Иная. Песня Хаоса (СИ) - "Сумеречный Эльф" (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
Вен Аур действовал уверенно и осторожно, это успокаивало. Когтями он полоснул вдоль шеи часового, утащил тело за дерево и проник к обозам с продовольствием. Хватило нескольких уверенных движений кремня над трутом, чтобы высечь искру. Показался едва заметный огонек, высушенная трава занялась, и Вен Аур подложил ее под тряпки, укрывавшие припасы. То же он проделал еще несколько раз, переметнувшись от одной телеги к другой.
— Пожар! Пожар! Тушите! — попытался закричать кто-то, но Вен Аур тут же поразил и врага когтями.
«Доберись до Молниесвета! Убей его! Тогда все прекратится!» — хотела бы сказать Котя, радуясь тому, как споро управляется возлюбленный. Он оказался в своей стихии, действуя, как охотник, скрытно и стремительно. Но вскоре лагерь пришел в движение. С разных концов донеслись крики:
— Пожар! Пожар!
Никто не ожидал вторжения с заболоченного и затерянного среди деревьев ерика. Вен Аур умолчал, что именно он разведал этот путь. Похоже, он не все время проводил в кузнице: облаком мрака летал и над вражеским лагерем и над городом. А Коте ничего не рассказывал, чтобы та не волновалась. Но теперь-то она перенеслась в его сознание. Она так боялась за него, что теперь смотрела его глазами. Жаль, что в ее сердце не перетекала его отвага.
«Вен! Уходи! Уходи оттуда!» — только взмолилась она, когда весь лагерь поднялся по тревоге. Уже полыхали обозы с провиантом, кто-то убил местных оружейников и подпалил шатры, где спали ратники. А Вен Аур упрямо пробирался облаком тьмы вперед. Он лишь изредка возвращался к человеческой форме, тогда связь почти прерывалась. Но с каждым разом картинка вырисовывалась все отчетливее. Он не возвращался целиком к человеческому облику. Когда поднял руку, та оказалась полупрозрачной. Зато горящее полено из костра выглядело однозначно и убедительно. Его Вен Аур закинул в высокий шатер. Ткань запылала быстро, и из него вылетел человек в красном панцире.
«Командир наемников Аларгата! Вен! Вен! Он тебе не по силам!» — ужаснулась Котя, но Вен Аур вновь обратился в облако мрака. Он накинулся на врага и обволок его плотным туманом со всех сторон. В Хаосе люди не выживают, просто задыхаются, и командир наемников не стал исключением, когда его накрыла непроглядная мгла.
Но тогда же Котя почувствовала, как тает человеческое тело Вен Аура. Она не хотела терять его! Не хотела, чтобы исчезло любимое лицо, переливчатые глаза, изогнутые мягкие губы, сильные теплые руки. Так больно терять то, что едва обрела! Да и саму ее душила эта тьма, наваливаясь черной волной.
«Нет! Вен! Нет! Мы оба погибнем!» — воскликнула немо Котя, издавая неразборчивый стон.
— Котя!
Это голос не Вен Аура, это не его теплые руки на ее плече. Кто посмел тревожить? Кому понадобилось? Зачем? Ей был нужен только Вен Аур! Ее Вен Аур! Или он уже растворился в Хаосе? Во имя кого? Во имя проклятого князя? Двоих князей, которые затеяли ссоры за земли? Пропади оба пропадом! Пропади…
— Котя!
Голос повторился, уже более отчетливый и настойчивый. Сварливая бабка Юрена вторглась на поле боя. Нет, что-то не так. Котя распахнула глаза, тяжело дыша. На груди словно лежал камень — так тяжело дался первый вздох после пробуждения. Похоже, она и правда едва не слилась с Хаосом.
— Котя, ты кричала во сне, — испуганно прошелестела Желя над ухом.
— Не мудрено, — фыркнула бабка Юрена. — Будить сразу надо, Желя, а то подружка твоя всех нас перебудила! А руками-то как махала! Того и гляди в глаз ткнет.
Котя покраснела, не представляя, что творилось с ее телом в момент связи сознаний. Но тут же ею овладел предельный ужас.
Вен Аур! Вен!
Она отстранилась ото всех и босая вылетела за порог избы. Рассвет уже переливался зелено-розовыми лучами, но ярче него сквозь бойницы сияло пожарище. Враги помогли городу, когда нарыли вокруг стены насыпей, теперь именно они защищали от огня. Отряд добровольцев выполнил цель. Но кто из них еще оставался живым? Зачем только Вен придумал себе такой долг! Или считал, что так избавит Котю от мучений? Ее сердце разрывалось от тревоги: она не слышала песню! Та прервалась и, как говорил Генерал Моль, настала звенящая ледяная тишина. Полное ничто.
Тишина! Как страшно вслушиваться в тишину посреди сотни звуков. Котя стояла посреди двора, как блаженная, бесцельно впиваясь взглядом в огонь, объявший вражеский лагерь. Где-то оборвалась песня… Где-то… Нет! Она вновь появилась!
«Вен! Ты вернулся!» — ликовала Котя. Ее любимый, ее смелый Вен Аур вновь вернулся в человеческое обличие. Хаос не поглотил его образ, не обратил в колышущийся отпечаток ночи.
Руки Коти повисли плетьми от усталости, но сердце наполнялось радостью. Ведь он победил! Выиграл свое сражение, которое остальным оказалось не под силу. Он остался жив, песня сохранилась, их вечная связь душ, их неизменная свобода воли. Свобода в предназначенности друг другу. Она давала смысл жизни, позволяя бороться дальше. Но ноги подкосились, а небо устремилось навстречу, словно в тот миг Барьер упал на землю. Коте показалось, что она всего лишь моргнула. Где-то далеко, за пределами ее сознания, она оцарапала руку о поленницу дров и подвернула лодыжку при падении. Или не она, или кто-то другой. После путешествия между сознаниями она уже не ведала, чье это тело, кому оно принадлежит. Всего лишь моргнула — не более, всего лишь на мгновение прикрыла отяжелевшие веки…
— Голубушка! Очнись! Очнись! Милая!
Кто-то теребил за плечи, поднося глиняную плошку к губам. Из нее же брызгали на лицо холодной водицей. Котя с трудом приоткрыла глаза. Яркий всполох неба, путешествие на стену, кружение образов и обостренных ощущений, превращение в облако Хаоса, парение вне всего и над всем — все это растворилось и ушло. Снова предметы означали лишь то, что могли означать: молчал криворогий ухват у печи; застыли старой древесиной четырехлапый стол и две длинные скамьи под ним; печально ютились в дальнем углу заброшенные прялки. Ветер из окна колыхал занавесь на лежанке.
— Голубушка, это ты от голода? Котенька! Не отдавай мне больше свою еду, пожалуйста. Я и так выдюжу!
Кто-то ронял слезы на щеки, они текли к вискам, заползали за уши, тревожа горящую голову прохладой. Кто-то… Да кто же еще шептал с такой нежностью и трепетом? Пригожее, но изможденное лицо Жели показалось из полумрака сумрачной избы. Она стояла по левую руку, склоняясь над скамьей. Котя же ощущала во всем теле слабость, но одновременно странную уверенность.
— Не от голода, — тихо проговорила Котя: — Мой кузнец вчера отправился с отрядом, чтобы устроить тот пожар.
— Но ведь… Из них никто не вернулся… — тихо проговорила Желя. Котя приподнялась на локтях и нахмурилась:
— Не говори того, что не знаешь! Он вернулся! Вернулся!
Острое желание найти Вен Аура пронзило сердце, придало силы. Котя вскочила с лавки, наспех натянула сарафан и лапти, оставляя Желю в недоумении. Только бы узреть воочию, что любимый вернулся, только бы обнять его, прикоснуться именно к нему, привычному, теплому, а не сумрачному облаку Хаоса, не этой первородной неразборчивой массе. Она хотела остаться рядом до самого конца, слышать песню, но рядом с человеком. Он же не лгал, что в двадцатую весну выбрал этот облик. Лишь бы не солгал!
Котя выбежала из избы и кинулась к кузницам. Уже вечерело. Тени удлинились, из-за стен доносился удушающий запах дыма и паленого мяса. Лагерь противников не ожидал дерзкого нападения. Но выжил ли хоть кто-то из защитников города? Котя кинулась к знакомой двери кузницы, на нее пахнуло жаром, отчего перехватило дыхание. Она до боли вцепилась побелевшими пальцами в массивный дверной косяк, спрашивая:
— Где подмастерье?
Старый кузнец поднял глаза, тяжелый взгляд из-под кустистых бровей поверг в смятение. Он ответил:
— Ушли оба давеча. А завтра бой, так и мне придется выйти с мечом. Ты тоже готовься, девица. Они пробьются к детинцу, слово даю, пробьются. Войска из Эрома не успеют подойти к началу сражения.
