Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант (СИ) - Романова Галина Львовна

Аспирант кивнул и убежал. Я вернулся в комнату, присел к столу, расстегивая пояс и снимая верхнюю одежду. Прошли сутки. Ничего не произошло… заметного.

На самом деле я ошибался.

Мы ошибались.

Услышав шаги, Августа остановилась, прекратив расхаживать по комнате, сделала знак своим дамам, чтобы оставались на месте. Сама пошла к дверям и уже протянула руку, когда створка распахнулась, пропуская Яго Беркану.

Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы девушка взмахнула рукавом:

- Все вон!

Он приблизился. Взглянул ей в глаза. До начала очередного заседания снема оставалось всего ничего.

- Ты… волнуешься?

Кивок.

Сегодня должно было состояться голосование. Вчера лорды спорили до хрипоты и взаимных оскорблений. Припоминалось все – от давних обид и тяжб до исторических прецедентов. Несколько человек даже бросили друг другу вызов, и было решено устроить импровизированный рыцарский турнир, дабы успокоить горячие головы. Мнения разделились, и сегодняшнее голосование должно было решить, на чью голову будет возложен венец королей.

Яго смотрел на Августу. Высокая ростом, она была лишь чуть ниже него, но держалась прямо, расправив плечи, и смотрела спокойно и гордо. Ее серые глаза были чем-то похожи на его собственные – возможно, сказалось то, что у них был один и тот же дед.

- Сегодня все решится, - сказал он.

Она кивнула, не сводя с него глаз.

- Не волнуйся.

Новый кивок.

- Все будет хорошо…

Она улыбнулась.

- Я не боюсь.

- Что бы ни случилось, помни – я рядом.

Августа снова кивнула, не сводя глаз с Яго. Совсем чужие друг другу, они, тем не менее, ощущали внутреннее родство. И сейчас, когда через несколько минут им придется, рука об руку, идти в зал и предстать перед лордами снема, оба чувствовали нечто странное.

Руки Яго взметнулись, ложась на локти Августы. Девушка вздрогнула. Почувствовала, как крепкие пальцы сжали ее локти. Яго осторожно потянулся привлечь ее к себе, и она уперлась ладонями в широкую мужскую грудь.

- Нет.

Он замер.

- Нет, - мягче повторила она, заметив, как потемнел его взор. – Не здесь. И не сейчас. Там…

Оба, не сговариваясь, обернулись на двери в смежную комнату, где скрылись фрейлины. Было слышно, как шуршат их платья и шаркают туфельки.

- Подслушивают…

Августа знала, что не все девушки преданны ей. Среди них есть те, кто еще недавно состоял в свите королевы Ханны и был просто передан принцессе исключительно для статуса. Лишь трое или четверо, в основном младшие дочери не самых знатных графов и баронов, были отобраны ею лично. В том числе и две юные Беркана. Они прибыли ко двору вместе с приглашенными на снем лордами и еще не успели освоиться. В этих двоих – вернее, в одной, вторая леди Беркана состояла в свите Мирабеллы – Августа была немного уверена. Насчет остальных – она знала, что фрейлины по-прежнему служат королеве. И наверняка шпионят за принцессой. И ее минутная слабость тут же станет известна всему двору.

- Мне наплевать, - пальцы Яго словно налились свинцом. – Мне на всех них наплевать. Когда я стану королем… а я должен стать королем во что бы то ни стало…

Августа покачала головой. Не далее как вчера вечером ее навещал канцлер Протова. Он принес документы прошлых лет. Его предшественник, граф Лихошва, был казнен по совокупности улик, но все собранные и подписанные им бумаги хранились в канцелярии. И вот после долгих поисков удалось найти нужный документ.

Просьбу Робера Беркана. Черным по белому внебрачный сын короля Болекрута Четвертого признавал свое королевское происхождение и тут же открытым тестом сообщал, что, радея о благе страны, осознавая свою ответственность перед народом, он добровольно отказывается от каких бы то ни было притязаний на корону в настоящем и будущем, сообщая, что делает это за себя и всех своих потомков до седьмого колена, «дабы сберечь мир». Взамен он просил сущие пустяки – оставить семейство Беркана в покое, позволить ему жить, как прежде, самостоятельно, без постороннего вмешательства, решать внутренние проблемы… а именно, разрешить герцогу Роберу Беркане даровать свободу его слуге и подданному мастеру Згашу Груви, принятому им, герцогом Робером Беркана, на службу в качестве придворного некроманта. Другими словами, отец Яго менял корону на жизнь одного человека.

«Этот самый Згаш Груви, - продолжал канцлер, - личность весьма примечательная. Мы покопались в архивах… он находится в гербовом родстве с графами Масами, а также является не последним лицом в Ордене Святой Инквизиции. То есть, абы за кого сэр Робер просить бы не стал…»

А сейчас этот же самый Згаш Груви был назначен королевой Ханной домашним учителем принца Богумира. Случайное совпадение или тонкий расчет? Девушка не знала, что думать. Она разрывалась между сводным братом и кузеном. Но если с принцем Богумиром ее ничто не связывало, кроме имени отца, то Яго…Мог ли его отец так далеко заглядывать в будущее? И что будет с нею, если Яго станет королем?

Но он не может быть королем. Виллем Протова не зря показал ей тот документ. Если только Яго попробует сказать хоть слово, он просто обнародует письмо, и семени Робера придется забыть о короне навсегда.

- Ты… сомневаешься? – мужчина уловил что-то во взгляде женщины. – Ты мне не веришь?

- Яго, я… прости…

- Что-то случилось?

Сопротивляться взгляд его пронзительных глаз – словно острия двух стилетов, что проникают даже сквозь кольчугу! – было немыслимо. Августа взглянула ему в глаза… и рассказала все.

- Ох, Яго…

- Ничего, - он так крепко стиснул ее локти, что принцесса вскрикнула. – Он думает, что со мной так легко справиться? Он меня еще не знает!

- Яго!

- Слушай! – он встряхнул девушку, как куклу. – Ты должна мне помочь. Ты – моя единственная надежда!

- Я? Но… у нас осталось всего… меньше часа! Что мы можем сделать?

- Мы? Сделаешь ты! – Яго встряхнул ее второй раз. – Послушай. У тебя есть шанс стать королевой. Ты – старшая дочь своего отца. И за тебя непременно проголосуют все эти лорды, если ты, взяв слово перед голосованием, намекнешь, что после коронации выйдешь замуж только за своего соотечественника. То есть, иностранных принцев во дворце не будет. И чужеземный монарх нам на шеи не сядет.

- Я… думаю, что понимаю, но…

- Это заставит лордов проголосовать за тебя, потому как королеве без короля нельзя. Ханна Данская – иностранка. По сути дела, единственный местный уроженец в ее совете – это канцлер. Остальные – приезжие. Наших можно пересчитать по пальцам. И многие могут подумать, что потом она и принцу выберет жену из иностранок. А с нею опять понаедут чужеземцы. Наши соотечественники не захотят лишиться даже шанса в будущем получить власть. И вот ты заявляешь, что отдашь власть им. Они все будут думать о том, кого из своих сыновей, племянников или кузенов посадить на трон Зверина рядом с тобой. Найти {своего} короля, домашнего, не чужеземца! Понимаешь?

Августа кивнула, мрачнея. К замужеству она относилась с осторожностью – девушка знала кое-что о проклятье Беркана, и о том, что женщины этого семейства всегда умирают при родах. Чаще всего – родив второго ребенка, редко – третьего, и еще реже – первого. Но ведь ее мать, королева Либуша, родила двух живых и здоровых дочерей и могла бы жить дальше, если бы не рискнула забеременеть в третий раз в надежде, что на сей раз на свет появится мальчик. Увы, судьба жестоко ее обманула, но разве ее старшая дочь должна непременно умереть, рожая первенца? Она может ограничиться всего одним ребенком и издать закон, по которому корону всегда получает первенец вне зависимости от пола. Это было бы наилучшим выходом.

- Понимаю, - медленно произнесла она.

- Это хорошо, что понимаешь, - Яго улыбался. – В таком случае слушай, - он наклонился, приближая свои губы к ее лицу? и прошептал так, что девушка чувствовала его дыхание на своей коже, - когда лорды отдадут корону тебе, ты отречешься от нее…