Игра: Дочки-матери (СИ) - Никитина Валентина (книги .TXT) 📗
Не помню, что я ещё ей «подсказывала», но в какой-то момент я ощутила перемену в её состоянии. Внешне она вытянулась стрункой. Внутренне я перестала ощущать её эмоции.
Решив, что ей просто удалось, наконец, расслабиться, я решила дать ей ясную образную подсказку:
- Представь, что у тебя все позвонки встали на своё, удобное для них место, что ты пластичная, гибкая, сильная... кошка... пантера... Багира! - Лелька вдруг, будто в судороге, выгнулась дугой.. Она почти встала на мостик, касаясь затылком и пятками постели. Не успела я испугаться, как она вновь расслабилась.
Так как она продолжала лежать неподвижно, я испугалась - не потеряла ли она сознание от такой «гимнастики». И стала её трясти, чтобы привести в себя.
Она спокойно села на диване, прислушалась к своим ощущениям...
- Представляешь - совсем не болит!
Как ты догадалась? Багира - это же мой любимый персонаж из Маугли! Ну, ты сама понимаешь, почему.
- Я не догадалась, просто искала наиболее пластичный образ для позвоночника.
- Ты даже не можешь себе представить, что я ощутила: я как будто наяву превратилась в пантеру! Я даже не могу тебе описать это! Я была ею!
Тогда я не сразу поняла, что это был не урок аутотренинга, как я думала, а просто гипноз.
А поняв это, стала осторожно убеждать Лёльку, что её проблема не так безнадёжна, как ей кажется. Рисовала её спину в разных проекциях, показывая ей самой особенности внешнего её искажения. Доказывала на конкретных примерах одежды, что ей нужно носить, чтобы её спина выглядела просто немного сутулой. Стала кроить и шить ей одежду под её особенность...
Прежде подружка панически боялась открыть свои плечи - комплекс, вбитый властной матерью, цвёл махровым цветом! Она имела длинные волосы и всегда носила их распущенными. Даже мне прикоснуться к её спине запрещалось. Это расценивалось чуть ли не как оскорбление. И даже могло вызвать у неё истерику.
Я провела с нею ещё несколько таких «уроков аутотренинга». Небольшими порциями, осторожно, я освобождала её от психологической зависимости.
В итоге, перед тем, как она вышла замуж и в будущем, она научилась носить, по её меркам, очень открытые сарафаны и поднимать свои прекрасные волосы в высокую причёску!
Она ещё меня убеждала, что у неё позвоночник выправился и спина сейчас почти ровная! Я видела, что реально мало что изменилось и сильно измениться не могло. Но её уверенность в этом, свобода в движениях и осанке сыграли немалую роль в её судьбе.
Сейчас я впервые сознательно подготовила врага к тому, чтобы он подчинился.
Я уже и без него знала, чьё имя он назовёт мне и не сомневалась в том, что оставшиеся на пиратском корабле матросы были зарезаны не случайно.
«Случились ножевые схватки. У нас ранен только один матрос. Из пиратов не выжил никто - они там были пьяными».
Капитан же знал, что пиратов мало. Почему не предложил им просто сдаться? Зачем ему был нужен такой ножевой бой, после которого не осталось свидетелей?
И если бой был ночной, почему они не вернулись сразу же утром? Раз пираты были на шлюпках, то их яхта явно была близко от берега. Что капитан там, на пиратской яхте, делал до полудня?
Слишком много к нему вопросов.
Недаром я играла с ним в словесные шарады. Не только он мастер двояких смыслов. Я ведь тоже владею словом. Как я ему подкинула прямой текст о его роли в пиратский истории: «Ведь враги не дремлют! И вы на эту роль годитесь больше всех!»
Но обвинить его напрямую - чревато! Откуда я знаю, сколько матросов выполняют его распоряжения осознанно? У нас бойцов то нет по сути. Слуги, которых взяли наши ребята, вряд ли владеют боевыми искусствами.
Хотя, стоит спросить.
Но посекретничать не удастся - говорить то приходится на расстоянии в присутствии моряков и капитана.
Я ещё продолжала задавать вопросы загипнотизированному помощнику, но уже с большим трудом переваривала полученную от предателя информацию. Дело не в моих умственных способностях - мерзость его откровений была для меня, как невыносимая вонь.
Особенно меня «порадовало», когда я выяснила, как капитан с помощником прикалывались надо мной во время «допроса». Оказывается оба корабля и обе команды принадлежали нашему капитану. Каждый сам по себе в отдельности. Наша яхта для открытых дел, а вторая для тайных операций.
Когда он рассказал о судьбе «моровой» деревни, стало понятно, почему он не испугался, что заразится от наших карантинных.
Выяснив у загипнотизированного помощника что капитан давно завербован масонами и выполняет их поручения, чего, впрочем и стоило ожидать, я приготовилась к обработке его сознания.
Переподчинила его княжичу Владимиру. Передала с ним словесную «записку» для наших ребят.
Уже готовилась разбудить «пациента», когда зарычал Артур.
- Княжна, ваш пёс, что своих не отличает? - услышала я раздражённый голос капитана,- если он сошёл с ума, или заболел, то его придется застрелить.
- Он просто выполняет все мои приказы! - громко сказала я, и тихо, только для подчинённого помощника, приказала: забыть, обо всём, что я спрашивала, исполнять мои приказы и приказы княжича Владимира... И разбудила.
- Так прикажите ему меня пропустить. О чём вы можете так долго болтать? Я ждать устал.
Подозреваю, что он пытался подойти незаметно, чтобы подслушать, да Артур зарычал и помешал. Не так уж долго длилось это моё уединение с помощником, на самом деле.
- Хорошо, капитан. Артур, пропусти
Тот подошёл недовольный. Видимо и правда, я сорвала его планы.
- Ну, что? Почему я не могу послушать?
- Да мы больше молчали это время. Я хотела, чтобы он расслабился. Вы помешали, капитан.
- Она пригрозила, что будет вместе со мной сидеть и молчать, а потом с радостным видом скажет, что я мужественно молчал, а она за это моё мужество простила меня... Чтобы все подумали, будто я что-то выболтал, а она меня покрывает, - ехидно сообщил помощник капитану.
- А что, идея неплохая! - засмеялся тот, - Мы посмотрим за тобой и тот, кто попытается тебя убить, будет пойман, как твой сообщник.
- Ох, ну прямо гениальное изобретение! - продолжил ехидничать помощник, - Ловлю на живца любой тупой рыбак знает! Только я не дурак! Я не стану молчать и изображать из себя «мужественного» молчуна. Я могу просто назвать того, у кого есть причины меня убить!
- Не стоит этого делать, - поспешила сказать я, - всем понятно, что ты способен солгать, подставив невинного человека. Веры твоим словам у меня нет, но ты можешь посеять сомнения и раздор в команде.
Пираты уничтожены, связь с вашими заказчиками отсутствует. А за время плаванья мы и так узнаем, кого ты боишься.
- Она верно сказала, - глядя помощнику в глаза, жёстко произнёс капитан, - не стоит распускать язык! Мы-то твоим словам не поверим, но раздора устроенного тобой, я не потерплю! Да, к тому же, мы можем не уследить и тебя кто-то прикончит за кустами.
У помощника сразу пропало ёрническое настроение. Это уже звучало недвусмысленной угрозой.
- Не стоит его убивать капитан, он ещё может нам пригодиться. Насколько я поняла - он единственный из команды знает навигацию.
- Кроме меня.
- Ну, вот - у нас появился шанс продолжить экспедицию на двух яхтах. Не сидеть на берегу в карантине, а сделать карантинным один из кораблей.
Так как помощника вашего мы подвергли опасности заражения, то он может пригодиться на карантинной посудине. Мало ли - вдруг бурей нас разбросает. Надо кому-то руководить яхтой.
- Вы ему доверяете? - поразился капитан.
- Нет. Но он нам нужен, как свидетель. Если мы не сумели его допросить, то в тайной полиции на берегу специалисты найдутся посерьёзней.
- Он уведёт яхту в неизвестном направлении, а пассажиров прирежет, как курят и скроется!
- Один с яхтой он не справится. Те, кто не заражён не захотят иметь с ним дело. А другие, из карантинных, полежав связанные пиратами, не захотят быть с ним заодно. Вы прикажете им следить за предателем и они будут рады исполнить ваш приказ.
