Графиня берет выходной (СИ) - Павлова Екатерина (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
— Эрин, о чем ты?
— Появилась из ниоткуда! Вся такая правильная и хорошая! Эрин, возьми мой двигатель! Меня тошнит от твоей щедрости! Я думала ты не заведешься или застрянешь где-нибудь на старте! Но везет тебе на ровном месте! Радуйся, тебе удалось меня подсидеть! Но знай, это не продлится долго! И помни, что это мужской спорт, и здесь нем места ни мне, ни тебе!
— Я не собираюсь занимать твое место, — ровным тоном произношу я.
— Не ври мне, Хендрикс, готова поспорить у Ханнигана лежит договор на твое имя. В новом сезоне блистать будешь ты.
— Ты ошибаешься, Эрин.
Сказать мне больше нечего, молча обхожу девушку и направляюсь в раздевалку. Жаль, что в минуту слабости не у всех получается удержать свое лицо. Обижаюсь ли я на ее слова? Нет, в ней говорит обида, досада и отчаяние. К тому же есть и доля правды в ее словах. Мне чертовски повезло, что меня заметили. Это шанс один на миллион, и я им воспользовалась.
Есть и другая обжигающая истина в словах Эрин Браун, но о ней мне предстоит подумать позже.
Быстро переодеваюсь, стараясь не сталкиваться со своей напарницей взглядом.
— Донна, прости, я была резка, — раздается ее сдавленный голос за спиной, когда я собираюсь уходить.
— Все в порядке, Эрин, все хорошо, — отвечаю ей и пытаюсь улыбнуться. Меня задели ее слова, но показывать этого не собираюсь, ровно как и таить в душе злость и обиду. Вместе с тем, на искреннюю улыбку пока я не способна, но время растворит в себе неприятное послевкусие нашего прощания.
Сейчас мне кажется необходим проститься с другими вещами, чтобы гоночные приключения Донны Хендрикс точно получили свое логическое завершение. Спускаюсь на первый этаж и заглядываю в ангар. В помещении царит полутьма и пустота.
Поджимаю губы, рвано выдыхаю и опускаю плечи. Жаль. Я не успела. Болиды отправили на транспортировку.
Становится грустно, и меня насквозь пронизывает чувство неправильности происходящего. Я должна была поблагодарить свой болид за то, что он подарил мне столько неподдельных мгновений счастья. Попрощаться с ним, чтобы смело двигаться дальше. А сейчас… а сейчас по-прежнему мне чудится дух незавершенности, разделяющий меня от хорошо спланированного будущего.
— Болиды только что погрузили на автовоз, и они дружными рядами направились в аэропорт, — раздается тихий голос Генриха из темного угла ангара.
Не ожидаю застать здесь своего мужа, оборачиваюсь к нему, и он тут же оказывается рядом, притягивая меня к себе и целуя в висок:
— Знаю, как тебе важно поставить точку в этой истории. Если хочешь, мы заедем на автодром сразу же по приезду в Королевство, — гладит по спине и ожидает моего решения. Со стороны подобное поведение может показаться странным, но для меня это, и правда, важно.
— Хочу, — киваю и прячу нос у Генриха на груди.
— Поспешим, дорогая? Внизу нас ждем водитель, — подхватывает меня под руку и ведет в сторону выхода. Журналистов не видно, то ли они все еще находятся на чествовании победителей и награждении команд, то ли поджидают знаменитостей, посетивших заезд, у черного входа.
В салоне автомобиля я расслабляюсь и кладу голову Генриху на плечо.
— Где моя ваза? — спрашиваю его, подбивая на важный разговор. Не то, что я жду признаний, просто хотелось бы знать, как он планирует перевезти камень через границу.
— В багажнике, в моей ручной клади, — с зевком отвечает супруг, — Тебе неожиданно понравилась ваза, и ты желаешь доставить ее домой самолично? — расслабленно смеется, а я совершенно ничего не понимаю.
— Да? — то ли спрашиваю, то ли утверждаю.
Генрих скользит по мне внимательным взглядом и через секунду небрежно пожимает плечами:
— Хорошо, переложишь к себе, раз мне не доверяешь, — откидывает голову назад на спинку кресла и прикрывает глаза.
— Хорошо, — немного скованно киваю в ответ.
Вообще-то я своему мужу доверяю! И еще как! Если он считает, что так будет правильно, значит, именно так мы и поступим. Наверняка, у Генриха есть план, иначе и быть не может.
Выгружаем вещи из машины, и я наспех бросаю вазу на дно своей дорожной сумки. Чемоданы сдаем без лишних проблем. Их взвешивают, просвечивают специальным лучом и ставят на ленту конвейера, отправляя на погрузку. Мы же с супругом проходим в зону досмотра. Как истинный джентльмен он пропускает меня вперед. И только тогда, когда лишаюсь поддержки руки Генриха, мне становится страшно. Зачем он позволил забрать эту вазу? Почему я беспрекословно приняла ее?
Руки начинают подрагивать, а губы растягиваться в неестественной улыбке. Подаю документы на проверку, мужчина за стеклянным окошком сравнивает фотографии и предлагает мне пройти дальше и положить личные вещи под лучи сканера.
Ладони становятся влажными, и пульс учащается. Ставлю сумку с вазой в проверочный бокс, а сама захожу под специальную рамку. По мне пробегает зеленый луч, и я иду дальше, к вещам.
Ожидаю, что вот-вот загорится красным светом стеклянный контейнер с моей сумкой, но пока с затаенным дыханием наблюдаю, как сканер ровным зеленым лучом гладит поверхность сумочки, просвечивая ее насквозь. Секунды кажутся невероятно долгими. Раздается тихий писк, означающий завершение проверки, сканер гаснет, а я спокойно выдыхаю и подхватываю свою сумку, проходя вглубь терминала.
С каждым шагом чувствую охватывающее меня облегчение. Пронесло. Генрих действительно знает, что делать. Кому нужна Донна Хендрикс и содержимое ее сумочки? Никому. А вот Генрих Истербрук — совсем другое дело. Краем глаза замечаю, как мой супруг встает под рамку-сканер и его окружает сразу же несколько таможенников. Помимо того, что они осматривают его личные вещи, так вдобавок еще и совершенно бестактным образом тщательно ощупывают его тело с головы до ног. Он послушно стоит, расставив в стороны ноги и руки, и таинственно улыбается. Проверочный сканер работает сразу же в нескольких режимах, но никаких нарушений не находит.
— Господа, скоро начнется посадка на самолет, я хотел бы зайти на его борт в числе первых, не люблю сидеть в многолюдных залах ожидания, — откашливается Генри и вопросительно смотрит на таможенников. Они задумчиво мнутся, переглядываются между собой, но более задерживать ни Генриха, ни других пассажиров, скопившихся за нашими спинами, не могут. Кривятся и неохотно допускают его на посадку.
Генрих приближается ко мне, жестом приглашая двигаться дальше. Я натянуто улыбаюсь и прижимаю к боку сумочку с вазой. Одновременно с этим вижу, как за его спиной к таможенникам подходит несколько людей в черных костюмах из службы безопасности аэропорта, они что-то оживленно обсуждают и кивают в нашу сторону.
Тяжело сглатываю, отворачиваюсь от мужчин и подхватываю Генриха под руку:
— Поспешим! — бормочу, ускоряя шаг. Посадка только началась, и мы должны как можно быстрее оказаться на борту самолета. Каблуки стучат по мраморной плитке, отбивая торопливый ритм. Шаги Генриха широкие, быстрые, уверенные. До стойки регистрации остается каких-то десять шагов, уже кажется различимой улыбка на лице девушки-администратора, она уже готова проверить наши билеты и пожелать доброго пути.
— Мисс Хендрикс, — раздается на нашими спинами, я напрягаюсь и крепко сжимаю ладонь Генриха.
Мы останавливаемся на ходу и смотрим на группу людей, преграждающую нам путь.
— Мисс Хендрикс, настойчиво просим проследовать вас с нами в отделении полиции аэропорта для повторного досмотра, — заявляет самый главный из них, важно причмокивая и подергивая рыжей щеточкой усов над губами.
— Хотелось бы знать, чем вызвана ваша просьба. Я только что прошла досмотр, никаких нарушений выявлено не было, — высокомерным тоном осведомляюсь я и вскидываю голову, желая пригвоздить мужчин к полу силой своего взгляда. Расправляю плечи и непринужденно отставляю ногу в сторону, показывая, что без каких-либо пояснений и с места не сдвинусь.
