Академия драконов. Золотая пыль (СИ) - Иванова Инесса (первая книга TXT) 📗
Декан и Есаденский, который всё-таки выпил зелье и вскоре станет испытывать ко мне неприязнь, ни за что не признают свою вину, если она вообще имеет место быть. Может, Лотаринж сам отравил письмо, тогда адвокат, если он будет со стороны Драконов, может потребовать проведения теста, определяющего давность нанесения яда.
Я читала, что в спорных случаях возможно опротестовать заявление надзорников. Если так, моя свобода — только вопрос времени, ведь, ясно, что вины моей не доказать, а значит, и наказания никакого не воспоследует. На практике же Надзорный отдел выпускает из застенков только тех, кто может быть им полезен.
Эх, послать бы весточку госпоже Филес! Уж она-то нашла бы выход!
Я вздрогнула, потому что кольцо с жёлтым камнем внезапно ожило и засветилось в темноте. Конечно, это ничего не значило, но всё же могло быть полезно.
Стоит прибыть в тюрьму, как у меня отнимут все украшения, включая и это. Значит, сейчас мне предоставлен последний шанс. Что конкретно надо делать, я не знала, накрыла свободной рукой камень, тот сделался настолько горячим, что я отдёрнула пальцы.
И что дальше? Думай, Иола, думай, времени у тебя нет! Первое, что я сделала — постаралась мысленно послать мольбу о помощи, но ощутила, что это не то, что требуется. Заклинания прямого обращения к госпоже Филес я не знала, да и сомневалась, что такое существует.
Что же делать?! Я ощутила, что дорога, по которой мы ехали, стала иной. Во-первых, карета резко свернула вправо, во-вторых, колёса стали подпрыгивать на крупных булыжниках. Значит, скоро конец этого маленького скорбного путешествия.
Надо решаться! И я произнесла то, что всегда помогало мне обратиться.
— Кровь дракона на мне, кровь дракона в моих жилах! Дай мне силу, драконова кровь, стань мне верным хранителем и сопроводителем! Пусть кожа станет чешуёй, из нутра вырывается огонь, а под крыльями струится ветер! Да будет так, и снова, и навеки!
Выдохнув последний звук, я закрыла глаза и прислушалась. Кольцо с камнем раскалилось так, что причиняло ощутимую боль.
Всё было тихо, карета замедляла ход, а вскоре совсем встала. Послышались голоса стражников и отдалённое звяканье замков, скрип плохо смазанных створок ворот.
Вскоре экипаж въехал во двор и окончательно остановился. Через мгновение дверца резко распахнулась, я прищурилась от яркого дневного света, и тут случилось нечто удивительное: Из-под моих ног выпорхнул огненный сокол Смеаргл и, протяжно крикнув, взмыл ввысь.
Всё вокруг пришло в движение. Надзорники сбились в толпу, состоящую сплошь из чёрных сюртуков, и эта живая тёмная масса извергла заклятия, лентами потянувшиеся вверх.
Но сокола было уже не догнать. Огненная точка за пару мгновений исчезла в вышине, а с небес, будто град, посыпалась золотая пыльца.
Я протянула руки, чтобы поймать её, но кто-то толкнул меня в спину, и я упала на грязную булыжную мостовую. «Надо встать, чтобы не давать им повода смеяться», — подумала я и, подняв голову, увидела, как Лотаринж склоняется надо мной, подавая руку.
Стоило ему коснуться, как я провалилась в чёрное забытьё.
***
Очнулась я на мягких алых подушках и сначала подумала, что события последних часов мне просто приснились. А на самом деле я сейчас встану, прикажу Велизии собирать меня к Есаденским и в ожидании этого примусь потягивать чай с парным молоком, глядя в узкое окошко башни.
Голова немного болела в затылке, и я подождала, пока тяжёлый балдахин над кроватью перестанет выписывать круги, и можно будет сесть.
Нет, всё-таки это был не сон. Я находилась в камере, пусть и богато обставленной. Здесь не было земляного пола, устеленного соломой, по которой бегают жирные крысы, нигде не позвякивали, вделанные в стену кандалы и цепи, но всё же дверь, обитая железом, и крошечное зарешёченное окошко под самым потолком говорили о том, что выйти отсюда гораздо сложнее, чем попасть.
Масляные светильники давали мало света и нещадно чадили, я даже начала задыхаться, но, успокоившись, поняла, что надо отпустить страх и взять себя в руки. Последнее, что я видела, перед тем как потерять сознание, был Лотаринж. Это он лишил меня чувств, но до того я стала свидетелем почти чуда.
Огненный сокол Смеаргл — покровитель Драконов — взмыл вверх и улетел. Значит, помощь придёт, у меня получилось!
Взгляд упал на руки, свободные от огненных браслетов, и я заметила, что на пальцах нет ни кольца с жёлтым камнем, ни печатки из белого золота. Я больше не принадлежу ни Академии Гриам, ни Ордену Драконов. Я теперь всего лишь преступница, ожидающая своей, без сомнения, печальной участи.
Ждать долго не пришлось. Спустя некоторое время дверь открылась, пропустив внутрь моего родственника. Лотаринжу пришлось склонить голову, чтобы пройти через дверной проём, на лице мужа сестры промелькнуло неудовольствие.
— Ну, как обустроились, сестрица? — обратился он ко мне с вежливой улыбкой. — Всем и довольны?
Улыбка стала ещё шире. Я молчала и осталась сидеть на постели, угрюмо смотря на свои руки. Доставлять удовольствие Лотаринжу, показывая всю глубину отчаяния, не очень-то и хотелось.
— Как моя сестра? — спросила я, воспользовавшись паузой, во время которой чувствовала на себе насмешливый взгляд тюремщика. — Вы сказали, что Элен ничего не грозит. Это так?
— А почему вы спрашиваете о ней, а не о себе?
Зелвин Лотаринж медленно кружил по маленькой комнате, немного дольше задерживаясь у окна под потолком, и смотрел сквозь решетку и грязное стекло на небо, будто это он сидел в тюрьме и мечтал о свободе.
Украдкой я следила за его мощной фигурой и скупыми неторопливыми движениями. Мужчина держал руки в карманах и всем своим видом выражал полное безразличие к моей судьбе.
— Иоланта, вы не хотите узнать условия своего освобождения? — как можно более равнодушно спросил надзорник, и меня осенило.
Конечно, Элен здорова, если она вообще была отравлена!
— Была, — словно подтвердил мои мысли Лотаринж.
Он обернулся и посмотрел на меня с лукавым интересом.
— Но письмо отравил я. Так было надо, моя жена всё понимала и дала согласие. Ведётся не то чтобы большая, скажем так, крупная игра, все тонкости которой тебе знать не обязательно. Но в моих силах дать тебе шанс повлиять на свою судьбу.
Я заметила, что каждый раз, когда Лотаринж переходил на «ты», это означало, что он перешёл к сути разговора.
— Нет, вы лжёте! — воскликнула я и вскочила на ноги. — Элен никогда бы так со мной не поступила! Да и Драконы поймут, что всё это ловушка.
— Да, но согласно закону, показания другого ящера столь же весомы, как и того, кто будет оправдываться. Ты полноценный Дракон.
Лотаринж достал из кармана надушенный платок и поднёс его к лицу, будто в камере дурно запахло.
— Можешь обвинить, кого хочешь. Есаденских, деканшу, ректора. Твоё дело — дать против них показания. Они дали тебе письмо, Орден преследует политические цели, возможно, при тебе даже говорили о свержении императора.
Надзорник замолчал и склонился над вазочкой с крошечным букетиком незабудок, стоявшей на столике. Не снимая перчаток, он растёр один цветок между пальцами, смяв бледно-голубые лепестки, и бросил из тут же, на грубую скатерть мятного цвета.
— Ни о чём подобном со мной не говорили. Да и кто я такая?! — начало было я, но осеклась, раздавленная мелькнувшей мыслью.
Это неважно, правда никого не интересует. Им нужны мои показания, чтобы уничтожить Орден Драконов, и надзорники намерены их получить любой ценой.
— Подумай, Иоланта, скажем, до завтра, — обернулся Лотаринж со спокойной зловещей улыбкой. — И помни, что в тюрьме Гриам далеко не все камеры такие удобные. Служанка придёт к тебе через час, ужин подаётся в семь.
И, слегка склонившись, надзорник направился к двери.
— А Элен? Я увижу её? — крикнула я в спину.
— Она навестит тебя дома. После дачи показаний тебе останется только одна дорога, в Саклен. Но не переживай, мы тебя не оставим и подберём удачную партию. Насколько это будет возможно, — хмыкнул Лотаринж и громко постучал в дверь.
