Королева Златого Леса (СИ) - Либрем Альма (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Она два дня просидела в доме, ожидая маму, а потом не выдержала и выбежала — в Шестёрку. Она тогда бродила по улице всю ночь, потому что хотела найти маму, она звала её, зная, что тех, кто пропал в чёрном тумане, не отыскать при свете слабого солнца. Но никто не отозвался, и только твари тяжело дышали в спину, но ни разу не смогли её догнать.
Потом Шэрра поняла, что они — далеко не самое страшное в этом государстве. Были ещё разбойники, были служители Королевы, была сама Каена Первая — столько страхов на одну молоденькую девчонку, которая теперь не могла спрятаться, потому что все лазы и коридоры перекрыты, а её упрямо заталкивали обратно, в черноту своего собственного дома.
…Она мотнула головой. Нехорошо вспоминать о мёртвых к ночи, а мама не могла выжить. Она не оставила бы свою Шэрру одну в этом жутком государстве. Обязательно взяла бы за руку и увела бы с собой.
Мама не боялась тварей. Это твари боялись маму. Но она не могла научиться отгонять их, не могла спасти родную деревню, потому что этого не хотела королева Каена. И хотя Шэрре никто никогда ничего не говорил, она была уверена, что именно Её Величество виновата во всём, что случилось. Это благодаря ей сейчас она стоит тут, одна. Не твари убили её мать. Её мать убило самое страшное чудовище, которое только носила эльфийская земля за долгие века своего существования.
…Девушка миновала главную дорогу, прошла между последними двумя островками света — волшебное сияние из окон домов на центральной площади ещё могло кое-как справиться с мраком, — и наконец-то двинулась по длинной прямой тропе, что вела к её дому. Когда-то тут была мостовая, но теперь от неё остались только жалкие камни. Когда королева выпустила Туман, строительство прекратили, ведь Златые деревья в той стороне не росли, и теперь уделом местных стало вечно цепляться за камни и падать. Но Шэрра вот уже шесть лет изо дня в день ходила по этой дорожке. Она не боялась упасть или, чего хуже, свалиться в болото, которое так старательно прятал чёрный туман. Она умудрялась прыгать с камня на камень, ступать тихо и слышать, как сзади подкрадываются твари. Но они не приближались, и девушка давно уже не боялась их прикосновения.
Дорога была страшной для чужаков. Это успокаивало Шэрру — только при свете дня до развалин можно было добраться спокойно.
Сквозь чёрный туман прорывались снежинки. От этого, казалось, даже стало немножечко светлее, но Шэрра всё равно почти ничего не видела. Лишь холодные касания льдинок заставляли содрогаться — потому что у девушки не было ничего тёплого. В стране эльфов царит вечная весна. Цветут деревья, сияет солнце, а ночью луна светит так ярко, что можно искать иглу среди травы.
Но это было когда-то. Сейчас в стране эльфов холодная, мрачная зима, и снег будет белым только завтра. Сейчас он просто сливается с туманом и не может победить его, не может оттолкнуть и заставить рассеяться, потому что тот слишком силён. Ничто не способно оттеснить мрак королевы, и то, что она высвободила, навеки останется на эльфийской земле. Пока она будет жить.
Шэрра поёжилась. Становилось всё холоднее, но у неё никогда не было денег на тёплую одежду. Жалкая шаль, наброшенная поверх всё того же платья, что и летом — у девушки их было всего два, и те истёрлись почти до дыр, — разве что делала вид, но уж точно не добавляла тепла. Но дома стены защитят от пронизывающего ветра.
Ветер — это хорошо. В ветреные ночи туман разносится по долинам, выметается из улиц, и жертв становится меньше. Твари всегда следуют за туманом, они не могут таиться у Златых деревьев, и это спасает жителей деревни. По крайней мере, тех, что живут в центре села — бывшего всего двести лет назад огромным, прекрасным городом.
За спиной что-то взвыло. Девушка даже не обернулась, только перепрыгнула через последний овражек и, улыбнувшись собственному маленькому достижению, направилась в сторону своей хижины. Идти было ещё далеко и долго, но страшный отрезок пути казался всё более и более ничтожным. Она должна только миновать развалины замка, а после доберётся до дома. Никто не покинет развалины посреди ночи, потому что туман не щадит воров и насильников.
Но ей было бы лучше не проходить тут.
Шэрра остановилась на развилке. Летом она выбирала долгую дорогу — когда было сухо, там можно было спокойно пройти. Туман льнул к ногам, но она могла что-то рассмотреть и даже отыскать путь в ночном мраке. Вот только теперь, когда несколько дней назад лили сильные дожди, а теперь и снег посыпался с небес, там не пробраться.
Короткая дорога была удобной — почти в три раза быстрее оказаться дома, какой соблазн! А ещё — там ровная земля, можно ступать, ничего не опасаясь, не пытаясь высчитать камешки под ногами. У короткой дороги есть только один недостаток, но он слишком дорого может стоить наивной девчонке, спасающейся от тварей.
Она идёт через двор недостроенного дворца — мимо дыры в стене, за которой обычно прячутся те, кому так хочется получить чужое, будь то деньги или девичья честь.
Но сегодня у Шэрры выбора не было. Она видела, как снегом отсвечивала во мраке стена, и скользнула по знакомой дороге, стараясь идти как можно быстрее, чтобы никто не успел до неё дотянуться. Даже твари отстали, замерли где-то на пороге замка, словно боялись приблизиться к этой груде камней. Они хрипели, а дыхание их слишком отчётливо выделялось из всеобщей тишины, они могли преодолеть это расстояние за несколько секунд, но Шэрра понимала, что вряд ли сейчас они рванутся вперёд. Её уже отпустили. Девчонка с даром не слишком интересна тем, кто боится даже капельки волшебства.
Шэрра знала, что дыра в трёх шагах от неё. Осталось только миновать её, и всё будет позади. Ещё один день она переживёт.
Девушка почти сделала решающий шаг — и перед носом вспыхнуло пламя, на мгновение рассеявшее туман. Сыпанули золотистые листья Златого древа, почти уже высохшие, испорченные, а после чужие руки уцепились в запястья, в плечи, в горло.
Сквозь дыру вырывался на свободу тусклый свет факела. Пламя было обыкновенным, погаснет уже через пару часов — но Шэрре хватило и этого, чтобы увидеть вспыхнувшие злобой чужие глаза, острые уши, грязное лицо.
Лучшее отрёбье эльфийского королевства собралось в дыре для своего еженощного пира.
Совсем близко зарычала тварь. Потянуло зловонным душком, но вряд ли они услышали. Вряд ли их это могло остановить. Твари не подходили. Твари упрямо её боялись.
Чужие руки нагло дёрнули за воротник и без того рваного, старого платья. Затрещала ткань — почти поддалась, но силы в пальцах незнакомца оказалось маловато. Покрытые чем-то липким пальцы сжали её руки ещё сильнее, чужие губы издевательски мазнули по шее.
Трое.
Шэрре не надо было даже считать: она чувствовала. Трое остроухих тварей, две клыкастые у них за спинами. И одна не способная воспользоваться тем, что у неё есть, эльфийка.
Стоит ей только вспомнить о своих чарах, она окажется вне закона. Никто, кроме королевы, не имеет права пользоваться силой. Никто, кроме королевы, не имеет права чаровать.
А твари не подойдут к ней близко. Они не решатся.
Шэрра рванулась. Издевательский шёпоток разобрать не удалось — девушка попыталась оттолкнуть от себя хотя бы одного, но он свалился в дыру, а не на тварей, а значит, ближе к костру.
Платье наконец-то не выдержало. Холодом обожгло обнажённое плечо, обидой и злобой — разум. Магия вскипела — те капли, что были в ней, не могли утихнуть. Казалось, кровь клокотала так, что она могла это слышать, и сила — жалкие осколки, но лучше, чем ничего, — одной тонкой, уставшей искрой ударила второго в грудь, заставляя его отшатнуться, ошалело уставившись на собственные осветившиеся в одно мгновение руки.
Пламя — единственное, что действует в ночи. Пламя — то, что удавалось ей хуже всего. Пламя — это то, чем она не могла овладеть сама. Чтобы повелевать огнём, нужно учиться. Она могла колдовать над водой, она могла говорить с тварями, но только не творить огонь. Эту жалкую искорку эльф вряд ли даже ощутил — заметил только потому, что кромешная тьма на мгновение расступилась, а спустя секунду остался только всё тот же костёр.
