Крест и крыло - Гончарова Галина Дмитриевна (читать полную версию книги .TXT, .FB2) 📗

– Софья Петровна, как ЭТО пролезло на фирму?

– Это – родственник, – проинформировала секретарша. – Охрана пропустила.

– Позвоните охране и передайте, что если еще раз такое повторится – уволю к чертовой матери.

– А сейчас?..

– Сейчас я сам разберусь.

Шарль поудобнее перехватил тушку родственника и бодрым шагом направился по коридору. Ста килограммов живого и активного мяса он особо не замечал. Дракон мог вообще пронести его в одной руке. Но зачем привлекать лишнее внимание к своей силе?

Васисуалий сначала пытался продышаться – воротник сильно пережал ему горло, потом принялся что-то сопеть, но Шарль не обращал внимания.

Вот и выход. Ногой распахнуть дверь и кивнуть охране, чтобы отошли в сторону. За воротами… есть!

Они стояли именно там, где он помнил. Четыре веселеньких голубеньких мусорных контейнера. С надписью «Мусор-плюс».

Вот и будет им… плюс!

Васисуалий, не успев ничего вякнуть, отправился в крайний контейнер. Вверх ногами.

– Еще раз появишься – в канализацию спущу, – проинформировал дракон. И не заботясь более о родственничке, направился к воротам фирмы.

Охрана смотрела с явным уважением. Сотрудники выглядывали из окон. Торжественный марш заметили многие.

Шарль подумал, что по «Леотрансу» пошла гулять очередная легенда.

Ну и пусть.

Косте бы понравилось…

Леонид смотрел на мертвенно-бледное Алино лицо. Сейчас у него была возможность сидеть рядом с любимой женщиной и хотя бы просто держать ее за руку.

Аля была холодна и неподвижна, как камень. И о том, что она жива, говорил лишь писк приборов и едва уловимое дыхание.

Выживет ли она?

Обостренным чутьем оборотня Леонид ощущал в ней изменения, ощущал звериное начало, кровь оборотня, свою кровь… но выдержит ли она? Оборотничество не слишком безопасно. Из десяти при первой трансформации умирают двое. А она еще ранена и ослаблена.

Но что ему еще оставалось?

Так она умерла бы почти сразу.

С его кровью – она жила уже второй день. Плохо ли, хорошо ли, но жила!

Дышала, что-то слышала, что-то ощущала… Господи, только бы она выжила…

Леонид в жизни не был суеверным, но ради Али он готов был даже собственноручно построить церковь! Или снести. Лишь бы жила.

Лишь бы была…

Пусть не с ним, пусть даже с кем-то другим, я не стану ее удерживать, но пусть – живет! Пусть дышит, пусть смотрит на солнце, наслаждается пением птиц и запахами леса, воспитывает дочь…

Дочь…

Леонид поморщился.

Юлю так и не нашли. Медведиц допрашивали. Рокин пока был без сознания. Федор что-то ввел ему ночью и сказал, чтобы человека никто не смел будить. Иначе он, когда проснется, сильно поубавит количество оборотней.

И ему поверили. Когда дело касалось медицины – Федор становился страшен.

А ведь еще Костя.

Хорошо хоть про Славку можно умолчать…

Вот ведь мразь!

Сначала удрал из дома. Ладно, пусть у него были на то причины… Леонид мог понять парня. Узнать, что твоя мать и твой дед любовники – да такое кого хочешь подкосит. Это Юля могла злиться на брата и называть его предателем. Ну так ей и двадцати толком нет! Ладно, двадцать есть, но до взрослого и умного человека ей еще расти и расти.

Каждый может уйти из дома после такой новости. И даже прихватить денег на дорожку. Тут Леонид мог понять Славку.

Но вот десять лет не вспоминать о родных? Не звонить, не писать, никак не проявляться? И явиться, только когда под хвостом загорелось?!

Вот этого Леонид не одобрял.

Вляпался? Вот сам и расхлебывай! А не тащи беду к родным.

Нет, они тебя примут, помогут, но это недостойно мужчины. Леонид всегда решал свои проблемы сам. И когда понял, что стал оборотнем, уехал от семьи, чтобы их не подставлять. И новую семью не завел.

И не заведет, если Аля не согласится…

А она любит Костю.

Сможет ли он… нет, не вытеснить старую любовь, но занять в ее сердце свое место? Он не претендует на многое. Но… так хочется быть рядом с любимой…

Или не быть.

Только живи, родная. Только живи…

Леонид коснулся губами бледной холодной руки.

Я люблю тебя. И если ты умрешь, я тоже умру. Лучше уж так, чем еще сто лет без тебя…

Пожалуйста, выживи…

Тошнота чуть отступила.

Но загадила я все, до чего дотянулась. А вот не надо, не надо было меня приковывать… Вот узнаю, кому обязана таким гостеприимством, – расплачусь с процентами!

Скрипнула дверь.

И вошла девушка.

Невысокая, симпатичная, волосы убраны под какой-то глухой платок, платье до пят полностью закрыто и расцветкой напоминает мышь…

– Ты кто? – каркнула я.

Девушка промолчала.

– Глухонемая? Жизнетупая? – попыталась выяснить я.

Не выяснила. В глазах девчонки блеснула искра, но вместо ответа она развернулась и вышла. Чтобы вернуться через пару минут с ведром и тряпкой. И начать убирать мою блевотину.

– Не противно? – ехидно спросила я.

– Нет, – отрезала девчонка.

– И кто ты такая?

– Мне запрещено с тобой разговаривать.

– А сейчас ты что делаешь?

– Убираю за тобой.

– Точно тупая. Ну хоть имя свое скажи. Не разговаривая.

– Пос… Ксения.

– Пос…? – ухватилась я за оговорки. – Это фамилия?

– Это не твое дело.

– Значит, не фамилия.

Голова болела, но соображать я уже могла.

– А что тогда? Эта клетка для канарейки твое платье, пос… послушница?! Да?! Я что – в монастыре?!

Ксения шарахнулась от меня в сторону. Я схватила ведро, оставленное в зоне моей досягаемости – и швырнула в стенку.

– Отвечай немедленно, дрянь! Куда меня затащили?! Какого черта?! Что тут происходит?!

Видимо, орать не стоило. Или ведром швыряться? Сказалось перенапряжение.

Перед глазами замелькали противные зелененькие точки, в ушах тонко зазвенело – и я опять провалилась в черноту.

Маленькая комната. И все те же равнодушные экраны мониторов.

– А в логике ей не откажешь.

– Никто и не говорил, что она – глупа. Стервозна, сварлива, омерзительна, но не глупа.

– И не так уж омерзительна. Хотя скандальна – да.

– А Ксюшу надо заменить. Девочка не справляется.

– Не надо. Пусть остается. Она уже успела проболтаться… если что – послужит наглядным примером.

– Ты уверен? Мне ее жалко.

– Не стоит. Она всего лишь одна из многих. И если с ее помощью мы сможем сломать Леоверенскую – тем лучше.

– Думаешь, мы сможем? – на миг в голосе проскальзывает неуверенность. – Она… странная…

– Ну, что ты, тётя… это такая же малолетняя шалава и трупья подстилка. Не вижу в ней ничего нового… поломается недельку – и с рук у тебя есть будет.

– Надеюсь, что ты прав. Но она странно себя ведет… – в голосе женщины все равно не твердой уверенности. – Посмотрим…

Я заскребла пальцами по земле, выплюнула набившуюся в рот траву – и открыла глаза.

Моя поляна.

Мои родные одуванчики, сосны, озеро… Мечислав!!!

Я с разбега бросилась вампиру на шею.

– Славка!!! Ты здесь!!!

Мечислав крепко обнял меня за талию.

– Здесь… Пушистик, я так за тебя волновался!

– И я за себя тоже. И за вас. Что у вас новенького? Как родители?

На миг мне показалось что Мечислав напрягся. Но только на миг. А потом вампир спокойно ответил:

– Пришлось сказать, что ты у меня. Потом будем оправдываться всем семейством.

– Дед отмажет, – отмахнулась я. – Лишь бы не знали, что со мной произошло. Ведь волноваться будут!

– А я не буду?

– А ты не человек. Тебе инфаркт или инсульт не грозят.

– Ты доведешь. И еще диссертацию на этом сделаешь.

– Ага, инфаркты у мифов и легендов в средней полосе России?

– Легенд, пушистик.

– Сама знаю. Все равно – тебя нет. Это научно доказанный факт.

– А если я тебе докажу, что я – есть?