Последний глоток сказки: жизнь. Часть I и Последний глоток сказки: смерть. Часть II (СИ) - Горышина Ольга
— Не желаете познакомиться поближе, барышня?
Валентине снова захотелось бежать в ванную — на этот раз от одного только вида подкатившего к ней субъекта. Но она нашла в себе силы открыть кран и, ополоснув стакан, наполнить его заново. Вода из-под крана ей уже не страшна.
— Эй, что за игнор?!
Когда субъект позволил себе прикоснуться к ее плечу, она выпалила:
— У меня гепатит!
Это оказалась самая действенная защита от посягательств. Ее тут же оставили в покое, и она смогла допить воду. Однако от мысли вернуться в гостиную отказалась сразу, как только та появилась в гудящей голове.
— Кто этот англичанин, с которым ты пришла? — спросила девушка немногим старше ее, с серьгой в носу и двумя колечками в нижней губе.
Валентина села на стул.
— Профессор из Кэмбриджа. Изучает фольклористику.
И она не лгала.
— Ты у него и переводчица, и донор?
Девица кивнула на шею очень даже одобрительно.
— Не у него.
Валентина отвечала односложно, надеясь, что беседа не состоится, но девица попалась настойчивая.
— Хочешь попробовать?
Она протянула бокал, украшенный вишенкой, в содержимом которого сомневаться не приходилось. Валентина, давясь желчью, отрицательно мотнула головой.
— А просто выпить хочешь? Могу "Кровавую Мэри" сделать.
Валентина от безысходности кивнула. Чем еще заняться тут?! На трезвую голову все это выносить невозможно.
Девица совершила быстрые махинации с блендером, вылила кровавое содержимое на лед и протянула ей стакан. Вкус показался Валентине странным. Возможно, причина в том, что уже пару лет она не пила сильных коктейлей.
— Кровь — это супер, — продолжала девица, потягивая из своего бокала. — Я три литра в неделю выпиваю. В основном свиную, ее легче достать. Утром, со льдом, такой бодрячок. И в суп классно добавлять. Ты пей-пей… Нравится? Там все, как обычно, просто я всегда немного крови добавляю…
Валентина не поняла, как добежала до туалета. Зря только торт ела! И мороженым заедала… И хлеб жалко, и молоко… Она хотела оттолкнуть того, кто пытался оторвать ее от унитаза, и почти ударила, когда вдруг услышала голос Дору, призывающий ее успокоиться, и позволила макнуть себя головой в раковину со следами ржавчины у слива, в который бежала с ее лица вода. Эмиль протянул из коридора руку и приставил к ее губам стакан. С водой!
— Мне подмешали в сок кровь… — пролепетала Валентина в свое оправдание, хотя пока ее никто ни в чем не обвинил. — Я думала, это обычая "Кровавая Мэри".
— Будто не заметила, чем люди тут занимаются! — хохотнул Дору, промокая ей мокрое лицо полотенцем.
Грязным, и Валентина брезгливо откинула его на пол, под ноги.
— Я хочу на воздух, можно?
Дору перевел взгляд на Эмиля, тот кивнул.
— Я присмотрю за отцом. Идите.
— Граф здесь надолго? — спросила она Дору, но снова ответил Эмиль:
— Для твоей же безопасности я бы его не торопил.
— А для нашей? — огрызнулся Дору, — Шел бы ты уже к нему, пока он тут кого- нибудь не высосал до дна.
Дору крепко держал Валентину за локоть, и она совсем не боялась наткнуться на что-нибудь в темноте. На лестнице с освещением тоже были проблемы. Темнота сгущалась и на улице.
— Дору, я хотела бы посмотреть на город сверху. Это ведь может быть последний раз, когда я его вижу. Граф поднимал меня в небо…
— Я не рискну, — перебил Дору. — К тому же, нас могут заметить… Крыша тебя не устроит?
— Устроит, — кивнула Валентина.
Дору оглянулся на пустую улицу, обнял ее за талию, и через секунду под ногами Валентины было уже кровельное железо. Она посмотрела вниз, затем по сторонам. Увидела Исаакий. С колоннады собора вид на город открылся бы лучший, но ехать туда не было времени. Его вообще ни на что не оставалось в короткую летнюю ночь. Где же граф?
— Они нас позовут, — ответил Дору на незаданный вопрос.
Валентина улыбнулась и сильнее сжала ему руку. Начал накрапывать мелкий ночной дождик. Вот откуда взялась темнота. Она не заметила туч, не подумала взглянуть в небо.
— Как хорошо… — прикрыла она глаза. — Дождь все смоет, всю эту грязь… Дождь в дорогу — это хорошо.
— Так говорят про мертвых, — поправил ее тихо Дору.
Валентина взялась за его вторую руку: под дождем кожа вампира казалась больше мокрой, чем ледяной.
— Ну, а кто здесь не мертвый?
— Ты, — улыбнулся юный граф и вдруг воскликнул: — Вальс снежинок ты танцевала с отцом. Станцуешь со мной вальс дождя?!
И он принялся насвистывать мелодию Шопена. Валентина сделала первый шаг. Он второй. Она третий… Ноги даже в кроссовках скользили. Но в паре с Дору ей не было страшно. Валентина улыбалась, даже когда поскользнулся сам вампир.
— Осторожней! — сказала она.
— Это ты должна быть осторожной! — выкрикнул Дору со смехом. — Ты — живая, я
— нет! Нет! Нет!
Он хохотал, но вдруг смех его оборвался. Валентина обернулась, уверенная, что на крыше стоит граф. Но это был Эмиль. Выглядел он озабоченным. Даже слишком.
— Он кого-то убил, да? — выдал Дору шепотом.
— Вызвали скорую. Нам лучше быстрее уехать. Граф в машине. В моей. Иди к нему. Я поеду на Вольво с Валентиной. Мы так решили.
Дору начал медленно спускаться от трубы к краю крыши. Валентина взвизгнула, когда он пережал ей раненое запястье. Дору разжал пальцы. На мгновение. И в это мгновение ноги ее поехали.
— Держи ее! — донесся до ее ушей крик Дору.
Откуда-то издалека.
Глава 8 "Вампиры не верят в сказки"
Эмиль достал из кармана носовой платок и присел на бордюр подле неподвижной девушки, но Дору вырвал платок и замахнулся на брата.
— Ты специально не поймал ее! — выплюнул Дору ему в лицо вместо удара. — Тебе нужна была ее смерть для проверки своей теории. Рад? Я тебя спрашиваю — рад? — кричал он уже почти в истерике.
— Не смей обвинять меня в убийстве! — прорычал Эмиль и ударил брата по мокрой от дождя щеке. — Это ты потащил ее ка мокрую крышу!
От силы оплеухи Дору упал на колени. Прямо подле распростертой на асфальте девушки и замер. Эмиль собрался, чтобы отразить ответный удар, но его снова не последовало. Дору, продолжая сжимать в кулаке платок Эмиля, потянулся к лицу Валентины, чтобы убрать из уголка рта кровь, но Эмиль схватил его за запястье и отвел руку в сторону.
— Не трогай ее. Она будто спит… Оставь…
— Она мертва! — вырвал руку Дору. — Мертвее не бывает! Я убивал, чтобы жить. Ты — чтобы выжить на войне. И мы оба знаем, как выглядят трупы.
— Да, я это прекрасно знаю, — Эмиль отступил на шаг. — Просто не трогай ее. Позволь ему самому это сделать.
— Кому?
— Отойдите от нее! Оба!
От глухого окрика графа вздрогнул даже Эмиль, который первым увидел, что тот идет к ним. Дору медленно поднялся с колен и, не оборачиваясь к отцу, попятившись, освободил ему дорогу. Эмиль схватил брата за руку, потому что ему вдруг показалось, что Дору сейчас грохнется в обморок, хотя Эмиль не был уверен, что с вампирами такое возможно.
Александр Заполье, бесшумно ступая по мокрому асфальту, прошел еще десять шагов и опустился на одно колено, подсунул руку под шею мертвой девушки и приподнял голову так резко, что волосы, местами окровавленные, тут же упали Валентине на лицо, скрыв и так закрытые глаза. Граф осторожно откинул их в сторону и прикоснулся своими холодными губами к ее еще теплым, вбирая в себя выступившую на них кровь. Не в силах разорвать последнего поцелуя, Александр прикрыл глаза и замер — на миг, на два или целую вечность.
Так казалось Дору, нервно сжимавшему кулаки за спиной отца. Потом он резко обернулся и наконец ударил Эмиля в лицо, ко тот увернулся и солдатским приемом уложил брата на лопатки. Занес руку, но увидев в глазах Дору слезы, остановил кулак за дюйм от тонкого носа. Затем и вовсе отступил. Дору, подтянув к груди ноги, смотрел на Эмиля испуганным зверьком. Потом вдруг отпрыгнул к стене дома, оступился, упал и заревел в голос. Эмиль не сделал попытки подойти. Он смотрел в сгорбленную спину графа, но тот не пошевелился.
