И не потерять (СИ) - Чиркова Вера Андреевна (читать книги без TXT) 📗
-Нет! - теперь Тина понимала, старичка обмануть не удалось и Васт действует по запасному плану, главная задача которого - постараться как можно дольше протянуть время.
А у него есть только один-единственный способ, как этого достичь, и впервые за все пребывание в чужом мире его женское тело должно не мешать а помочь.
Лучники вытаращили глаза, а стоявший неподалеку от мятежного королевского дядюшки десятник тихо скрипнул от расстройства зубами, когда худенькая девчонка, одетая в мужские штаны и странные пятнистые ботинки, вдруг пошатнулась и осела на пол. Упали безвольно руки, медленно поехала по стене и с глухим стуком повалилась на пол голова, подтверждая подозрения видавшего немало обмороков наемника, что это вовсе не искусный розыгрыш.
Впрочем, это поняли все. Скосили взгляды на побледневшего советника, несколько секунд ожидали указаний, следя, как выступают бисеринки пота на его лбу, обрамленном тщательно уложенными подвитыми локонами.
-Распорядись... - наконец бросил Урдежис десятнику и торопливо побежал по коридорам и залам к собственному кабинету.
Ворвался, ничуть не испугав старого секретаря, привычного ко всяким его выходкам, налил в стакан воды, накапал из заветного флакончика несколько капель, проглотил залпом. И рухнул в любимое кресло, забыв отереть пузырящиеся следы зелья с побледневших губ.
-Лекаря? - осторожно осведомился секретарь.
-Иди прочь. Стой. Положи мне на стол все бумаги, потом иди.
Секретарь проделал все указанное с немыслимой скоростью и так же шустро выскочил за дверь, не забыв плотно прикрыть за собой створки.
-Ну, когда, наконец, ты научишься сдерживать свою неимоверную подозрительность? - устало прошелестел женский голос, и на диване проявилась, словно собравшись из клочков тени, женская полупризрачная фигура.
-Он лгал. Я просто печенками чувствовал, что он лжет, - виновато буркнул старик, стараясь не сталкиваться взглядом с черными, как бездна глазами.
-Ну, допустим, - печально вздохнула его собеседница, - но это вовсе не повод немедленно бросать его в подвал. У тебя позже будет море времени, чтобы вывести его на чистую воду. Да и с девчонкой ты зря начал разговаривать так грубо.
-Как я мог подумать, что она хлопнется в обморок от такой ерунды? Агенты доносили, что иномирянка довольно крепкая и находчивая особа... - он старательно оправдывался, но голос звучал все тише и неувереннее, - Тарилли... я все испортил, да?
-Хотела бы я сказать нет, но пока не могу. Каждая ночь может стать последней, мне все труднее сдерживаться. Но ведь тебя не переубедишь... ты все делаешь по-своему. Сколько раз я была против твоих замыслов... бесполезно даже вспоминать. Каждый раз ты говоришь, что все просчитал и предусмотрел...
-Ты тоже лжешь сейчас. Если бы ты не испугалась в тот раз... не попыталась его спасти, все было бы уже в моих руках... - внезапно вспылив, визгливо закричал на нее советник, - ты слишком добра... как будто не дочь своего народа.
Услышав эти безумные обвинения, женщина выпрямила спину с царственным достоинством, и свысока окинула холодным взглядом сжавшегося от ужаса перед собственным проступком советника.
-Я просто очень хорошо знаю закон сосуществования, И знаю, что никому не будет дела до моих или тем более, твоих желаний, если следящие решат, что я виновата во всех твоих преступлениях. Ну и безусловно, никого не разжалобят твои мотивы. Всё, Урд, ты преступил последнюю черту. Я выхожу из игры и Гинло тоже.
-Нет! Нет, Тарилли... умоляю... не делай этого...- он рухнул на пол и теперь полз к дивану на коленях, заглядывая снизу вверх в непреклонное лицо, как сожравшая хозяйский кусок окорока собачонка, - во имя всего светлого... не нужно...
-Прекрати, - одним неуловимым движением она оказалась по другую сторону дивана, - ты же знал, что на кону. Имей мужество признать, что проиграл.
-Но ты ведь не можешь поступить так жестоко с ними? - Старому интригану видимо, неожиданно пришла в голову свежая идея, и его выцветшие глазки засветились детским азартом, - Тари! Эти воины, двести человек, они же поверили нам! Подумай, что их ждет... и про их семьи тоже вспомни! Инвард ведь не прощает таких вещей... можно только представить, что тут будет, если они окажутся в его руках?! Тарилли... я все осознаю... я был неправ, я ошибался, я делал зло... но ведь у меня была причина?! И ты лучше других знаешь, насколько весомая! Вспомни тот самый закон сосуществования, которым ты меня сейчас попрекала... мы ведь не нашли в нем ни одной лазейки, кроме этой...
-Но и этой тоже нет, - впервые за многие годы она рассматривала его внимательно и изучающе, как незнакомца, позволив себе заглянуть за собственноручно поставленные щиты и ужасалась своей слепоте, - нет и не было, мы придумали ее в надежде, что следящие оценят выгоду нашего предложения. Молчи, Урд!
Она подняла руку, запрещая ему перебивать себя и он послушно закрыл рот, не решаясь не только сказать хоть слово, но и подняться с колен.
-Я виновата не меньше тебя, и потому я помогу тебе свести эту игру к почетной ничьей... но не вздумай мешать. И первым делом прикажи привести из подвала анлезийца, он будет лучшим лекарством, когда девчонка придет в себя. Ведь ты же соврал ей? Откуда у тебя мог бы взяться палач, если я никогда о нем не слышала, а Лиокания вообще категорически против тех пыток, что приняты на Хамшире?
-Соврал, - покладисто согласился старик, обрадованный легкостью, с какой удалось ее уговорить, и не подозревая, что все его эмоции теперь для нее открытая книга, - пока палача нет. Но мастера допроса я подыскиваю... иногда один только вид острых железок делает людей необычайно разговорчивыми.
Тарилли смотрела на него сухими глазами, ее раса не умеет плакать, и ощущала тянущую боль от рвущихся в сердце привычек и привязанностей. А еще растерянность и непривычную обиду. Растерянность оттого, что боль оказалась намного меньше, чем она ожидала, задумываясь над возможными путями, приготовленными ей судьбой, а злость - на собственную доверчивость и близорукость. Столько лет она казалась самой себе такой проницательной и умной, а просмотрела самое главное, жадность и властолюбие человека, постоянно клявшегося, что все его поступки совершаются ради ее блага и во имя любви к ней.
-Ты этого не говорил, а я не слышала, - как легко скрывать презрение и равнодушие, когда в сердце гуляет холодный сквозняк сквозь вдрызг разбитые цветные витражи построенного на песке дворца.
И как легко обманывать тех, кто привык, что ему верят.
-Я пойду к ней, убери своих шпионов, если не хочешь неприятностей. И немедленно посылай за Вастом, - она скользнула к двери, снова теряя очертания, тая на глазах.
Использовать силу тоже легко, когда не стесняясь зачерпнешь в открытом тебе сердце столько энергии, сколько можешь взять про запас.
И можно не оглядываться на побледневшее лицо сидящего на полу старика, шарящего дрожащими руками по карманам в поисках заветного флакона.
