Керрая. Одна любовь на троих. Том 2 (СИ) - Ручей Наталья (е книги txt) 📗

Собрание становилось неимоверно скучным и предсказуемым — пафос, лицемерие, а все настоящее спрятано под таким слоем льда, что попробуешь достучаться — и обморозишь пальцы.

— Год назад Керрая приняла от него магический цветок, — торжественно провозгласил лэрд и обернулся ко мне. — Это так?

— Да, — в отличие от него, не стала лукавить.

— А все знают, что в нашем клане это весомо и значимо, поэтому и выбор этот не должен никого удивить, — продолжил лэрд, и, наградив меня властным взглядом, потребовал. — Назови имя своего избранника, Керрая. Произнеси его вслух, при свидетелях, возле статуи Святых львов. Назови его имя, Керрая, и мы благословим ваш союз.

Посмотрев в лицо лэрда, я не увидела ничего, кроме маски, а на это смотреть было скучно. Обернулась к мужчинам, всматриваясь в их лица, и отмечая множество эмоций, которые, в отличие от вожака, никто не пытался скрыть. Кайл был напряжен, застыв в ожидании, он явно едва держался, чтобы не подбежать и не схватить меня, закинув себе на плечо. А еще он был очень, просто неимоверно зол, и такое ощущение, что большая часть злости была направлена на себя самого. Горькая, с примесью отчаяния, она толкала его сделать то, что он считал ниже своего достоинства, но… Мне не было жаль его. Даже считая это неправильным, он все равно шел на это. Незнакомый оборотень соблюдал нейтралитет и явно с большим удовольствием последовал бы за Сэмом, но вынужден был терпеть это нескончаемое действо. Папа Сэма рассматривал меня с удивлением и, по-моему, не раз пытался пробраться к эмоциям и мыслям, но наталкивался на блок, который установил лэрд, и хмурился, ощущая подвох, но пока не понимая, в чем он заключается. А вот Хейвуд… он просто кипел возмущением, и ему нужно было совсем немного, чтобы сорваться.

Он переводил изумленные взгляды с меня на лэрда, он словно ждал, что что-то изменится, что-то пойдет не так, и я качнула головой, встретившись с его взглядом. Ничего не изменится. Все решено. У меня не осталось выбора.

Я заметила, как изменился в лице Хейвуд, словно сумел пробиться через защиту и прочесть мои мысли, но перевела взгляд на Этана. Оборотни не бывают бледными, у них смуглая, загорелая кожа, но он стоял белый, как полотно и, не моргая, смотрел на меня больными глазами. Жаль, что он не улыбался, мне так хотелось увидеть ямочку у него на щеке, потому что потом… я понимала, что потом, несмотря на его дружбу с Кайлом, у меня не будет такой возможности…

— Керрая, — поторопил лэрд, и я отвела взгляд от Этана, посмотрев на мужчину напротив.

— Жаль, — сказала ему.

— Что? — не расслышал он, и я повторила.

— Жаль, что все так.

— Керрая, ты…

— Однажды ты пожалеешь…

Я знала, что не должна этого говорить, я слышала изумленные вздохи, потому что я не имела права говорить ему «ты», но была не в силах остановиться. Меня не просто несло, меня заносило, и я не могла затормозить, так и неслась вперед по скользкой серой дороге. Я понимала, что мне лучше покорно молчать, что именно этого он и ждет от меня. Я понимала, что у него все распланировано и что мне отведена определенная роль, зрители ждут, но мне не нужны были их признание или аплодисменты. Мне нужны были гарантии, и я собиралась заполучить их, здесь, у статуи Святых львов, при свидетелях.

Еще раз вдохнув аромат цветка, я почувствовала всплеск уверенности, что все делаю правильно. Я вдруг отчетливо вспомнила слова Сэма о лазейке и как поступают драконы, если их поймали за хвост и подвесили над пропастью — они не сдаются, они торгуются. Да, я не дракон, я даже не оборотень, но меня поймали в ловушку, и я не собиралась просто складывать руки. Чем дольше я держала цветок в руках и вдыхала его запах, тем отчетливей понимала, что мальчик явился не просто так. Да, не просто, и цветок далеко не простой. Лэрд мог быть убедительным, очень, он сумел запугать, надавить, но он не принял в расчет маленького Хранителя. А зря. Потому что с той помощью, что у меня теперь есть, я могла не сбежать, но попытаться хотя бы улучшить условия своего плена.

Где-то внутри я обливалась потом от страха, я металась в агонии неприятии, я визжала от ужаса, меня била дрожь от рискованности затеи, но внешне этого не было видно. Более того, я легко смогла улыбнуться лэрду и непринужденно выдвинуть свои условия:

— Сначала я хочу быть уверена, что на моего отца не будут навешены какие-либо долги, что наш дом останется в нашей собственности, что мастерская останется за ним, а так же что ему будут выделены безвозвратные средства на открытие собственной лавки при мастерской. На том простом основании, что обувь от Стивена Ланчес — это гордость Жарких Земель. А то, что у кого-то где-то хранятся его ранние работы, так это его личное дело, его вкус, и раз деньги уплачены, они возврату не подлежат. Сделка — есть сделка. Так же я хочу быть уверена, что с моей матерью и сестрой все будет хорошо, что никто не будет им угрожать, пугать, давить и так далее…

Я замолчала, переводя дыхание, а лэрд, скользнув ко мне неуловимым движением, склонил лицо к моему и обманчиво тихо и спокойно поинтересовался:

— Это все?

— Почти, — еще раз понюхав розу, честно ответила я. — Еще я хочу, чтобы та булочная, в которой работает мама, перешла в ее собственность.

— Всего лишь? — усмешка и тихое шипение, которые заставили бы меня мчаться прочь и просить прощения, но не в этот раз.

— Нет, — снова призналась. — Я хочу, чтобы то, что булочная станет собственностью моей мамы, не отразилось на финансовом благополучии нынешнего собственника.

— А еще? — неожиданно лэрд вырвал у меня розу и отбросил в сторону, потом схватил меня за волосы и, не больно потянув, заставил сделать шаг, к нему, практически вдавливая в свое тело. — Чего ты хочешь еще, Керрая? Чего ты хочешь еще, прежде чем станешь невестой другого мужчины?

Его глаза заволокло серебристой пеленой, полностью скрывая зрачок, а потом на меня с любопытством уставилась бездна.

Она безмолвно ждала, когда я замечу ее, когда осознаю, когда испугаюсь, когда в ужасе отшатнусь. Я почти осязала, как она оскалила зубастую пасть, готовясь к тому, чтобы смеяться. Но я видела не только ее, я видела мужчину, который скрывал ее сколько мог, но которого я вынудила снять завесу с еще одной своей грани.

Медленно протянув руку ладонью вверх, показывая, что не причиню боли, что хочу мира, я прикоснулась к лицу лэрда. Он шумно выдохнул, а бездна качнулась навстречу. Странное ощущение — прикасаться к одному, а чувствовать отклик двоих. Что-то невидимое металось внутри лэрда, стремилось на волю, с удивлением откликалось на мою невинную ласку. Откликалось и невольно ждало подвоха, удара. Как кот, который в отличие от других пушистиков, и маленьким никому не нравился, потому что родился страшным. Но тогда его просто не замечали, а когда он стал взрослым, его по-настоящему невзлюбили и каждый, кто встречался, хотел пнуть побольнее, унизить.

Я понятия не имела, что это такое, оно казалось чужим и уже сроднившимся с лэрдом. Оно было мрачным, тягучим, как дорогое вино, поглощающим, оно могло и умело властвовать, оно научилось унижать и бить первым, но сейчас казалось больным и слабым, потому что им управляли, прятали, его загоняли в клетку, запрещали летать…

Пальцы лэрда отпустили меня, а мои медленно перебрались к его вискам и погладили. Я не убрала руку, даже почувствовав, как в меня пробирается чужеродное сожаление и глухая боль, и охватывает желание оттолкнуться от пола, расправить темные крылья и полетать, увидеть этот мир с высоты. Черный мир, потому что ночь, с яркими огоньками, потому что для некоторых эта ночь — праздник. Необъятный мир, но такой желанный, когда ты на воле.

Полетать… это так соблазнительно… и это не страшно, потому что я буду с ним… с ними… они обо мне позаботятся, они не позволят упасть…

Тот, кто смотрел на меня через лэрда, зажмурился, когда я прикоснулась к глазам мужчины. Ему было трудно довериться, но он почувствовал, что я не воспользуюсь этим и не причиню ему боли. Я не наброшу на него новые петли, наоборот, я хотела бы его отпустить. Он знал, что если бы я могла, то открыла клетку, распахнула в замке окно и позволила ему улететь в черноту, к которой он так привык и которая зазывала обратно. Я бы очень хотела ему помочь, но не знала как.