Хорошая девочка попадает в неприятности (СИ) - Подольская Софья (читать книги бесплатно .txt) 📗
— И вам спасибо, что пригласили. Бриан, мальчик, проводи-ка меня.
Белгор кивнул, отпуская убийственно серьезного магистра.
— У защиты есть еще вопросы к свидетелю?
— Нет, ваше величество, — капитулировал адвокат.
— Мастер Элена, вы можете идти.
Лена поклонилась королю, лордам присяжным, и, покидая зал суда, ликующе посмотрела на бледного, как платье Девы, Фергюса. Дело сделано. Она продержалась. А Искра, надежно укрытая защитным пологом, спокойно спала в лаборатории Рина.
Глава 37
Он проснулся от звука мерных ударов. Будто что-то большое, животное методично бодало деревянную стену. Следом ухо различило скрип досок, крики чаек и приглушенный гул людских голосов. Попытался сесть, подставляя глаза вязкому полумраку. Не удалось. Не пускали веревки, обвившие запястья и щиколотки. Правую руку неприятно покалывало. Сколько же он так пролежал? И, главное, где?
— Эй, — крикнул что есть мочи.
Похоже, в трюме он оказался единственным пассажиром.
— Эй!
Комната дешевой таверны всплыла последним воспоминанием. Он поселился там, уплатив вперед за два дня, которые оставались до отплытия корабля в Циндарию. С капитаном было уговорено.
— Эй! Балор вас всех забери!
Денег, что передала мать, хватало на комфортное путешествие, да и на первое время тоже.
Главное, убраться подальше от столицы, пока не истек срок.
— Эй!
Как он здесь очутился? Заснул на пропахшим кислым матраце из несвежей соломы. Отвратительно, но лучше чем подстилка в камере. И, кажется, сквозь дрему слышал скрип ставен. Не придал значения. Похоже, зря.
Волна с силой ударила о борт. Накренила судно, заставила покатиться порожней бутылкой, пока спина не встретила угол какого-то ящика. Зашипел от боли. Выругался, давясь ненавистью, поминая всех, кто приложил руку к его свержению. Шаги услышал не сразу, но прямоугольник света, упавший на доски, убедил — идут. Перевернулся, чтобы лучше видеть спускающегося. Детина оказался здоровым, волосатым и одноглазым.
— Наша милость проснулась?
Присел на корточки, скаля щербатый рот.
— Немедленно развяжи меня и отведи к капитану.
— Конечно, ваша милость. Сию минуту, ваша милость. Может, прикажете того, отужинать?
— Да, и умыться, — скривился презрительно.
К окружающим звукам добавился еще один. Хохот.
— А ты смешной.
Сказал, кидая на пол бурдюк и миску с кашей. Потянул руки.
— Даже не думай, — оскалился пленник.
— Ну, хочешь жрать связанным, жри. У меня и без тебя забот хватает.
Поднялся.
— Стой! Как я здесь оказался?
— Как и остальной груз, принесли.
— Кто?
— А мне почем знать? Видать, допек кого-то. Да не волнуйся, ваша милость, — ощерился. — Капитан обещался тебя непременно в самый лучший определить.
— Куда?
В хриплом голосе проклюнулся страх.
— В чертог ночи. Не слыхал? — детина удивленно почесал рассеченную бровь. — Ну это те же веселые дома, только при храмах Ккугрхи, богини их местной. Чтоб, значится, безобразничали под присмотром. Как там на деле, никто не знает, — свои молчат, а чужих не пускают. А вот златовласки, как ты, у них в цене. И платят за таких вдвое. Так что до Хаттора доедешь в целости и сохранности. Порченый товар никому не интересен. Не передумал еще насчет рук?
— Пошел вон!
— Ну как хочешь, — матрос презрительно сплюнул в миску и, пнув ее на прощанье, ушел.
Когда пленник предложил капитану сделку, тот рассмеялся. С Талли капитан вырос на одной улице и как-то в глупой драке тот спас ему жизнь. А шанса вернуть долг все никак не представлялось. До этого дня.
-
— Не расстроена приговором?
Пробежал пальцами по обнаженным плечам, вынырнувшим из-под одеяла.
— Изгнание, — лежащая на животе Лена загнула большой палец, — лишение титула, привилегий, принятый гейс и, наконец, высшее наказание.
Внимательно посмотрела на кулак, положила на него подбородок и добавила:
— Мне кажется, достаточно. Главное, что он будет где-то далеко и больше не сможет причинить вред. Такой Фергюс меня вполне устраивает.
Смешно зевнула и повела плечами, заставляя вытатуированную птицу взмахнуть крыльями. Но внезапно насторожилась:
— А что?
— Ничего, — засмеялся, разглаживая пальцем хмурую складочку между бровями. — Все хотел спросить, — повел ладонью по рисунку на спине, отвлекая, — почему ворон?
— Нужно быть сильной, — сказала просто.
Талли бережно взял ее за подбородок. Заглянул в ставшие на мгновение серьезными глаза.
— Даже рядом со мной?
— С тобой нет, — доверчиво потерлась щекой о ладонь, — с тобой я могу просто быть.
После того страшного дня стало легче. Потому что когда сомнения и недосказанность ушли, схлынули мутной пеной, осталось только гениальное в своей простоте:
— Я тебя люблю, — поцеловал в пеструю от косичек макушку.
— И я тебя люблю, — улыбнулась, переворачиваясь на спину. — Талли.
— М-м-м? — прикусил мочку уха.
— Нам с Рином нужно будет уехать, — выговорила, резко втянув воздух.
— Надолго? — мгновенно приподнялся на локте.
— Нет, несколько дней. Кое-какие вопросы решить дома. Наследство, бумаги, такое, — скорчила скучающую рожицу. — Присмотришь за Сольвейг?
— Пообещаешь быть осторожной?
— Да что мне может грозить у законника?
— Пообещай, — нарочито сурово сдвинул брови, нависая над счастливо улыбающейся Леной.
— Хорошо, хорошо! Обещаю! А ты?
— Разумеется.
Приблизился, целуя правый висок.
— И за Сольвейг.
Следующий поцелуй достался скуле.
— И за Обри.
Губы согрели кожу чуть ниже уха.
— И за архмастером, если нужно.
А вот шея — это уже нечестно!
— За архмастером не нужно, — прошептала, чувствуя, как ускоряется сердце.
— Уверена? — оторвался и посмотрел со рвением круглого отличника. — А то я могу.
Впечатление подпортила рука, скользнувшая по ее животу.
— Ни на миг не сомневалась, — вздрогнула, на мгновение прикрыв глаза. — И что бы я без тебя делала?
— Давай подумаем, — прижался сильнее. — Например, ты могла бы стать жрицей.
Дразня, провел языком под правой ключицей.
— Или выйти замуж за лорда. К слову, он теперь наследник.
Оставил влажную дорожку под левой.
— Не хочу.
Потянула вверх. В ее взгляде плясало пламя костров Белтайна.
— А чего хочешь? — хрипло выдохнул в приоткрытые губы.
— Тебя.
Обвила его руками, увлекая в огонь.
-
Екатерина Андреевна Полянская, умница, красавица, прекрасный работник и мать двоих сыновей, яростно хлопнула дверью ни в чем не повинного авто. Руки тряслись и дико хотелось закурить, хотя она уже сто лет как бросила и, вообще, детей нужно растить личным примером. Но звонок, раздавшийся полчаса назад, заставил ее ураганом влететь в кабинет начальницы, тропическим штормом пронестись по улицам и лихо припарковаться, зацепив бампер. Пашка нудеть будет, конечно, ну и еж с ним.
— Ленка, — крикнула, открывая своим ключом дверь в квартиру старшей сестры, — я тебя собственными руками придушу! Где тебя черти носили?! Десять! Десять долбанных дней ни слуху ни духу! Я все морги, все больницы! А ты…
— А я очень рада видеть тебя, Катёнок.
В немом изумлении Катерина подняла на лоб солнцезащитные очки.
— Ленка?
— Круто, да? — улыбнулась Лена. — Клёпа у тебя?
— А где ей еще быть? Тьфу, вечно ты со своей кошкой? О людях бы подумала! Где ты была? Что у тебя с лицом? И, вообще, иди сюда!
Лена гладила по спине облегченно всхлипывающую женщину. Младшенькая, яркая, непоседливая. На всех детских фотографиях они так и остались: серьезная девочка с короткой стрижкой пристально всматривается в камеру и крепко держит за руку улыбающуюся малышку в ярком платье. Она всегда старалась быть хорошей старшей сестрой, но всем рано или поздно приходится взрослеть.
— Надо папе позвонить, — Катя шмыгнула, провела рукой по глазам, размазав тушь. — Да твою ж…
