Личный секретарь младшего принца - Чиркова Вера Андреевна (список книг TXT) 📗
— Хорошая идея, — процедил старший принц, и анлер неприметно поежился — иметь во врагах этих двоих не пожелал бы даже самый сильный из эльфийских магов, а он таковым не был.
— Так куда нам идти? — решительно прекратила эти разговоры ее величество.
— Если никто не желает посетить умывальню, — состроил оскорбленное выражение лица эльф, — то вот в этот проход. Через полчаса я позвоню, там есть колокол, и вы вернетесь, некоторые люди теряют там ощущение времени.
— Я желаю, — королева позвала взглядом Иллиру, и девушка послушно шагнула вслед за ней, заметив по пути скривившиеся в досадливой гримаске губы эльфа.
— Тут можно поговорить, а мне нужно сказать тебе еще одно слово… — торопливо шепнула ее величество, увлекая девушку в дальний угол, к завешенным циновками входам в отдельные кабины. — Илли, если тебя что-то насторожит или покажется обидным… прошу не торопись делать выводы, поговори сначала со мной. И вообще… если что-то случится, обращайся ко мне… я обещаю, что никому не расскажу и обязательно помогу.
— Я поняла, ваше величество, — задумчиво глянув во встревоженные глаза королевы, кивнула Илли, впервые задумавшись — как же это, наверное, трудно, быть единственной женщиной в семье, где все остальные — мужчины.
Коридор, который начинался от круглого зала, был настолько тесен, что идти можно было только гуськом, и Кандирд с великим сожалением отпустил локоть сеньориты, но потом спохватился, крепко взял девушку за узкую ладошку и так и вел, как ребенка, по тоннелю и по довольно крутой лестнице ко все усиливающемуся шуму.
С маленькой площадки, которой завершилась лестница, открывалась самая настоящая, тяжелая и прочная дверь, и едва шедший впереди Гарстен распахнул ее, на путешественников обрушился ровный гул, сияние и влажная прохлада. Щуря глаза и постепенно привыкая к неумолчному грохоту воды, гости выбирались на просторную площадку, защищенную высокими перилами и добротным навесом, и застывали, пытаясь одним взглядом охватить неимоверно грандиозное зрелище.
Как вскоре стало ясно, галерея, на которой они очутились, располагалась на маленьком островке, расположенном почти посредине потока, и водопад окружал его широкой дугой. Начинавшийся где-то в необозримой вышине водопад летел вниз не струями и не потоками, еще там, в месте рождения, он разбивался на капли, и его вернее было бы величать каплепадом.
Мириады этих капель, как сдвинутый в одну линию ливень, бесконечным звездопадом стремились вниз, и каждая горела в лучах солнца недолговечным, но прекрасным алмазом.
Сотни радуг играли над местом, где капли, падая с высоты на полупрозрачные, отполированные синие камни, вливались в общий поток, и одна, огромная, как небесный мост, сияла высоко в небе.
Канд, незаметно для самого себя подтащивший Илли поближе, стиснул руки на талии девушки и опустил подбородок на ее прическу, наслаждаясь сразу всем. И дивным зрелищем, и не менее замечательным теплом и покоем, возникавшим от ощущения, что она рядом, стоит, доверчиво опершись на надежные руки принца и откинув ему на грудь головку.
И ощущал, как странное, липкое чувство непонятного безразличия, внезапно охватившее его за столом, постепенно сползает с души, тает как лед на жарком солнце, не оставляя после себя ни следов, ни воспоминаний. Мир с каждой секундой начинал играть все более яркими красками, водопад, обнимающий его со всех сторон дивной алмазной завесой, каким-то образом сливался в душе принца с образом хрупкой девушки, которую он держал в руках. И это было правильно, как рассвет после ночной мглы, как весна после холодной зимы и как теплый дом в конце тяжелой дороги. Вот теперь принц готов был петь под окнами сеньориты и писать стихи… если она, конечно, захочет, но почему-то был уверен, что Илли никогда не потребует от него таких глупостей.
Прозвучал колокол, вырывая всех из мечтательного молчания ощущением несправедливости, обмана. Неужели прошло уже полчаса?! Да они только что вышли… только встали… всего пять минут… странно, конечно, что штаны и туники успели так сильно отсыреть.
Колокол прозвонил второй раз, длиннее и требовательнее, и ее величество, взиравшая на водопад с залитым слезами лицом, решительно повернулась к сыновьям:
— Пора уходить, а то простынем. Канд, ты не видишь, что Илли вся мокрая?!
Вот теперь он увидел и сразу всполошился и умудрился на руках пронести ее по узкой лестнице, а потом почти бегом доставить в круглый зал, слыша за спиной третий, настойчивый звон колокола.
— Сухая одежда есть? — требовательно осведомился принц у анлера, ошарашенного таким стремительным появлением гостей и, получив утвердительный кивок в сторону умывальни, подтолкнул туда сеньориту секретаря: — Переодевайся, быстро.
Глава 27
Не успела за сеньоритой секретарем задвинуться циновка, как к Кандирду подлетела очаровательная Листаель и воркующим голоском осведомилась, понравился ли его высочеству водопад и стало ли у него на душе светлее и чудеснее?
— Несомненно, — прохладно кивнул ей принц и демонстративно отвернулся к брату. — Бенгальд, ты идешь переодеваться?
— Да, — довольно ухмыльнулся не сводивший с него взгляда старший принц, — тебя жду.
Его третьему высочеству не удалось, как он намечал, поговорить с матерью, но теперь Бенг об этом больше ни капли не жалел, похоже, ее величеству опять удалось повернуть все именно так, чтобы в выигрыше остался королевский дом. Ну а подробности он успеет выяснить и позднее, не обязательно лишний раз привлекать внимание эльфов таинственными переговорами.
Анлер Тинурвиель, сидевший у самого выхода рядом с рычагом звонка, остановившимся взглядом изучал исчезающие за циновкой плечистые фигуры принцев и пытался убедить себя, что ему это почудилось. Просто померещилось, что знойного, оранжево-малинового жара приворота больше нет в ауре младшего принца, словно никогда и не было. И это было не просто странно, это было невозможно! Эльфийский приворот — это не дурманящий разум напиток травниц, вызывающий страстное влечение, это не наговор ведьм, подменяющий в разуме лелеемый мечтами облик одной девы на образ другой. Эльфийский приворот — это сгусток ментальной энергии, неустанно приковывающий внимание жертвы к нужному объекту, и когда он сольется с аурой, его невозможно ни снять, ни нейтрализовать. Постепенно он тает, но до того времени никуда исчезнуть не может.
А вот в ауре принца его нет, остался лишь все разгорающийся, серебристо-розовый отсвет истинной любви, но надеяться, что ее пробудила своими кокетливыми ужимками неугомонная Листаель, было бы со стороны анлера невероятно наивно.
— Анлер Тинурвиель, — незадачливая претендентка на место почетной гостьи во дворце Кандирда упорно пыталась обратить на себя внимание эльфа, — может, мне еще раз… ну бросить на него… вам не кажется, что подействовало слабо?
— Что?! — Не сразу отвлекшись от своих размышлений, анлер скользнул по ней рассеянным взглядом и обмер.
Так вот же он, проклятый приворот, никуда не делся! Каким-то невероятным образом срикошетил назад и уже уверенно впитался в бледненькую ауру смески.
— Я говорю, может, мне его еще раз? — На щечках Листаель горячечным жаром разгоралось нетерпение. — Для надежности?
— Дай-ка мне амулет, — потребовал Тинурвиель и, едва амулет приворота показался в руке девушки, решительно выдернул его из холеных пальчиков, — ничего не нужно, вполне достаточно. Теперь несколько часов постарайся сохранять равнодушный вид… иди.
Анлеру требовалось срочно поговорить с правителем. Операция провалилась, еще не начавшись.
Обратный переезд в подземных повозках не произвел на гостей первоначального впечатления, теперь они были полностью поглощены необыкновенными впечатлениями и пережитым восторгом и ехали молча.
Кандирд тоже молчал, впервые в жизни осознав, что можно наслаждаться одним только присутствием рядом любимой девушки, не получая от нее ни поцелуев, ни объятий. Разумеется… поцеловать Илли он бы ни за что не отказался… но пока был счастлив и тем, что она наконец-то рядом и не бормочет чего-то вредному растению, не позволяющему даже протянуть ближе к ней руку.
