Красота внутри (СИ) - Власова Мария Игоревна (читаем книги онлайн без регистрации .txt, .fb2) 📗
– Вы явно не в себе, – выразительно произнесла полуживая, но такая же уверенная, как обычно свекровь. – Вам стоит нас немедленно отпустить, в ином случае все закончится очень плохо для вас.
Гном на ее слова отреагировал странно, сначала задумался, а затем громко засмеялся.
– Нежить меня поучает – смешно право, – сквозь смех проговорил он, затем перестал смеяться. – Если графу Зеленого огня нравится сжигать душу его матери, чтобы слушать ее бесполезное нытье – это его проблемы, я же не намерен терпеть подобное.
– Нытье? – взвизгнула графиня. – Он сказал нытье?!
Вопрос, судя по всему, направлялся мне, но я бы даже на границе жизни и смерти не рискнула ответить. Графиня дернулась вперед, опираясь на решетку моей клетки, тем самым поднимая себя с земли.
– Да как вы… ты смеешь, низкорослый таракан?! – взвизгнула, запнувшись некромантша, на что гном только закатил глаза и легонько махнул головой своему помощнику.
По его команде в темном углу появились красные горящие глаза, их становилось все больше и больше, пока я, застыв от ужаса, не знала что делать. Чувство, как они ползают по мне, раздирают кожу и поедают живьем, захватило с головой, как одно из самых жутких воспоминаний детства. Я просто смотрела, как целая река крыс полилась из темного угла, где они, конечно же, никак не помещались, и бросилась не на меня, а на некромантшу. Раненная, пускай и давно мертвая графиня такого не ожидала, ибо в это время безрезультатно пыталась привести в чувство меня. Она не кричала, когда отдирала от себя крысу за крысой, вместе с одеждой и плотью. В какой-то момент всю ее худощавую фигуру покрыли крысы, но она все равно тянется ко мне рукой. Но я вижу не ее, а малышку Сью, Сабину, Марка и даже Отто – всех моих друзей, что значили для меня так много. Они были моей семьей, настоящей, ещё одной, которую у меня забрали. Графиня тоже моя семья в каком-то смысле, она много значит для Игната, значит и для меня тоже. К тому же у моей дочки должна быть бабушка, но я точно думала не о дочери, когда, схватив ее за руку, обняла через прутья клетки и высвободила то, что всегда было во мне – смерть. Темная аура заполонила все вокруг всего на несколько секунд, но этого хватило, чтобы крысы просто исчезли, а живот взорвался болью. Стоило ауре исчезнуть, как мы с графиней упали на пол, разделённые только решеткой. Боль нарастает, я купаюсь в ней, но мне ее мало, я бы хотела забрать ее всю. Скручиваюсь в клубочек, поджав ноги к животу и еле дышу.
– Клара, зачем?! Зачем ты это сделала?! – закричала свекровь в истерике, пытаясь ко мне дотянуться. – Это же опасно! Я все равно мертвая, зачем было меня спасать?!
Она все кричала, в бессильной злобе, не понимая, что я спасла нее. Если бы я тогда была сильнее, если бы их спасла… Эти слова возникали в моих мыслях, когда стихал шум. Нет ничего больнее в жизни, чем сожаление, которое стоило жизни любимому человеку. Я ведь могла попытаться, сделать хоть что-то, но я просто стояла и ждала своей очереди.
Скрипнула решетка, замельтешили шаги, меня подхватили на руки и уложили на кровать. Мелкие руки с острыми когтями прошлись по лицу и остановились на животе. Гном замер и едва заметно неодобрительно хмыкнул.
– Радуйся, что твоя выходка не стоила жизни ребенку, в противном случае ты бы присоединилась к своей матери, как ещё один занимательный экспонат моей коллекции.
Он несколько снисходительно скривился, затем разорвав ткань начал водить ногтем по животу, вырисовывая на нем руну моей же кровью.
– Нет! – закричала, пытаясь вырваться, но ему было все равно.
– Без этого ребенок не выживет, – объяснил он хладнокровно, но я не поверила.
На грани безумия от боли сопротивляться настойчивому гному было трудно, но даже так я умудрилась расцарапать ему лицо в кровь. Только дорисовать руну он успел, и боль исчезла, ее заменила тяжелейшая усталость. Даже дышать стало очень тяжело, не то, что шевелить веками. Каждый глубокий вдох был точно тяжелое испытание.
– Я заменил твою и боль ребенка усталостью, ты не сможешь встать некоторое время, но зато ребенок использует твои жизненные силы, чтобы восстановить тот вред, который ты ему причинила.
Вместо того чтобы закричать на него, с моих губ сорвалось еле слышное мычание. Усталость с каждой секундой становилась сильнее, но я держалась, смотря в потолок. Мне хотелось забыться, просто закрыть глаза и уснуть, но не дает страх, что не смогу снова открыть глаза. Да ещё и гном, как назло, не ушел, сел рядом с кроватью, скрипнув стулом. Он не похож на простого злодея, да и я для него что-то большее, чем просто жертва, или мой ребенок так точно.
– Отнеси ее в соседнюю камеру, – приказал гном и, судя по небольшой последующей перепалке, говорил он не обо мне.
– Отпусти меня! – вскрикнула некромантша, а затем, похоже, обратилась к гному. – Ты об этом ещё пожалеешь!
– О чем? О том, что спас дитя некроманта? – немного беспечно заявил он. – У меня таких уже парочка в банках стоят, третий экспонат мне не нужен. В этот раз все будет так, как я и планировал.
Последняя фраза вызвала у меня мурашки, да и не только у меня. Скрипнула решетка, но гном не ушел.
– Честно говоря, меня терзают сомнения, – заговорил гном через какое-то время. – С одной стороны я столько лет ждал того момента, когда смогу увидеть тебя здесь, где тебе и место, с другой всегда хотелось узнать, на что ты ещё способна, если оставить тебя на свободе. Детдом, банда, зельварение, убийство короля – ты явно способна на многое, но материнство не для тебя.
Он презрительно цокнул языком, а у меня дернулся глаз, от желания его прибить. Жаль только, желания не совпадают с возможностями.
– Даже твоя мать никогда бы не подвергла такой опасности ребенка, как это сделала ты, – добавил он все тем же поучительным тоном.
Я дернулась, эмоции победили усталость. Моя мать бросила меня, как она может быть лучше меня? В гробу я видела ее заботу!
– Наверное, это моя вина, раз уж ты так неуважительно относишься к той, что подарила тебе жизнь, – совсем без раскаянья заговорил он. – Что же, начну с представления, пожалуй. Лариса, как ты понимаешь, была моей племянницей, дочерью моего старшего брата и будущей королевой гномов. Красивее гномы свет не видывал, но и не только красотой славилась она. Лари любила золото и блистать, во всем, что только можно. Именно желание быть лучшей среди остальных завело ее в ловушку.
Гном замолчал, явно пребывая в каких-то своих воспоминаниях. Тишина затянулась так надолго, что я даже услышала, как за стеной скребется некромантша. Игнат бы не обрадовался, если бы остался из-за меня без матери. Хотя сам факт, что столетний мужик не может жить без мамочки, меня сильно напрягает.
– Трон и так был ее, как всего лишь брат правящего короля я не могу на него претендовать, да и не хочу. Но Лари было мало целого подземного мира, она хотела приключений и всех тех глупостей, о которых грезят молодые девчонки. Совсем как ты, когда связалась с бандой после детдома.
Я удивленно округлила глаза, и он это заметил насмешливым фырканьем.
– Откуда я знаю? – гордо ответил он сам себе. – Я тот, кто тебя создал. Не тот жалкий великан, которого ты именуешь отцом или слабая мать, которую так презираешь… Нет, нет, тебя создал я. От неуязвимости к магии, ядам и прочей отраве, до убивающей ауры и невероятной силы – это все моя заслуга. Не твоего отца и матери – моя!
Гном закричал это с таким больным удовольствием, как будто он давно мечтал это сказать. Затем снова и снова начал кричать, что он – мой создатель, и что я не представляю, как мне повезло. Со стороны все эти его вопли попахивают безумием, если не одержимостью.
– Великанш не бывает, они просто не рождаются, умирают ещё в животе своих матерей – женщин, которых приносили в жертву великанам. Это когда-то великаны были почти что богами, сейчас их осталось так мало, что заполучить хоть одного было большим везением, не говоря уже, чтобы удержать. Твоего отца я выслеживал многие годы, а схватил только благодаря тому, что его сильно ранил морозный паук. Это такие ядовитые твари, что даже с самоисцелением великанов, он протянул бы недолго. Так что можно сказать, я его спас, как и Лару. Глупая девочка решила бежать, бросив все, ради любви к жалкому человечишке, которого видела только на портрете. Вот такая она была, самоуверенная и глупая. В пещере, где она находилась, произошёл обвал, я чудом спас ее тело, но разум спасти не смог. Она рвалась к обычному человеку, чтобы опозорить свой род, лишить наш род трона и обесчестить имя собственного отца. Я не мог поступить иначе, и она это понимала.
