ослепительно сверкающий покрытый золотом дворец уже был доказательством крайне неосмотрительных решений моей сестры, так что…
— Ты, — тихо сказала я.
— Что «я»? — ледяным тоном уточнил Араэден.
— Ты единственный, кто мог бы ее не просто сдержать ее лишенные о процветании империи порывы, но и задушить их на корню.
Представила кесаря и Лору рядом — потрясающая, кстати, получилась бы пара, правда… правда боюсь, лично я опять бы страдала на тему «Лоре всегда достается все самое лучшее», и, на этот раз мои страдания были бы более чем оправданы.
— Мда… сочту комплиментом, — мрачно произнес император.
— Это правильное решение, — мгновенно оживилась я, и собственно с этого момента обрекла моих племянников на вымирание, напомнив: — Ты сказал, что мог бы вернуть меня в любой момент времени в Рассветном мире.
— Вернуться с тобой, — мягко, но непреклонно напомнил Араэден.
Мог бы и не напоминать.
— Мог бы, — с настолько ледяной учтивостью, что стало даже как-то не по себе, произнес кесарь.
«Не по себе» испарилось стоило лишь вспомнить исполнение супружеского долга в страшной башне с потрясающей росписью на стенах, и да — я вспомнила, что наглеть теперь можно.
— Нежная моя, я бы порекомендовал вспомнить о своей рассудительности, — прошипел Араэден.
Почему-то в этот момент я вспомнила о его поцелуях…
— Ты чудовище! — уже почти прорычал кесарь.
Но… мы оба прекрасно понимали, кто победил в этой битве. И я мило улыбнулась супругу. Разъяренный кесарь несколько секунд гневно смотрел в мои глаза, но осознав, что ни его гнев, ни ярость не возымели нужного эффекта, прошипел что-то неразборчивое, постоял, с ненавистью глядя на линию горизонта, и, наконец, окончательно признав свое поражение, произнес:
— Идеи? Предложения?
На все это я могла ответить лишь возмущенным:
— Мой кесарь, я вот сейчас не поняла, кто из нас муж и мужчина?
Да, я такая, наглеть так основательно.
— Я заметил!
Требовать, так по полной программе.
— Поверь, и это не осталось без моего внимания!
— А чему ты удивляешься? — вот это я проговорила уже вслух. — Дорогой, я продукт воспитания Астаримана, Лесных орков и твоего.
— Мне это понимать, как «Любимый, во мне в равных долях взращено коварство, доброта и непобедимость»?
Подумав, пожала плечами, и заметила:
— Я полагаю не совсем в равных долях, шенге все же сумел повлиять на меня куда больше, чем все думали.
— Это я уже тоже понял, — и кесарь необъяснимым образом вдруг успокоился.
И я откровенно не поняла, по какой причине на Араэдена снизошла какая-то удовлетворенно-счастливое спокойствие.
— Боюсь, ты не скоро это поймешь, нежная моя, впрочем, в этом вся ты.
Пресветлый император взял мою ладонь, осторожно сжал пальцы и закрыл глаза.
А затем вдруг произнес:
— Пообещай мне только одно, нежная моя.
— Никогда не предавать? — мгновенно уточнила я.
Кесарь открыл глаза и с какой-то затаенной насмешкой посмотрел свысока.
— Мм, не изменять? — сделала следующее вполне логичное предположение.
Ледяные глаза мгновенно сузились, потемнев, и меня уведомили:
— Поверь, у тебя не будет ни возможности, ни повода.
И он посмотрел на меня так, что… кажется, гарема у нас не будет.
— Даже не надейся, ты для меня единственная — была, есть и будешь. И да, тебе достался очень выносливый, пусть даже и не орк.
В этот момент я вдруг испытала крайне противоречивые чувства. С одной стороны про темперамент кесаря ходили такие слухи, что нести этот груз одной, мне представлялось едва ли возможным. С другой – триста лет с лишним, это все-таки возраст, так что, есть шанс, что и без гарема выживу. С третьей… необъяснимое чувство удовлетворения и очень робкого… счастья? Не знаю, почему. Измены — норма в жизни любых правителей. И я внезапно поняла, что единственный пример верности между супругами я видела в охт Лесного племени. Но если отпросить все чувства, то откровенно говоря, известная модель семейных взаимоотношений все-таки выглядела менее страшной, чем неизвестная. Неизвестность в принципе пугала.
— Может хотя бы один, совсем маленький, крохотный такой гарем? — нервно предложила я.
— Нет! — последовал уверенный и очень злой ответ.
И кесарь сейчас даже не улыбался.
Ладно, подумаю об этом завтра.
— Так что там у нас в условиях? — вопросила у супруга.
— Ты чудовище! — повторил разъяренный кесарь.
— Повторяешься, — съязвила я.
Он ответил ледяным взглядом, а затем вдруг лед в его глазах словно начало сносить талой водой, и глядя на меня с уже не скрываемой болью, Араэден тихо попросил:
— Пообещай мне, что каждую из неизменно последующих смертей, ты не будешь считать своей виной, нежная моя.
И улыбка на моих губах померкла.
Не то, чтобы она была явственной и победной и до этого, но теперь даже от намека не осталось ничего. Я резко развернулась, скрывая от супруга если не мысли, то хотя бы слезы, задрожавшие на ресницах.
«Каждую из неизменно последующих смертей…»
Смерти будут, я это понимала как политик. И когда-то я принимала как данность, что любое из моих решений неизменно влечет за собой чью-то гибель… Но с тех пор изменилось многое, слишком многое. Я размякла. То ли слишком привыкла к тому, что за моей спиной всегда стоит кесарь и любые жесткие решения принимает он, то ли… просто стала слабее. Еще бы понять с какого момента? Когда-то я спокойно сидела на допросах Мрано, вынеся ему приговор без жалости и сожалений, потому что на карту было поставлено благополучие моего государства, а значит сотни тысяч жизней тех, кто от меня зависел. Не так давно я вынесла приговор лорду Ларвейну, владетелю Лунного замка, и да — не испытывая никаких сожалений. Вообще никаких. Когда все изменилось?
