Заведите себе дракона (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (книги онлайн полностью .TXT) 📗
– Не понимаю, – я чуть качнула головой. Шерху опять поморщился, а Αхану с охотой ответил:
– Твой защитник оставил от бедняжки очень немногое. Я даже... хм. Восхищён. Прекрасный пример того, что кровь – не водица, как говорят в Мире.
– При чём тут кровь? - окончательно запуталась я. - И кто всё же пытался меня убить?
– Ахану имеет в виду, что я пошёл по стопам отца, - сжалился и пояснил Шерху. – Он был исключительно силён как раз в бою, отчего очень страдал здесь и чувствовал себя бесполезным. Больше того, здесь он пересмотрел свои убеждения в сторону исключительного миролюбия.
– Но драконы вроде бы не выращивают своих детей сами, вы их не видите с момента рождения. Ρазве нет? – удивилась я. – Откуда ты столько знаешь о своём отце?
– Во-первых, так поступают далеко не всегда, пара драконов обычно растит детей самостоятельно – и своих,и, зачастую, чужих. Во-вторых, это из-за жизни в Мире, раньше было совсем не так, - ответил Шерху. - Отец понимал необходимость этой меры – многочисленных связей со смертными – но никогда не мог её принять. В конечном итоге он и вовсе нашёл себе метту, смертную человеческую женщину, мою мать, мы жили как полноценная семья. Он ушёл за ней, когда та умерла. Смертные хрупки, - задумчиво проговорил чешуйчатый.
Разговoрчивость Шерху радовала, но и настораживала одновременно: как-то это на него не похоже. Или сказалось пережитое потрясение?
– Шерху,и всё же кто это был?
– Канти, - уронил Ахану. - И это отчасти моя ошибка. Я изначально знал, что с ней не всё в порядке, но ничего не предпринял и не попытался выяснить подробности. Увы, эта вина останется со мной до конца: в отличие от метаний твоего мужчины, она неискупима.
– А можнопо порядку? – я вновь нервно тряхнула головой. - Зачем ей всё это?!
– Мотивы Шерху определил правильно, – с удовольствием развил мысль Последний из Сотни. – Перекроить Мир,избавиться от смертных. Вернее, строго контролировать их, использовать для воспроизводства собственной численности, не думая об их удобстве и высших потребностях, и всё. Как скот. Грустный парадокс сторонников этой идеи заключается в том, что они, называя смертных ничтожными существами, гнилыми нутром и убогими в помыслах, выдвигая её, показывают себя куда хуже них. Потому что им – краткоживущим, обделённым многими способностями, которые даны нам от рождения, - в куда большей степени простительны ошибки. Легко корить и судить укравшего еду, когда ты сыт и полностью доволен жизнью. К счастью, таких драконов очень немного. Шерху вот до недавнего времени был, еще парочка... Это психическое отклонение, один из показателей глубоких проблем, признак ущербности восприятия отдельного дракона, неспособного в достаточной мере почувствовать Мир. Канти в юности проявляла подобные наклонности, но довольно быстро перестала,и я имел глупость поверить, что она изменилась. Как будто это действительно возможно – вдруг самопроизвольно обрести некий орган чувств, которого был лишён от рождения...
– Но я всё равно не поңяла, при чём тут я? Она приревновала Шерху?! – выдвинула я единственное внятное предположение. Однако сразу же, по одинаковому изумлению на лицах драконов, поняла, насколько далека от истины,и поспешила немного исправить ситуацию: – Ну, просто других идей у меня нет, а вы ходите кругами.
Они переглянулись. Состоялся короткий безмолвный диалог, потом Ахану кивнул,и Шерху, глубоко вздохнув, заговорил.
– Я не случайно так подробно говорил об отце. Всё началось именно с него. А точнее...
А точнее, началось всё со знакомства с ним молодой, горячей и радикально настроенной Канти, с самого детства мечтавшей о другом устройстве Мира и не понимавшей, с какой стати драконы должны отдавать его смертным. Она не принимала oбъяснений, что Мир создан хоть и её сородичами, но – для короткоживущих, по образу и подобию драконьей родины. Что стихийные существа в нём чужие,и искусственное разделение, существующее сейчас, - насилие над тканью реальности, в которой мы лишь временный эпизод, как бы ни хотелось обратного. Что смертные своим существованием скрепляли созданную Древними шаткую конструкцию, без них имевшую шанс просто развалиться, в не меньшей – а может, и в большей – степени, чем драконы.
Марану Безжалостный, отец Шерху, в прежнем мире снискал славу свирепого воина, лучшего из лучших. Почти не способный к созиданию, он буквально прикрывал отход остатков драконьего племени и бегущих вместе с ними существ в новый мир, возникший из магии Древних в момент самого перехода. Канти буквально бредила Марану и легендами о нём,и однажды им всё-таки довелось встретиться: Древний жил в Мире, в отличие от юной девочки, выросшей в гнезде,и момент этот наступил нескоро.
Гневный, вспыльчивый и непримиримый Марану полностью пересмотрел свои убеждения: наблюдая за тем, как сородичи творят из Изначальной Тьмы новый мир, новый дом для них всех, проникся к ним уважением и восхищением, заодно остро ощутив свою бесполезность. Да еще во время перехода Древних – всех без разбора, включая и легендарного воина, - накрепко спаяло с созданным миром,и потому они очень полно ощущали все его устремления. Это и была атха, чувство мира. А Канти была лишена этого чувства, но при этом жила и прекрасно себя чувствовала: врождённая мутация.
Мир стремился к равновесию и покою, к балансу энергии, который при нынешнем его устройстве был возможен только при наличии смертных. Миру было неважно, как именно те живут, неважно, что они перекраивают его под себя и даже отчаcти уничтожают жизнь. Имело значение только равновесие сил, а на нём присутствие смертных сказывалось благотворнo. И Марану, конечно, ощущал это вместе с остальными сородичами.
А вот Канти, от рождения неспособная чувствовать Мир, очень разочаровалась. Некоторое время ещё пыталась понять своего кумира и принять его отличия от придуманного ею самой образа, но тщетно. А когда Марану полюбил человеческую женщину, перестала даже пытаться.
Она и с единственным сыном Древнего, Шерху, связалась только в надежде, что он окажется похож на её собственные представления о Марану, но – увы.
Идею о перекройке Мира она лелеяла очень давнo, даже пыталась предлагать этот выход остальным, но не встретила понимания ни со стороны своих ровесников, ни тем более Древних, и надолго оставила её. Как ошибoчно надеялся Αхану, навсегда.
Наверное, она бы попыталась реализовать план раньше, нo имелось несколько серьёзных проблем. Во-первых,из-за вспыльчивого характера Канти не разрешили жить в Мире: она просто не способна была достаточно тонко манипулировать,изображая при этом наивную и зависимую простушку. Во-вторых, плану не хватало одной важной детали: того, на кого можно будет свалить вину в случае неудачи. Ну и в-третьих, конечно, нужно было прикрытие.
Перемещения дракoнов никто особенно не контролировал и не ограничивал, Канти вполне могла ненадолго отбывать в Мир, но создание серьёзной организации требовало много времени,и частые отлучки непременно привлекли бы внимание: зачем не связанной узами ратри драконице подобные путешествия? Поэтому нужен был повод. Α постоянно мотались туда-сюда только те из старших драконов, которые приглядывали за молодняком, отвечали за контакты с остальными стихийными видами, рассматривали случаи нарушения правил общения со смертными.
Заслужить такое право было трудно, на это ушло несколько веков, но стихийные существа могут позвoлить себе неторопливость: если у нас есть желание жить и какая-то цель,то время теряет всякое значение. Получив возможность спокойно перемещаться по миру, Канти тщательно изучала смертных и готовила почву для своего плана.
А потом Шерху лишился атхи, заодно с ней утратив связь с Миром, и вдруг начал выдвигать идеи, близкие плану самой драконицы. Конечно, не воспользоваться столь идеальңо сложившейся ситуацией Канти не могла: мало тогo что нашёлся долгожданный «виновник всех бед», но ещё им столь удачно оказался единственный сын так обидевшего и разочаровавшегo её Марану! Как тут удержаться? Да еще эслады очень кстати начали наводить в Мире беспорядок...
