Сны богов и монстров - Тейлор Лэйни (книги онлайн полные TXT) 📗
Ясный, печальный, пронизанный болью, как песня иного мира, голос. Жалоба, плач по утраченному, по тому, что уже никогда не вернется.
– …твари, твари, катаклизм. Небеса чернеют, расцветают, их больше ничего не держит. Их поверхность лопнула, а мы не виноваты. Мы только открыли двери и впустили свет во тьму. Мы не ждали, что произойдет такое! Я была избранной из двенадцати, но падала в одиночку. У меня есть карты, только я заблудилась, и есть небеса, однако они мертвы. Мертвы мертвы мертвы навечно, о божественные звезды!
Кэроу бросило в дрожь. Она повернулась к стоящему за спиной Акиве.
– Что с ней творится? Ты понимаешь, о чем она говорит?
– Нет.
– Она серафим?
Он помедлил, прежде чем отрицательно покачать головой.
– Она человек. В ней отсутствует огонь. Но есть что-то такое…
Кэроу тоже это чувствовала, хотя не могла выразить словами. Кто она? И откуда знает язык серафимов?
– Мелиз потерян! – вскрикнула девушка, и у Кэроу волосы встали дыбом. – Даже Мелиз, первый и последний, Мелиз вечный, они пожрали Мелиз!
Кэроу спросила Акиву:
– Мелиз. Слово тебе знакомо?
– Нет.
– Что здесь происходит?
Кэроу оглянулась на голос. Зузане надоело стоять, ничего не понимая, и она решила взять дело в свои руки. Разъяренной фурией шагнула прямо к мужчинам, которые уставились на нее, пытаясь соотнести этот стальной тон и эту крошечную девушку. А потом поймали взгляд «скорпионихи-мегеры» – и замолчали.
– У нее кровь идет, – сказала Зузана по-французски.
В Марокко, бывшей французской колонии, этот европейский язык понимали лучше всех остальных, даже лучше английского.
– Это вы ее так приложили?
Голос Зузаны вибрировал от ярости, словно готовый к бою нож, и оба мужчины торопливо заявили о своей невиновности. Зузане было этого мало.
– Совсем ополоумели? Что вы стоите столбом? Не видите, ей нужна помощь?
На это им было нечего возразить. Да они бы и не успели: Зузана с Миком уже хлопотали над раненой. Взяв девушку под руки, они вдвоем приподняли ее и вытащили из машины. Спорщики только смотрели, покорно и безгласно, как «дюймовочка» и ее спутник провели больную мимо них. Поток речи на языке серафимов не прерывался ни на секунду:
– Я – Падшая, я совершенно одна, я разбилась о скалы и никогда не стану целой.
Взгляд девушки оставался расфокусированным, но она самостоятельно передвигала ноги и не делала попыток вырваться. Мужчины тоже не протестовали, поэтому Мик и Зузана просто увели ее с собой.
А когда через два часа приехали американцы в темных костюмах, портье отвел их сначала в комнату Элизы, а затем, никого там не обнаружив, в комнату маленькой гневной девушки и ее парня, которые, между нами, заказали в номер добрую половину всей приготовленной на кухне еды. Они постучали в дверь – ни звука, ни шороха. А когда решились зайти, их ждал сюрприз. Эта комната тоже была пуста.
Никто не видел, как постояльцы покидали номер; вездесущие местные дети, игравшие во дворе касбы у единственной дороги, тоже ничего не заметили.
Беглецы ничего не оставили в номере – даже объедков. Только – вот где можно вволю разгуляться приверженцам экстрасенсорики и паранормальных явлений – несколько длинных синих волосков в душевой кабинке. Там, где рука ангела гладила демона по голове в крепком – и таком долгожданном – объятии.
Как-то раз давным-давно
начался путь
к светлому единению всех миров.
52
Порох и гниль
Пришествие. 60 часов спустя
Для Моргана Тота наступило Рождество. Такое же жадное предвкушение подарков. Никакого тебе «Христос родился», разумеется. Что за сентиментальность, в самом деле.
СМС-сообщения на телефоне Элизы становились все исступленнее и отчаяннее час от часу. Словно прямо перед ним разворачивалась безумная феерия, и он уже почти желал разделить хоть с кем-то свой восторг: вот какие психи водятся в мире! Впрочем, поделиться было не с кем: любой, услышав его рассказ, немедленно преисполнился бы праведного ужаса и, вероятно, позвонил бы в полицию.
Тупицы.
Ему нужна поклонница. Или подружка. Широко распахнутые глаза и благоговейный трепет. «Морган, ты такой скверный», – проворкует она. Но «скверный» в хорошем смысле. В очень, очень хорошем.
Телефон зажужжал. Условный рефлекс по Павлову: сигнал Элизиного телефона, и у Моргана начинают течь слюни. Ну, железяка, порадуй папочку.
Эта эсэмэска тоже не разочаровала.
Где ты, Элазаэль? Время для ссор миновало. Сейчас тебе уже не скрыться от своего предназначения. Наши старшие родичи прибыли на Землю – так же, как тогда. Мы уже прощупали почву. Мы предложили им себя в преданные слуги и помощники, предложили с покорностью и восторгом. Страшный суд близится. Пусть весь остальной мир станет кормом тварям, когда мы, коленопреклоненные, предстанем пред стопами Творца. Ты нам нужна.
Золото. Чистое золото. С покорностью и восторгом. Морган хихикнул: отлично сформулировано, именно этого он и хотел от подружки.
Его так и подмывало ответить на СМС. Пока он удерживался, но игра становилась пресной. Он перечитал сообщение. Как можно жить с таким помешательством? Они прощупали почву, надо же. Это о чем? Как она умудрились предложить себя ангелам? Из предыдущих сообщений Морган знал, что отправитель – как он предполагал, мамаша Элизы, редкая дрянь, – сейчас находится в Риме. Но, насколько ему известно, Ватикан никого не подпускает к Пришельцам, держит их только для себя. Миленько. Он представил Папу, забравшегося на купол собора Св. Петра с гигантским сачком для ловли бабочек: а поймаю-ка я парочку ангелов!
После долгих раздумий Морган все-таки набрал ответ.
Приветик, мам! У меня было новое видение. В нем мы преклоняли колени пред стопами Творца, мне понравилось. Но зачем? Делали ему педикюр? Не пойму. Целую, Элиза.
Морган понимал – это перебор, но удержаться не мог. Он нажал на кнопку отправки.
Ответа не было. Он уже начал бояться, что загубил шутку. Впрочем, подождем. Ему попался отнюдь не хрупкий образчик помешательства. Ничего, переварит.
Твое ожесточение – вызов Творцу, Элазаэль. Ты владеешь величайшим даром. Сонмы наших предков скорбели, не в силах узреть святые лики родичей, – а для тебя это лишь повод смеяться? Неужели ты останешься в юдоли грешников и погибнешь с ними, тогда как мы вознесемся и займем положенное нам по праву ме…
Дочитать, а тем более ответить Морган не успел.
– Это телефон Элизы?
Габриэль. Морган рыскнул глазами по сторонам. Как этот умник ухитрился так незаметно подкрасться? Неужели он забыл запереть дверь?
– Господи Иисусе, – ошеломленно и брезгливо произнес Габриэль.
А чего, спрашивается, ошеломленно? Этот выскочка Эдингер его презирает? И плевать на него! Да и что тут скажешь? Пойман на месте преступления. Остается только врать и выкручиваться.
– Ей приходят эсэмэски каждые полминуты. Кому-то она позарез нужна. Я просто ответил, что ее здесь нет.
– Покажи.
– Нет.
Габриэль больше не повторял. Он сильно пнул ножку стула, на котором сидел Морган, и она обломилась. Морган полетел кубарем. Боль, ярость, искры из глаз, и сначала он даже не осознал, что выпустил телефон.
Черт! Им завладел Эдингер. Ошеломление и брезгливость в его взгляде стали глубже. Потом до него дошло.
– Это ведь ты? Все твоих рук дело. Господи Иисусе, и я дал тебе такую возможность. Ее телефон. Своими руками.
Ярость Тота превратилась в страх. Так под действием антисептика гной покрывается пеной, пузырится, а потом – пф! – сгорает.
– О чем ты?
Он притворился, будто ничего не понимает, и притворился плохо.
Эдингер медленно покачал головой.
– Для тебя это игра. А ее жизнь ты, скорее всего, сломал.
– Я ничего не делал!
Но защищаться Морган был не готов. Он не подумал… Он и представить не мог, что его поймают.
