Работа над ошибками (Puzzle) - Буторин Андрей Русланович (книга бесплатный формат txt) 📗
— Что с ним? — изумленно закрутили головами подпольщики. — Ему плохо? Нужен врач!
— Да... да... не... не... н-н-нужен... ха-ха-ха!.. мне врач! — попытался запротестовать Лекер, но зашелся в хохоте с еще пущей силой. — Я... я... ха-ха-ха! с-с-сам... в-врач... ха-ха-ха!!!
На выручку другу пришел Пакер, вспомнив о том, что Лекер рассказал ему накануне о чувстве юмора:
— Лекер не болен! Правда, находясь на чужих землях, он заразился чем-то похожим на болезнь, так называемым “чувством юмора”. Он убежден, что это чувство — бесподобно! Похоже, ваши слова просто рассмешили Лекера, вот и все.
Лекер как раз перестал хохотать, хотя и продолжал тихонечко всхлипывать.
— П-простите меня, друзья! — проговорил, наконец, он. — Пакер прав, вы меня действительно рассмешили! Я ведь не призываю вас в буквальном смысле выдавливать из Сетера кишки, хотя это, возможно, было бы не столь уж дурным поступком... Я ведь просто выразился образно! Пошутил, так сказать! Подождите, вот скинем временщиков, я еще всех вас научу шутить и смеяться! А сейчас предлагаю следующее...
План, предложенный Лекером, который они придумали накануне вместе с Пакером, был дерзок, но не казался невыполнимым. Лекер предложил устроить инсценировку нападения пришельцев, чтобы отвлечь силы “черных патрулей”, охранявших тюрьму. Затем — освободить заключенных, в основном — “политических” (своего сына, разумеется, тоже), и, подкрепив таким образом свои силы, двинуться к резиденции Сетера. К тому времени паника в рядах хронистов, вызванная слухами о нападении пришельцев и “подогретая” взятием повстанцами тюрьмы, по мнению Лекера, разгорится вовсю, следовательно, взять Сетера “тепленьким” не должно было бы, по идее, составить большого труда.
С планом согласились почти все. Многим он казался безусловным самоубийством, но и терпеть больше диктатуру хронистов было невыносимо. “Лучше уж пасть в бою!” — подумали многие.
Лекер с Пакером, как явные лидеры, немедленно взялись за организацию претворения плана переворота в жизнь. Пакеру поручили организацию “нападения” пришельцев. Для этого решили начинить взрывчаткой автомобиль и подорвать его на границе с вонючим миром наннгов. (Впрочем, слово “вонючий” здесь не вполне корректно, поскольку, как оказалось, жители “серого мира” абсолютно не воспринимали в таком качестве воздух Рега. Видимо, все дело в различии (и немалом!) физиологии землян и соплеменников Лекера.)
Затем небольшая по численности группа Пакера должна была устроить громкую стрельбу возле места взрыва, инсценируя перестрелку с врагами. Лекер, к сожалению, не знал о печальной судьбе, постигшей наннгов, иначе он, конечно же, предложил бы принести с их территории несколько трупов для пущей убедительности. Но он придумал другое — нарубить побольше извивающихся мерзких регинянских растений и разбросать на месте “боя”. Для имитации чего-то чужого, страшного и непонятного этого, для начала, должно было хватить.
Сам же Лекер взял на себя штурм тюрьмы. После взрыва и начала перестрелки на новой “окраине” города, несколько повстанцев, изображающих мирных жителей, должны были с криками ужаса пробежать мимо тюрьмы, якобы спасаясь от инопланетных агрессоров. “Черные патрули” должны будут клюнуть (в это верили все), и хотя бы часть их бросится “на защиту рубежей”, ослабив охрану тюрьмы. Тут-то и вступят в бой главные силы повстанцев во главе с Лекером.
Все, по идее, должно было получиться! Во всяком случае, Лекер верил в это самозабвенно. Это было для него не только шансом спасти сына, не только возможностью покончить с ненавистным Сетером и его диктатурой, — это стало неким высшим смыслом всего его теперешнего существования! Пусть и простил Лекера лучший друг, пусть “не догадались” о предательстве другие подпольщики, сам-то себя Лекер все равно простить не мог! Его жгло, словно каленым железом, само воспоминание о своем малодушии... Победить сейчас — значило реабилитироваться в собственных глазах. И тогда можно бы было жить дальше!
Все и получилось совсем неплохо. Микроавтобус, начиненный взрывчаткой, рванул так, что шевелящиеся, словно в агонии, щупальца кроваво-красных регинянских растений раскидало на полквартала. Получился, пожалуй, даже перебор — будто произошла настоящая кровавая бойня, в результате которой все — и враги, и защитники — оказались порубленными на куски! Зато перестрелку Пакер сотоварищи устроили знатную: громкую, частую, да еще подкрепленную для колорита жуткими криками и воплями, должными изображать чужеземного врага.
Группа лекерского отряда пронеслась вдоль тюрьмы с не менее жуткими воплями, правда, эти уже “вопили” мысленно:
— На нас напали!!!
— Пришельцы из иного мира!!! Ужасно! Ужасно!!!
— Они убивают! Море трупов!!!
— Пришельцы идут сюда!!!
Пожалуй, здесь тоже был перебор. “Черные патрули”, охранявшие тюрьму, не столько воодушевились на борьбу с агрессором, сколько испугались сами. Но главная цель была достигнута — они разбежались. Причем все. Так что заключенные были освобождены без единой стычки с хронистами. Лекеру даже стало немного обидно. Он так надеялся предстать перед сыном сильным и храбрым, разбрасывающим врагов в разные стороны! Впрочем, едва увидев сына, похудевшего, изможденного, с мукой и болью в огромных глазах, Лекер забыл обо всей глупой мишуре. Он просто сел возле него, прижал его голову к своей груди и заплакал. Что несли в себе эти слезы — Лекер не знал и сам. В них было поровну и радости, и боли, и счастья, и сострадания... Да разве можно препарировать чувства?! Он плакал — и все. Главное, что сын был жив, сын был рядом, сын был свободен!
— Папа, ну что ты... — “шептал” сын, а по щекам его тоже катились слезы, смешиваясь с отцовскими.
К резиденции Сетера приближалась уже просто огромная сила: к повстанцам, как и предполагали Лекер и Пакер, примкнули все бывшие заключенные, кто был в силах это сделать, огромное, не менее тысячи, число горожан, большая часть бывших “черных патрулей”. Охрана резиденции сдалась без боя. Вновь не прозвучало ни одного прицельного выстрела, снова обошлось без жертв. Правда, главный хронист — Сетер так и не был пойман. Хотя, и убежать он как бы не убежал...
Лекер первым ворвался в кабинет диктатора. О, как он мечтал гордо посмотреть в глаза своему мучителю и с достоинством сказать: “Временщик, твое время кончилось!” Но, увы... Лишь край черного плаща мелькнул в одной из дверей, ведущих из кабинета. Лекер бросился к ней со всех ног, но когда выскочил через нее в длинный коридор, услышал лишь шум шагов убегающего Сетера. Лекер побежал на их звук так быстро, как не бегал, наверное, еще ни разу в жизни! Но все равно не успел!
Прямо перед ним захлопнулась еще одна дверь, на сей раз стальная, массивная. Хорошо, что Сетеру некогда уже было запирать ее с той стороны на все хитроумные запоры, иначе Лекер так и не успел бы увидеть, как бывший ученый и бывший диктатор с исказившимся в страшной гримасе лицом заскакивает в стоящую посреди большого зала, опутанную проводами и трубками, обвешанную приборами и механизмами хронокамеру и исчезает на глазах, как лопнувший мыльный пузырь.
Глава 17
Алексей и Арну залегли в кустах, что тянулись вдоль всего села ниже картофельных участков никольчан. На обоих были надеты защитные костюмы. У каждого в руках имелось по “фонарику”, еще по два, на всякий случай, лежали во вместительных карманах “скафандров”. Остальные “фонарики”, побросанные в спешке в большой мешок как картошка, мужчины спрятали под одним из кустов, забросав ветками.
С их теперешней позиции то, что происходило в селе, было почти не рассмотреть. Изредка доносились женские голоса — то ли крики, то ли плач. Поднялся и, сделав небольшой круг, снова сел один из катеров.
В “скафандрах” мужчины чувствовали себя, на удивление, удобно, хотя и предназначались они для иных по физическому строению существ. К счастью, наннги были несколько больше землян (и, соответственно, ваклиан), во всяком случае — вширь. Автономные системы дыхания Алексей с Аарнуу отключили, это оказалось несложно, — во-первых, потому что дышать и так было чем, а во-вторых, дыхательная смесь наннгов им бы все равно не подошла.
