Лгунья (СИ) - Гичко Екатерина (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— Ушёл, — сказал Шидай. — Правда, вряд ли домой. Скорее по бабам до утра будет шататься. Но проучил ты его красиво. Это я не про твою последнюю угрозу, — лекарь поёжился, но тут же расцвёл улыбкой. — Как у вас с Майяри здорово получилось! А ты ведь можешь стать хорошим учителем.
Не удостоив лекаря ответом, Ранхаш развернулся и похромал в сторону ворот, где их ждал экипаж. Шидай с улыбкой посмотрел ему вслед, даже не задумавшись, не холодно ли господину без плаща. Ведь плащ, отданный миловидной девушке, продолжает греть мужчину одним только воспоминанием о прелестном замёрзшем личике.
Глава 38. О туманности образов и представлений
Майяри заскочила в комнату и, сбросив сапоги и плащ, забралась под одеяло прямо в платье. Озябшие коленки притиснулись друг к дружке, и Майяри вздрогнула, вспомнив, как сзади к ней прижимался господин Ранхаш.
— Вот Тёмные! — раздражённо выдохнула девушка, всё ещё продолжая ощущать прикосновения харена, а ухо, которого касалось дыхание мужчины, зудело и чесалось.
Майяри нервно обернулась одеялом, пытаясь унять странную тревожность. Ей словно чего-то не хватало. Казалось, что спина и задние поверхности ног были голыми, незащищёнными, а плечам и рукам не хватало сил для самых простых действий.
— Дура! — обругала себя Майяри.
Повернувшись лицом к стенке, девушка натянула одеяло на нос и заставила себя сосредоточиться на тепле, что начало окутывать её. Но стало ещё хуже. Вспомнилось, что ладони у харена были очень горячими. И лицо тоже. Майяри даже на мгновение почудилось, что тёплое дыхание опять овеяло её ухо, и она испуганно встрепенулась. Но в комнате, кроме неё, никого не оказалось. Некстати всплыл в памяти дурной сон про совместное будущее, и девушка глухо застонала в подушку.
— И что ему там нужно было?
Майяри опять повернулась и, прижавшись спиной к стене, замерла. Спина опять была закрыта. Знакомое и такое редкое ощущение защищённости обволокло её, заставив на мгновение отрешиться от раздражения. Волнующий азарт опять сбил дыхание, и Майяри шевельнула ногой, словно шагая по снегу, и медленно провернула плечи, будто бы чужая тяжесть вновь давила на них. Вместе с лихорадкой азарта пришла уверенность в своих силах. Её тело было слабым, хрупким, но именно в этот момент она вновь чувствовала себя почти всесильной, могучей и непобедимой. В воображении нарисовалась тёмная фигура, как тень застывшая за её спиной. Она была способна в одно мгновение укрыть Майяри от любого удара и сразиться с любым противником. Грозная и могучая сила, рядом с которой она чувствовала себя частью целого и его центром.
Майяри поймала себя на том, что улыбается. Грудь распирало ликование. Напряжение, вечно сопровождающее её, исчезло, сменившись облегчением: с такой «тенью» ей больше нечего опасаться.
Девушка судорожно вздохнула и с головой забралась под одеяло, сжавшись там в комочек. Эта сила не её собственная. Майяри заставила себя вспомнить, что у тёмной фигуры есть имя — Ранхаш. Господин Ранхаш. Харен. Его даже страшно представить частью себя. И невероятное разочарование овладело ею.
Как бы ей хотелось быть такой же сильной. Магия не давала ей полной уверенности в собственной защищённости. Но представив себя такой же сильной и уверенной, как господин Ранхаш, Майяри почувствовала воодушевление и воспряла духом. Уверенная в себе женщина, которая не сжимается при опасности, а смело смотрит вперёд! Её не страшат ни прошлое, ни настоящее, ни будущее! Она знает, что сможет позаботиться о себе, и ей не нужно от кого-то бегать! О да, она хотела бы стать такой! Майяри хотела стать сильной, очень сильной и ничего не бояться! Стать такой же бесстрашной, как несколько минут назад!
Всколыхнувшийся энтузиазм начисто стёр раздражение, и Майяри высунулась из-под одеяла, позволив себе думать о недавнем происшествии уже с удовольствием. Она раз за разом прокручивала в голове их слаженные с хареном действия, взволнованно стискивая в ладонях край одеяла и ворочаясь с боку на бок. Чаще всего ей было всё равно, вызывают ли её поступки одобрение или восхищение у окружающих, но сейчас, воображая, какой восторг мог бы вызвать у окружающих их с хареном бой, Майяри искренне сожалела, что господина Ранхаша нельзя взять с собой на зачёт к мастеру Лодару. С ним-то она точно сдала бы что угодно.
Вынырнув из своих мечтаний, Майяри несколько смутилась — как можно о таких глупостях думать? — и обвела скрытую в полумраке комнату взглядом. Глаза её уткнулись в стул, на котором бесформенной грудой лежал плащ харена. Сама не понимая зачем, девушка встала и босиком прошлёпала к стулу. Обошла его вокруг, рассматривая плащ, а затем всё же осторожно подняла и подержала на весу. Тяжёлый. Накинула на плечи и обнаружила, что размером он подходит ей больше, чем одолженная господином Давием шуба. Немного длинноват и в плечах больно широковат, но уже не нужно опасаться, что он просто упадёт с неё. Жаль, что нельзя оставить его.
Сдержав вздох сожаления, Майяри потащила плащ к шкафу. Нужно потом вернуть его харену. Интересно, уместно ли попросить мастера Дагрена вернуть эту вещь господину Ранхашу? Или ей полагается делать вид, что она и не подозревает, по какой причине мастер перевёлся в их школу почти под конец первой трети года?
Перекинувшись парой слов с мастером Дагреном у ворот, Ранхаш сел в карету, где его уже ожидал Шидай. Лекарь вёл себя немного странно. Ранхаш приготовился было, что сейчас его начнут чихвостить за отсутствие плаща, но Шидай будто бы не замечал, что господин одет не по погоде.
— И каковы твои впечатления? — полюбопытствовал лекарь.
— Ты о чём? О Викане? — сам тон голоса Ранхаша уже сказал всё, что оборотень мог бы подумать о брате.
— Да при чём тут он? — отмахнулся Шидай. — Я про Майяри. Если честно, я потерялся в предположениях, когда увидел её с копьями в руках. Даже подумал, что она решила заколоть Викана, но она девушка весьма рассудительная и должна была понимать, что это пустая и опасная затея.
Ранхаш перевёл взгляд в окно и своими мыслями делиться не стал. Потому что они его раздражали. Увидев Амайяриду с оружием, он даже не попытался строить предположения. Он совершенно не понимал, какими путями ходят мысли этой девушки и куда они приведут её в очередной раз. Понять, что она задумала? Проще посмотреть на то, что она сделает, чем предсказать, что она сделает. А быть простым наблюдателем было необыкновенно тяжело. В какую сторону шагнёт эта девушка? Потопчется и останется на месте? Выберет самую очевидную дорогу или пойдёт спиной вперёд?
Но, несмотря на всю неочевидность поступков Амайяриды, Ранхаш ощущал в её действия скрытую от посторонних логику. Больше всего Ранхаша злило именно то, что он знал: все её поступки имеют определённые причины, но о причинах он знал только то, что они есть. По каким законам вообще живёт её мир?
— Я порой смотрю на неё, — продолжил Шидай, — и ловлю себя на мысли, что вы чем-то похожи. Оба такие сдержанные, упрямые и принципиальные. Но вот в отличие от тебя в ней ощущается страстная и живая натура.
Да, ощущается. Ранхаш был согласен с ним. Эта кипучая жизнь явственно чувствовалась в ней, несмотря на внешнюю сдержанность. Она кипела где-то внутри, за бастионами невозмутимости. Невидимая, но осязаемая.
У Ранхаша уже успело сложиться своё представление об этой девчонке. Жёсткая, скрытная, раздражающе упрямая, умная и очень сдержанная. Прекрасный чёткий образ. Ранхаша он очень даже устраивал. Но саму Амайяриду, видимо, нет. Она с дезориентирующей лёгкостью отступала от предписанных этому образу правил поведения. Упрямство не помешало ей спокойно подчиниться его, Ранхаша, решению и смиренно ходить на занятия в школе. Сдержанность ничуть не охраняла окружающих от хлёстких высказываний, а её друзей и от рукоприкладства. А жёсткость совершенно не мешала ей порой выглядеть растерянной и даже испуганной. Она размывала созданные Ранхашем представления о ней.
