Сказ о Грозной воительнице и о несносном Рыжике (СИ) - Мозговая Екатерина (библиотека электронных книг .txt) 📗
Очень грустно вздохнув, присела рядом с леприконом и поинтересовалась:
— Тебя как звать-то?
— Листиком, — еще более грустно, чем я, вздохнул… как выяснилось, Листик.
— Леприкон Листик, что, правда? — ни смогла не сыронизировать.
Нечисть надулась, но на провокацию не повелась, еще жалобней шмыгнув носом. Вот же вселенская несправедливость! Если на подпаленного леприкона, злиться у меня получалось, то на Листика, отчаянно старающегося не зарыдать, не выходило — хоть ты тресни! Может, присоединиться к нему и тоже всплакнуть? Попыталась выдавить из себя хоть одну слезинку. Но только истерично хихикнула, осознавая, что сижу сейчас рядом с опечаленной нечистью. Но это не самое смешное. Вся абсурдность заключалось в том, что я прекрасно понимала, еще и помогать ему придется! Издав мученический стон, с грустью в кротком взоре, взглянула в начинающее светлеть небо и поинтересовалась:
— Ну, рассказывай, Листик, что с плакальщицей не поделили?..
ГЛАВА 16
Приобретения и потери
Домой я попала как раз к началу моей тренировки, только вот единственным желанием сейчас был даже не сон, нет, хотелось банально полежать в тишине. Но Ронник с Рином, о моих желаниях не догадывались, поэтому были крайне удивлены, когда я, демонстративно не обращая на них внимания, проковыляла мимо. Причем то, что я шла со стороны западных ворот, а никак не из общежития, они тоже заметили. Посему налетели на меня с вопросами, заданными, скорее, в требовательной форме, словно мамочки на не ночевавшую дома дочь!
— Идите к рыхту! — огрызнулась устало, отмахиваясь от них рукой. Ну и добавила, если кто не понял: — сегодня, парни, вы уж как-нибудь без меня, ладно?
— Что значит, без тебя, мелкая? Я не понял, ты где это шлялась всю ночь? — взревел — "разгневанная мамочка" номер один.
— Сирина Лианель, потрудитесь объясниться?! — вторил ему рыжиковский надсмотрщик и по совместительству "мамочка" номер два.
Сами, как говорится, напросились!
— Эх, мальчики, — мечтательно закатила глазки. — У меня сегодня такие свидания были, ум-м-м. Вот и устала маленько… Ну, вы же понимаете, дело-то молодое… — еще и бровями так, с намеком, вильнула для пущего эффекта!
— Я так понимаю, вы не оговорились, упомянув свидания во множественном числе? — мрачно поинтересовался Бойцовский Кот.
"— Что, Рыжику пойдешь, наябедничаешь?" — хотелось злорадно огрызнуться, но вместо этого буднично подсчитала:
— Три самых незабываемых встречи в моей жизни, сирин Роник, — и ведь ни слова лжи, что самое смешное!
— Экая вы прыткая, не ожидал… — фу, как много скрытого презрения и осуждения. Сколько б нам не пели красивых песен о равенстве полов, в таких ситуациях и понимаешь, что его и в помине нет! Косу на состригание даю, если бы такими подвигами выхвалялся Демир, его бы и по плечу одобрительно похлопали, и присвистнули восхищенно. А я вот только и удостоилась эпитета "прыткой". Ну да, меня его мнение, по большому счету, не интересует.
— Да что ты ее слушаешь?! — троллика так просто было не провести, а жаль. — Ты зачем в лес таскалась? Еще и одна? — а это уже мне, и тон такой решительно-требовательный.
— Рин, давай потом, а? Ты же видишь, с ног валюсь от усталости, — откровенно взмолилась. Потому как эта гора любопытства и негодования полностью загородила собой проход в спасительное нутро женского общежития.
Надо мной все же сжалились и отпустили к себе.
Весь последующий день я клевала носом и прилагала все усилия, чтобы не уснуть на ходу (тем более, опыт уже имелся!). Троллик, видя мое состояние, с вопросами не лез, но с каждой пройденной парой становился лишь мрачнее. Когда же, наконец, занятия подошли к концу, друзья решили меня сопроводить до дома. Ну а я, перед тем как отключиться, попросила их разбудить меня где-то к семи вечера. Ибо нужно было еще заскочить в бытовую лавку, да и им все рассказать. А то уже такие губы со щеками надули, смотреть боязно!
Проснувшись, первым делом увидела троицу, сидящую на Инкиной постели и старательно гипнотизирующую меня глазами. А степень надувания губ за это время лишь усилилась! Пришлось начать повествование с самого начала. А пока в красках расписывала свои приключения, успела и окончательно проснуться, и умыться, и к следующей вылазке подготовиться. Вот здесь, правда, и возникли первые сложности. Троллик ожидаемо возмутился:
— Больше ты сама никуда не пойдешь!
Девчонки с ним были солидарны, поэтому так же утвердительно кивнули головами.
— Что-то я не совсем поняла, вы беспокоитесь или завидуете? — тоже начинаю раздражаться, ибо волнение друзей, конечно, приятно, но в дозированных количествах!
— Считай, схохмила. Вот, только я тебя предупредил, в лес сама не пойдешь, — серьезный тролль — это страшно… страшно занудно!
— Рин, они просто не появятся, если почувствуют за мной хвост в вашем исполнении! А я уже сделала слишком много, чтобы отступить, понимаешь?
Эринир понимал, но сдавать позиций был не намерен. Это было заметно по напряженной позе, по хмурым бровям и сжатому в немом укоре рту. Но куда он денется! Поспорив еще какое-то время, меня нехотя отпустили, пообещав, что если пострадаю, то жалеть меня никто не будет, а еще и добавят по возможности.
Первым делом заскочила в уже начинающую закрываться лавку и купила откуп для плакальщицы. Удобно, что на территории академии есть такие небольшие магазинчики для хозяйственных нужд студентов. Предприимчивые гномы, владеющие этими лавками, рассудили, что гораздо комфортней учащимся, будет приобрести все здесь, а не сломя голову мчаться за тетрадью или иголкой с нитками в город. Комфорт, конечно, обходился недешево, но определенно того стоил!
Повторный поход в лес прошел гораздо приятнее первого — сразу было видно, что меня помнят и предпочитают не связываться. Ибо если в первый раз мне пришлось пробираться через сложно проходимые чащи, то теперь… Теперь чащи старательно обходили меня, создавая для моего удобства небольшую тропинку, вскоре приведшую меня к озеру, в котором обитал неупокоенный дух. Плакальщицами становились утопленницы, души которых не желали покидать наш мир. Распознать такую ошибку бытия без специального ритуала было невозможно. Они не показываются обычным людям на глаза, не пугают, не пытаются напасть. Нет, действуют они гораздо тоньше — невидимые обычным взором, денно и нощно сидят возле берега, расчесывая свои седые пакли, рыбным хребтом и плачут. А от тех слез — вода в озере становится отравленной, и испивший ее затем страдает невезением, которое будет длиться столько месяцев, сколько глотков было сделано.
Что говорить, пить из этого озера я не собиралась точно! А ведь так и не скажешь — место-то красивое, живописное. Вода в свете луны — тиха и покорна. И словно бы приглашает искупаться и клятвенно обещает, что вести себя будет исключительно хорошо. Угу, так я и поверила, наверняка здесь еще и водяной обретается, а они страсть как до девок (особенно невинных) охочи — охальники!
Так что, положив сумку возле раскидистого вяза, стала, превозмогая холод (ночь хоть и выдалось вновь довольно теплой, уже все же была не летней!), потихоньку оголяться. Ну, что поделаешь, если ритуал требует минимума одежды?! Иначе вообще ничего не получится, и с плакальщицей я не то, что побеседовать не смогу, а и не увижу даже. Чувствую себя на редкость глупо. Хорошо, хоть в ночной сорочке остаться можно, поэтому и выбрала для этого похода, самую длинную, какая у меня была — до щиколоток приблизительно. Да еще ткань хоть и белого цвета, но плотная, чтоб всякие зрители, притаившиеся поблизости — лишнего не углядели!
Аккуратно сложив одежду поверх сумки, взяла заранее заготовленный кинжал и гребень эльфийской работы. Гребень был расписан очень искусно: юркими золотыми рыбками, глазки и чешуя которых ко всему прочему еще и каменьями украшались. В общем, подарок для злопамятной утопленницы, я подбирала старательно, памятуя, что из-за ее рыхтовой расчески и началась вся эта история.
