Горничная особых кровей (СИ) - Грин Агата (электронная книга .TXT) 📗
ушел на Отбор. А я не верю, не верю в такие быстрые перемены! Я не верю тебе!
Я прижал ее к себе, но она меня оттолкнула. Слишком велики между нами различия. Она права: я пошел на Отбор после
лучшей ночи в своей жизни, оставил ее одну в уверенности, что она может сгодиться только ради постельных утех. А сегодня
говорю о любви.
А любовь ли это? Не знаю. Понятия не имею! Чувства - не моя стихия. Зато я всегда умел определять ценность вещей… и
людей. Так вот - Регина для меня стала ценной, настолько ценной, что я пошел против Ингиры, необдуманно.
Я попятился назад, понимая, что обижал ее слишком сильно и слишком часто. Даже помогая ей, не забывал добавлять, что
это ради цели, выгоды… А она всегда была искренна со мной - и в гневе, и в радости. И как забыть тот поцелуй в
Хранилище? Она в меня тогда жизнь вдохнула. Тем, что поверила, что я не так плох, как обо мне говорят. Разглядела что-то,
что стоит уважения. Единственная за долгое время не испугалась меня…
Я остановился и не сдался только потому, что знал: и я нужен ей.
— Я прошу у тебя один только шанс, Регина. Только один. Давай начнем все сначала. Не владетель и горничная, не
центаврианин и энгорка, а настоящий Гоин и настоящая Регина.
Она все плакала, но даже не пыталась стереть слез. Я знаю, что она ответит…Я пойму, если гордость заставить ее отказаться. Я не стану ее тревожить. Это будет для меня наказание и урок на всю жизнь: никакие блага в мире, никакая сила
не стоят слез женщины, которая тебя любит искренне, не за твой титул, не за деньги, не за статус…
— Я дам нам шанс, — всхлипнув, проговорила она, и подошла ко мне. — Только давай, — она улыбнулась сквозь слезы,
не упустим его, не испортим ничего… давай, в этот раз все будет по-настоящему.
Я крепко обнял ее. Она еще не понимает, но я никогда ее не отпущу, даже если мы испортим этот гребаный один шанс.
Эпилог
***
В детстве Отборы казались мне скучными. Ну, что интересного в Представлении, когда напыщенные девицы разгуливают в
кричащих нарядах перед женихами, которые только и могут, что по-дурацки улыбаться? А что забавного в простеньких Играх,
когда женихи состязаются за сердце понравившейся красавицы? Но самое нелепое в Отборе - Ярмарка.
Невесты обязаны что-то приготовить или сшить собственными руками, соорудить палатку и надеяться, что твой товар купит
тот самый, тот, кто тебе нравится. Ярмарка - это всегда фарс. Потому что палатки девицам, как правило, делают родичи или
друзья, а единственная единица товара всегда готова заранее - как правило, это традиционная жилетка, которую носят
мужья. В общем, не Ярмарка, а одно притворство.
Палатку мне соорудил Гу, и выглядела она неплохо. Но вот с «товаром» ни одна душа мне не помогла. Конечно, Элайза
выделила мне прекрасную материю, меха, кристаллы, нити, Гримми представила выкройки, а Маришка набросала эскиз. Мне
оставалось только превратить материю и меха в жилетку.
Конечно, ничего у меня не вышло. То страшное и кривое, что я «сшила», показывать людям с тонким вкусом категорически
воспрещалось. Гу подбадривал меня, а сам беззастенчиво посмеивался в бороду. Все знали, что я будущая жена владетеля,
но никто не делал для меня послаблений. Ну, что за люди?
Между тем, невесты уже давно разместились каждая за своим прилавком и с волнением ожидали, когда же явятся женихи и
оценят их «товары». К моей палатке подбежала как всегда запыхавшаяся Гримми. Подойдя ко мне вплотную, она сунула мне
украдкой в руки тугой сверток.
— Что там?
— Жилетка. Элайза тебе прислала. Знала заранее, что ты, бестолочь безрукая, не справишься.
— Да благословят эту женщину Звезды! — обрадовалась я и быстро подменила свой сверток другим.
Гу неодобрительно сдвинул брови и не замедлил выразить недовольство:
— Нельзя так. Невеста сама должна шить подарок, своими руками! Это традиция! Тебе, Регинка, стыдно должно быть.
— Пусть тем будет стыдно, кто придумал эту традицию, — пробурчала я и развернула сверток Элайзы. Жилет, как и
предполагалось, был роскошным: того цвета, что нужно, и с подобающим количеством украшений.
Пока мы рассматривали жилет, к нашей палатке подошли Элеонора с Григором. Я чуть не разревелась при виде этой
трогательной парочки. Тетя Нора, как и раньше, до помешательства, была одета просто, элегантно и со вкусом, ее седые
волосы были тщательно уложены, а прозрачные голубые глаза светились спокойствием.
Из клиники ее выпустили по прямому приказу Гоина. Вряд ли бы владетель был так добр и беспечен, чтобы отпустить
женщину с высоким уровнем эо и психическими проблемами. Здесь дело в другом. Я сказала Гоину, что обещала
присматривать за Григором Монсиньи, и не брошу его, пока он не научится, по крайней мере, вести себя цивилизованно и не
относиться к людям так, будто они - игрушки для его развлечения. Для него никто не указ - ни воспитатели, ни однокашники,
ни, тем более, папаша из деревни. Григ понимает только силу, и слушается только тех, кто, по его мнению, этой силой
обладает.
Сообщение о том, что Элеонора - его бабушка, он воспринял очень странно для мальчика шести лет: просто кивнул, принял,
как данность, и ничем своей реакции больше не показывал. К счастью, тетя Нора и не думала топить обретенного внука в
ласке и любви, она обходилась с ним строго и справедливо, пресекая его выходки и вдалбливая потихоньку этикет.
Черноглазый негодник слушал ее лишь потому, что знал - не будет слушаться, вернется в глушь. У них с Гоином состоялся
короткий, но важный разговор, в котором центаврианин ясно обозначил: или Григор ведет себя, как полагается и слушает
бабушку, или отправляется в деревню, где его нашли. Бабушка, в свою очередь, обязана каждый месяц проверяться у
врачей, и речи о том, чтобы извлечь управляющий имплант, нет. И Грига, и Элеонору такое положение дел устраивало. Хотя
мальчишка все-таки иногда «взбрыкивал», показывал характер. И это в шесть лет!
Мои размышления прервали слова тети Норы.
— Это что у тебя? — женщина присмотрелась к жилетке. — Купила?
— Нет, — уверенно солгала я.
Гу и Гримми одинаково хмыкнули.
— Регина Жарковская, это неслыханно! — возмутилась пожилая женщина. — Это же традиция! Как можно нарушать ее? Как
ты детям своим потом в глаза посмотришь, купленную жилетку супруга показывая? Это должно быть творение твоих рук!
— Теть Нор, а вы бы еще громче сказали! Не умею я шить, да и зачем шить руками в наше-то время?
— Знала бы твоя матушка, как ты себя ведешь!
— Идут! — взволнованно проговорила Лили.
С другого конца ряда к нам поспешила Элайза в компании с Маришкой. Значит, и женихи вот-вот явятся. Для Ярмарки
Элайза вырядилась как на вечерний прием, однако ее внешний вид все же был уместен, как всегда. Женщина окинула
взглядом нашу палатку, меня, жилетку, и покачала головой:
— Палатка ужасна. Жилетку поменяли?
— Конечно!
Светящаяся радостью Маришка встала рядом с Лили и о чем-то с ней быстро зашепталась. Григ зевнул, показывая,
насколько ему скучно находиться здесь, с нами. Тетя Нора, чтобы его увлечь, начала рассказывать о том, как важен Отбор и
каждый из его этапов.
Так мы и стояли в ожидании. Женихи - молодые мужчины и парни - уже подходили к рядам, удостаивая вниманием девушек,
которых приглядели во время первых этапов Отбора. То тут, то там раздавался громкий нервный смех, немножко нелепые
приветствия. Я стояла, комкала край нарядной жилетки и ждала, когда же соблаговолит появиться наш владетель.
Мой владетель…
Я ощутила его задолго до того, как он приблизился к палаткам. Большинство женихов уже сделали свой выбор и стояли у
палаток в жилетках. Это означало, что пары уже фактически определены - нужно будет лишь вписать свои фамилии в
