Свидетель (СИ) - Манукян Галина (электронная книга TXT) 📗
- Со мной работает тот, кто видел хотя бы одного из троих, - объявил он на вполне русском английском и не особо английские индусы его замечательно поняли. Они зашумели, но Ларин, возвышающийся на целую голову, а то и на полторы, остановил галдеж и добавил: - Мне нужно знать, куда эти люди направились. Плачу хорошо. За ложь оторву голову.
Индусы покосились на его бычью шею и пудовые кулаки, но все равно расцвели улыбками. Один из них, одутловатый и почти светлокожий, лет сорока, с рябинками на круглом лице пропел, тыкая коротким пальцем в Егора:
- Я этого господина видел.
Сергей помахал перед его носом долларовой купюрой.
- Спрашивал автобус в Панаджи. Наша столица, - с гордостью добавил индиец, получив свою мзду. - Два часа назад. Такси, рикша закажу, прекрасный сэр. Тоже поедем. Я - Винод, весь к вашим услугам.
- Меня ждет у выхода автомобиль, - сказал Ларин. - Но ты давай, иди за мной. Будешь гидом, плачу за день двадцать долларов. Будешь хорошим гидом, получишь пятьдесят.
Индиец аж подскочил и резво бросился расталкивать народ перед Сергеем.
- Выход туда. Выход туда.
Когда они садились в новенькую красную Махиндру, смахивающую на покрашенный хорошей автомобильной краской УАЗ и дырчащую почти также, Сергей вручил пятерку Виноду.
- Для затравки. Выясни, на какой автобус тот тип сел. Где его высадили?
- Пара момент, сэр! Вон тот автобус с синей полосой. Уже обернулся.
Не прошло и нескольких минут, как индиец уже сиял всеми белыми зубами рядом с Сергеем.
- Легко найти, сэр. Парень искал гостиницу возле Церкви Непорочного Зачатия.
Ларин махнул рукой услужливому аборигену:
- Садись рядом, навигатором будешь.
* * *
После Нячанга во Вьетнаме с французским готическим собором Сергей не слишком удивился португальскому антуражу в Панаджи, хотя ожидал увидеть несколько более индийский город. Здесь португальским было всё: яркие фасады домов, заборчики, таблички с названиями на них, фонари. Жители столицы Гоа с удовольствием и рвением продолжали поддерживать стиль колонизаторов. Так что если бы не традиционная одежда женщин, не утлые мотороллеры и не беспризорные коровы особой индийской масти, как в любимом Валеркином мультфильме про Маугли, Ларин решил бы, что прилетел не туда.
От обхода гостиниц Сергея уже тошнило, но он в который раз сказал себе, что «бешеной собаке семь верст - не круг» и принялся показывать фото администраторам. Расторопный Винод помогал, быстро курлыкая что-то на хинди, отчаянно жестикулируя и кланяясь чуть ли не каждому столбу.
Фортуна оказалась благосклонна на этот раз, и задобренный купюрой, тощий администратор захудалого отельчика утвердительно кивнул на фото Ники. Он заглянул в свой гроссбух и прочитал на индийский манер:
- Мисс Кандиба. Номер два-три-шесть. Сейчас мисс ушла. Но должна вернуться, второй гость еще не приехал.
- А где же он шляется? - удивился Сергей.
Выяснив, что неподалеку есть еще три гостиницы, он отправил туда Винода с фотографией Егора, а сам решил дожидаться Нику в холле. Но едва сопровождающий скрылся, администратор подманил Ларина к стойке и загадочно заморгал. Сергей достал еще купюру:
- Этого хочешь?
Украдкой подгребая под ладонь деньги, администратор пробормотал, прикрывая рот коричневыми пальцами:
- Перед тем как уйти, мисс спрашивала хорошую кухню. Я посоветовал «Звезду Гоа», от нас направо всего сто метров. Очень вкусно там.
Сергей сунул подсказчику еще доллар, визитку со своим телефоном на случай возвращения Ники и выскользнул из холла. Через несколько минут, не веря такой легкой удаче, Ларин шел по узкой улочке, застроенной ярко синими, бордовыми, оранжевыми и желтыми зданиями с белыми каемками оконных и дверных рам. А навстречу ему со стороны пляжа в обнимку с совершенно непримечательным хлопцем шла счастливая, растекшаяся от удовольствия и неги Ника. Сергей прибавил шагу, доставая из карманов руки.
Он не обратил внимания на приближающийся от моря автомобиль. Поравнявшись с парочкой, черный джип резко затормозил. Из него выскочили двое славян бандитского вида. Один саданул битой по голове Егору. Расслабленную тишину вспорол женский крик. Сергей бросился на помощь. Но не успел, второй уголовник впихнул Нику в салон. Внедорожник рванул с места, оставляя на распаренном асфальте рифленые черные следы.
1 Самскары - это впечатления, в том числе те, которые было сформированы в прошлых воплощениях и влияют на поступки человека, в современной психологии самскары и васаны принято причислять к подсознанию
2Васаны - это тенденции и наклонности, сформированные в результате повторения самскар и становящиеся основой для будущих поступков
Глава 32. Невидимка
- Зачем выкладывать стену в одиночку? Это долго и не эффективно. Найму работников, они сложат забор за пару дней, - сказал Черкасов, глядя на сетку, отделяющую территорию ашрама от улицы, засаженной деревцами. С их ветвей, шепчущих на ветру глянцевыми листьями, свисали неизвестные, похожие на недоспелые продолговатые лимоны, плоды. Они оставляли причудливые тени на желтоватой земле.
Праджни-джи улыбнулся терпеливо.
- Работникам забор не нужен. Забор нужен тебе.
- Не понимаю.
- Молчать трудно. Ничего не делать и молчать - трудно вдвойне.
Черкасов пожал плечами, но согласился.
Так начались эти странные дни.
Мастер объяснил на первый взгляд элементарные правила мауны: молчать, работать, медитировать и наблюдать. По желанию можно посещать йога-классы. Гуру не поставил конкретных сроков: «Ты сам почувствуешь».
Увидев издалека, как смуглый мальчуган ведет слепую Варю куда-то за одноэтажное здание с карминными стенами, Черкасов стиснул зубы - воспоминания о сделанном саданули ножом по сердцу, и заставили вновь чувствовать себя недочеловеком. Эго побежало прятаться за «она сама виновата» и прочими отговорками, но Валерий с тем же усилием, с каким двигают плечом огромный валун, отбросил оправдания и принял застоявшуюся в груди горечь, как факт. Привыкшему ставить дэдлайны, цели и достигать их, Черкасову представилось логичным не умолять, не каяться, а бросить вызов Высшим силам, пусть вовсе не об этом вещал мудрый индийский гуру.
«Я не скажу ни слова, пока она не прозреет», - произнес он мысленно, сжав кулаки и обратив глаза к небу.
Казалось, когда Варя прозреет - а Валерий упрямо перестал говорить «если», словно этот вопрос был уже оговорен, подписан и заверен печатями, - он почувствует облегчение, о котором говорил Праджни-джи. Уйдет напряжение, схлынет эта постоянная усталость и, наконец, затихнет боль, которая гнездилась в душе, словно паразит, выгрызая себе все больше пространства.
* * *
Мастер оказался прав: простота задач таила в себе массу сложностей. Не было ничего проще, чем мести двор. Если бы не постоянные толпы туристов, особенно русских и британских, при виде которых эго Черкасова болезненно сжималось или начинало искрить. Хотелось стать меньше, незаметнее, он опускал голову, концентрируясь на древке метлы и отбивался им от воображаемых насмешек и ярлыков. Пользуясь особенностями своей внешности, Валерий начал маскироваться под индуса - купил себе на рынке типичные штаны, сандалии и рубаху навыпуск. Но, как бы ни пытался он выбрать самое безлюдное для уборки двора время, срабатывал закон подлости. Рано утром, поздно вечером или даже в полуденную жару, когда все обычно прятались, люди в ашраме принимались бегать по каким-то неотложным делам. Будто специально, чтобы растоптать гордость Черкасова, посетители еще и заговаривали с ним. И как трудно оказалось не отвечать! Новоявленный дворник ловил себя нередко уже открывающим рот. Оставались жесты, но в ответ на снисходительность, а то и презрение в глазах состоятельных паломников, особенно американцев, показать хотелось только средний палец. Увы, мауна грубости не предполагала.
