Магия торжествует (ЛП) - Эндрюс Илона (чтение книг TXT, FB2) 📗

— В конце концов, все его дети отвернулись от него, — сказала я.

— Я никогда не был его ребенком.

Я закатила глаза.

— Он растил тебя, он учил тебя, он поощрял тебя.

— Он заморочил мне голову.

— Он на хрен всем морочит голову. Тебе больше, чем остальным. В конце концов, ты его сын. Ты достаточно испорчен, чтобы быть его сыном.

Он фыркнул.

— Посмотри правде в глаза, — сказала я ему. — Мы травмированные брат и сестра.

Мы наблюдали, как Кэрран гоняется за Конланом.

— На что это было похоже? — спросила я.

Лицо Хью вытянулось. Мне не нужно было уточнять. Он точно знал, о чём я спрашиваю.

— Это было всё равно, что лишиться солнца, — сказал он. — Я по привычке тянулся к связи, а там была незаживающая рана, наполненная всем тем дерьмом, которое я натворил.

— Извини, — сказала я ему.

— Не стоит. Теперь я — это я. Все еще ублюдок, но теперь я сам по себе ублюдок. Никто не указывает мне, что делать. — Он взглянул на Элару и улыбнулся. — Ну, время от времени ей это удается, но оно того стоит.

— Он подарил бы тебе весь мир, если бы ты приполз обратно, — сказала я ему, подражая его голосу.

— У меня есть она. У меня есть наши солдаты и наш народ, которых нужно защищать. У меня есть замок, которым нужно управлять. Мне не нужен весь мир. Я просто хочу, чтобы этот маленький его уголок был в безопасности.

— Война с драконом не гарантирует безопасность Железных псов.

Он посмотрел на меня.

— Нет, но это поможет тебе.

— Ты не обязан платить свои старые долги, Хью. Не со мной.

— Просто прими помощь, — прорычал он. — Она тебе нужна.

— О, я приму ее. Триста Железных псов и Хью д’Амбрей. Я была бы сумасшедшей, если бы отказалась.

— Умная девочка.

— Но у нас с тобой все в порядке, Хью. Я серьезно.

— Вот так просто, — сказал он.

— Нет, я думала об этом. Я позволила этому случиться больше ради себя, чем ради тебя. Ты не единственный, у кого в памяти остались трупы. Я убивала по команде. Я не спрашивала почему. Ворон укажет — я убью.

— Ты была ребенком, — сказал он.

— А тебе перенастраивали эмоции. Я полагаю, это то, что называют смягчающими обстоятельствами. Их наличие помогает не так сильно, как должно было бы, не так ли? Я не могу изменить того, что делала. Я могу только идти вперед и стараться делать лучше. Я всегда буду убийцей. Мне это нравится. Ты всегда будешь ублюдком. Какая-то часть тебя наслаждается вышибанием двери и швырянием отрубленной головы на стол.

— N’importe quoi [7].

Я сделала мысленную пометку попросить Кристофера перевести. Он бегло говорил по-французски.

— Ну и парочка же мы с тобой, — сказал Хью.

— Угу. Сидим здесь, грустные, на крыльце, в то время как вторгается дракон, а у нашего папы кризис среднего возраста из-за золотых колесниц…

Хью ухмыльнулся, а затем его лицо потемнело.

— Сделай для меня одну вещь, — сказал он.

— Эм?

— Не делай с девочкой того же, что сделали со мной.

— Воля Джули — ее собственная воля. Я никогда ни к чему ее не принуждала и не планирую.

Элара соскользнула с ветки и спрыгнула на траву.

— Не все так плохо. — Хью встал и подошел к ней.

Я допила чай.

— Ты ему доверяешь? — спросила тетя у меня над ухом.

— Я доверяю выражению его глаз, когда он говорит об отце. Как будто он разрывается между любовью к нему и желанием придушить его.

— Это может оказаться глупостью.

— Если так, я разберусь с этим, — сказала я ей.

— Говоришь как королева. — Тётя провела призрачными пальцами по моим волосам. — Я наконец-то сделала из тебя королеву.

— Жаль, что у меня закончилось время.

— Я слышу поражение? — Эрра подняла брови.

— Нет, это реальность. У нас может не быть войск, чтобы сражаться с Нейгом, и мы точно не сможем противостоять ему и отцу одновременно. Дракон ненавидит нас, но особенно он ненавидит его.

— Ты просишь меня убедить твоего отца заключить союз?

— Если представится такая возможность.

Тётя замолчала. Встреча с моим отцом дорого ей обойдется.

— Ты многого просишь, дитя.

— Я слышу поражение?

Она фыркнула.

— Как ты собираешься его убедить? — спросила она. — Застыдишь? Угрозами?

Что там сказал Роман? Родители любят играть в спасителей.

— Нет. Я собираюсь позволить тебе так действовать. Если я так сделаю, папа просто воспримет это как личную атаку и перейдет в наступление. Он хочет быть героем. Он хочет прийти и спасти положение, и за это им будут восхищаться и любить. Поэтому я планирую смириться со своей судьбой. Мрачной, скорбящей, в темной яме отчаяния.

— Значит, твой отец может быть твоим единственным лучом надежды во тьме?

— Ага.

Она изучающе посмотрела на меня.

— Ты стала манипулятором.

— Ты не одобряешь?

— Да нет. Я удивлена.

— Хорошо. Папа тоже удивится. Я долго убеждала его, что я не из тех, кто действует исподтишка. Он не думает, что у меня хватит ума манипулировать им, поэтому он не ожидает этого.

— Ты не умеешь действовать тонко. Твоя тонкость заключается в том, чтобы нанести удар, но не убить человека, а просто переломать ему кости.

— Я училась.

Она ждала, желая от меня чего-то большего.

— Слово Шарратум имеет силу, — пробормотала я. Именно это сказала мне Эрра, когда потребовала, чтобы я поклялась никогда не править землёй, которую притязала. — Я не правлю, но я королева. Я притязала город. Они все нуждаются в моей защите. Они даже не знают об этом, но я нужна им, чтобы выжить. — Мой голос звучал мёртво. — Поэтому я буду лгать, обманывать и откажусь от своей гордости. Я сделаю всё, что потребуется, чтобы защитить их всех. Я не принадлежу себе.

Эрра подошла ко мне. Она обняла меня. Я не чувствовала её тела, но ощущала, как её магия окутывает меня.

— Бедное дитя, — прошептала она таким мягким голосом. — Я пыталась уберечь тебя от этого так долго, как могла.

Мне захотелось заплакать, но это никак не выходило наружу. Я не могла позволить себе плакать. У меня были дела, которые я должна была сделать.

Кэрран поднял Конлана и подбросил его в воздух. Солнце светило прямо на них, и я увидела исходящую от него ауру, слабое мерцание теплого свечения. Мое сердце подпрыгнуло в груди. Он был так далеко.

— Ты побудила его стать богом, — прошептала я в ее объятиях.

— Я это сделала.

— Я никогда не прощу тебе этого.

— Со временем ты изменишь свое мнение.

Нет. Не изменю. Мне хотелось разозлиться и накричать на неё, но окончательное решение принял Кэрран. Я так сильно его любила, и даже сейчас он ускользал от меня.

В моей голове эхом отозвался глухой звук. Кто-то только что проверил мои чары. Я отодвинулась от Эрры, встала, взяла «Саррат» и направилась к двери.

* * *

ВОИН СТОЯЛ В КОНЦЕ УЛИЦЫ. Он был в тёмных доспехах, в левой руке держал шлем, а в правой — золотую цепь. Я направилась к нему, держа меч наготове.

Я остановилась прямо перед своим домом. Он стоял по другую сторону от него.

Он был молод, лет двадцати, с ясными голубыми глазами, похожими на две льдинки зимой, линией татуировок, идущей по одной стороне его бледного лица, и длинными светлыми волосами, стянутыми сзади кожаным шнурком. Цепочка в его руке была прикреплена к медальону с драгоценным камнем размером с грецкий орех, который выглядел как чистый красный огонь, пойманный под стеклом.

— Мой господин приглашает тебя, — сказал он высокопарно. — Пойдем со мной, и он покажет тебе мощь своего царства.

Если отец солгал мне, и я попаду в царство Нейга, я могу застрять там навсегда или умереть.

Позади меня на улицу вышел Кэрран. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что он уже бежит. Если он доберется сюда, то отговорит меня. Нам нужно было знать, сколько у Нейга солдат. Без этого мы как слепые котята.