Тени Дикого Леса (СИ) - Кочерова Ирина "Ирина" (читать полную версию книги .TXT) 📗
— Они слишком боятся. Дарий настолько пропитался страхом перед бездной, что Совет оказался не готов пощадить даже ребёнка, из-за опасений вместе с невиновными случайно выпустить Тьму. Сидят там в своих роскошных креслах и оправдывают обыкновенную трусость древними законами. Повторяют одно и то же, как заведённые: «Врата в Лимб могут открываться лишь в одну сторону. Мы не в силах, что-либо изменить».
Они снова ненадолго замолчали, думая об одном и том же.
— Ну а ты что решила: останешься в Терре или уйдёшь с Кристофом? — Эрик первым нарушил возникшую паузу.
— Я переезжаю на Касторадо. Вчера поговорила об этом с родителями. Они как всегда меня поддержали, хотя мама в итоге не выдержала и расплакалась. Снова пришлось успокаивать и объяснять, что я уже давно выросла и, что им пора бы смириться с моей магической сущностью. Я — не человек и не чувствую, что где-то среди людей смогу найти своё место, — Даша глубоко вздохнула, опуская взгляд. — В общем-то, я зашла к тебе попрощаться. На завтра запланирована встреча с Уфиром. Маргарита всё-таки согласилась отправиться на Касторадо, чтобы её состояние оценили квалифицированные специалисты и назначили курс необходимого лечения. Уфир пообещал, что займётся ею лично. Вообще-то, по правде говоря, у Маргариты просто не оставалось другого выбора. На Агуннаре ей теперь опасно находиться. Слишком много грехов накопилось, и велика вероятность, что в любой момент Совет может призвать её к ответу.
— Выходит она снова ухитрилась избежать расплаты… А как же справедливость? — Эрик качнул головой и в голосе его Даша услышала горечь и разочарование.
— Маргарита больна и не владеет собой. Ей нужна помощь, — попыталась донести до друга истину, казавшуюся самой себе совершенно очевидной.
— Неправда. Маргарита прекрасно собой владеет, когда ей это выгодно. За три сотни лет у неё было множество возможностей избавиться от проклятия. Подозреваю, что оно не так уж сильно её тяготило. Но меня больше интересует, как Кристоф относится к тому, что ты заботишься о благополучии той, по чьей вине Ребекка угодила в Лимб? А как же твои родители: те, которые всю свою жизнь дарили тебе заботу и любовь? Может быть, ради неё ты и от них теперь откажешься?
— Я пришла не для того, чтобы поссориться. Сейчас тобой движут эмоции и это нормально. Я тоже поначалу ужасно злилась, но потом поняла, что от моей озлобленности лучше уж точно никому не станет. С Кристофом мы также много разговаривали на эту тему и мне показалось, что, в конце концов, он всё понял. Маргарита глубоко несчастна, и я думаю, что творимое ею зло — это и есть некая своеобразная самозащита от внутренней пустоты и одиночества. Извращённая, больная, но за ней Маргарита долгие годы пряталась от растравляющего душу чувства вины. Она сама себя наказала и ни я, никто другой глядя на неё сейчас не скажет, что она искренне не раскаивается в содеянном. Между прочим, это Райан попросил меня поговорить с Уфиром, посчитав, что тот мне не сможет отказать. И уж конечно никто и никогда не займёт в моём сердце место мамы и папы, тех, которые всегда были и останутся моими единственными настоящими родителями.
По виду Эрика нельзя было сказать, что Дашины слова хоть немного его убедили. Но он больше не стал спорить, лишь грустно покачал головой. Потом поднялся на ноги и вытащил что-то из ящика комода.
— Если появится возможность, передай, пожалуйста, это Ребекке, — он протянул девушке золотую подвеску с голубым топазом. — Нашёл её в сокровищнице Райана. Свойства изучить не успел, но нет сомнений, что это магический артефакт. И ещё удалось выяснить, что он многие сотни лет назад, ещё до того, как Касторадо потерял связь с Агуннарой, принадлежал некоему древнему инкубу. Я понимаю, что Лимб не позволяет использовать магию, но возможно благодаря кольцу ночи удастся что-нибудь придумать и это хоть как-то облегчит её жизнь там…
— Я обязательно передам, — Даша тоже встала и крепко обняла своего друга.
Они были ещё слишком молоды, чтобы в полной мере постичь разумом своё бессмертие, и поэтому предстоящая длительная разлука пугала, наполняя сердца напрасными тревогами…
Спустя несколько часов Даша уже шла по улице знакомой до боли в сердце. Солнце нежно сияло с небес, а последние деньки и так слишком затянувшегося в этом году бабьего лета, радовали родной с детства город теплой погодой. Вдоль дороги ярко белели берёзы и так же ярко чернели стволы лип, утопая в кипящем золоте листвы. Кристоф шёл с Дашей бок о бок, не обращая внимания на близлежащие окрестности и вечно куда-то спешащих людей. Но даже солнечные очки не мешали ему притягивать к себе восхищённые взгляды встречных прохожих.
А вот и дом старого Арката, где Лина и Саймон вдвоём весело собирают в большие плетёные корзины богатый урожай яблок и груш. Лина первая заметила нежданных гостей из другого мира. Она вздрогнула и неуверенно улыбнулась.
— Что-нибудь случилось? — подбежав, спросила, стараясь за приветливой улыбкой скрыть беспокойство.
— Не волнуйтесь. На Земле вас искать никто не будет. А мы здесь по своим делам, — Даша улыбнулась, стараясь выглядеть как можно беспечнее. — Заодно вот решили Арката навестить.
Маг появился на крыльце, сжимая в руках газету и старые очки. Гостей немедленно пригласили за стол, как всегда вмиг заставленный всяческими вкусностями.
— Врач сказала, что у нас будет девочка, — не удержавшись, похвасталась Лина.
— Поздравляю. Имя уже выбрали? — вежливо поинтересовалась Даша.
— Пока нет, но список самых приоритетных с каждым днём становится всё длиннее, — искренне рассмеялся Саймон.
— А как там Шами? У него всё хорошо? — Лина нетерпеливо ёрзала на своём месте, ожидая ответа, с которым Даша по какой-то причине не спешила.
— Он с Азариасом, — наконец неопределённо пожала плечами гостья, глядя при этом почему-то на Кристофа. — Ты не волнуйся о нём, Лина. Тебе сейчас надо о себе и о своём ребёнке думать.
— Ну да. Просто я, наверное, привыкла к нему очень, вот и продолжаю себя накручивать… Но ты конечно права, если он с Азариасом, то можно не переживать, — девушка улыбнулась и поспешила вернуться к более приятной теме. — Как считаешь — Лилит, красивое имя?
— Красивое, — не стала спорить Даша, — К тому же необычное и достаточно редкое в этом мире. Но советую заранее готовиться к критике, потому как оно овеяно множеством мистических легенд, отчего некоторых чересчур суеверных людей при знакомстве может, пожалуй, приводить в ужас, — заметила, негромко посмеиваясь.
Они ещё немного посидели, поговорили о житейских делах и заботах, а когда солнце совсем скрылось за горизонтом, Даша и Кристоф покинули дом, наполненный уютом и тихим земным счастьем. Аркат напросился проводить гостей, оставив Лину и Саймона убирать со стола…
Добравшись до кладбища и спустившись в подземный склеп, Даша осмотрелась. В глаза сразу бросилось, как за несколько месяцев заметно изменилось прохладное чрево старой гробницы. Аркат расчистил каменные завалы, подремонтировал осыпающийся потолок и стены, прибрался по возможности. Здесь даже кое-какая мебель появилась, и хранился приличный запас свечей. Место портала тоже было обустроено интересным образом. Прямо к стене крепился металлический каркас с пластиковым окном, размером полтора на полтора метра, с двумя распашными створками на штульповой конструкции. Над окном зачем-то был подвешен карниз с широкой бордовой шторой из плотного хлопка. Видимо маг решил добросовестно следить за состоянием тайного перехода между мирами и очень старался создать в этом невесёлом месте некое подобие уюта. Правда тлетворный запах так никуда и не делся, да и скорбная тишина по-прежнему наполняла тесное, душное пространство.
— Как поступим, если Азариас вдруг откажется от нашей сделки и решит выдвинуть новые условия? — Даша с тревогой взглянула на Кристофа.
Тот молчал, сжимая зубы, и чуть прищуренными глазами смотрел на глухую стену за окном.
— Сначала ему придётся очень постараться, придумывая для нас реально выполнимое задание, — проворчал Аркат, сгибаясь, чтобы достать магический ключ, подвешенный на гвоздик к задней стенке низкой деревянной тумбочки. — Когда я говорил с ним в последний раз, инкуб, не торгуясь, согласился на пару волшебных колец, для себя и сына.
