Хаос (ЛП) - Карвен Анна (книги полностью .TXT, .FB2) 📗
— И все еще не понимаю, зачем я тебе понадобилась, — ворчит она.
— Дворец попытается подавить слухи о том, что произошло на самом деле, но к настоящему времени почти все в империи будут знать, что Хоргуса зарезала его собственная наложница. Меченый Тигландер, не меньше. Это скандал. — У меня вырывается тихий смешок. — Скоро об этом узнают Иншади, и если они не будут знать наверняка, что ты действовала по моему приказу, то не заплатят.
Амали некоторое время молчит, глядя вдаль, пока мы пересекаем неглубокий ручей и входим в густую чащу стройных деревьев, все еще покрытых темно-зелеными листьями. Вскоре мы оказываемся в естественном коридоре теней, защищенном от яркого полуденного солнца.
Здесь так тихо. Мне это нравится.
— Значит, я для тебя всего лишь средство для достижения цели? — Ее голос становится ровным и холодным. Она наклоняется вперед, создавая небольшое расстояние между нами. Ее руки прижаты к телу, плечи напряжены. — Что это там было, Кайм? Завоевание?
Это первый раз, когда она говорит со мной таким мрачным тоном, и мне это не нравится.
— Я же сказал, что ты будешь разочарована, — рычу я, борясь с желанием обхватить руками ее шею и погладить нежную кожу. Сейчас она бы этого не оценила.
Все идет не так, как я хотел.
Недоверие и страх всегда все портят.
Но что мне теперь делать? Лгать ей?
Я не могу этого сделать.
Словно почувствовав напряжение между нами, Облако переходит на шаг.
— То есть когда ты спас меня от дворцовой стражи, то делал это не потому, что ты хороший человек, — произнесла она с дрожью в голосе.
— Я не хороший человек, Амали. И убиваю людей за деньги. У меня это хорошо получается. Это все, что я умею. — Я закрываю глаза, когда холод в моем черепе переходит в слабую колющую пульсацию. — Признаю, что у меня были не самые благородные намерения, когда впервые забрал тебя из дворца, но я был глупцом. И не видел со всей ясностью того, что находилось прямо под носом.
— Хоть что-то у тебя внутри чуствовало во мне не просто разменную монету?
Я открываю глаза и наклоняюсь вперед, вдыхая ее сладкий аромат.
— Ты хочешь, чтобы я повторял это снова и снова? — позволяю ноткам разочарования просочиться в тон голоса. — Я был ошеломлен твоей красотой, — признаюсь, совершенно не заботясь о том, знает ли она, какой эффект на меня оказывает. — Полностью очарован смертельным танцем и впечатлен твоей свирепостью. Я уважал твои намерения, но это было нечто большее. Что-то, что я не могу до конца объяснить. Возможно, это говорила во мне кровь тигов. Когда увидел тебя такой, — делаю глубокий, прерывистый вдох, когда мое возбуждение усиливается, — кровь внутри запела, и я понял, что должен обладать тобой.
— Галака, как правило, оказывает такое воздействие на мужчин. Очевидно, у тебя нет иммунитета.
У меня вырывается горький смешок.
— Ты не понимаешь. Я никогда не поддаюсь подобным порывам. Чтобы ты вот так нарушила мою концентрацию…
— Но ты все равно собирался забрать меня, под впечатлением от галаки или нет. Может быть, твои воспоминания о моем воздействии на тебя преувеличены.
— Амали. — Мой голос становится глубоким и сильным. Я скольжу ладонями по ее плечам, вокруг шеи, вдоль подбородка, слегка наклонив ее голову, чтобы она больше не смотрела на лес впереди. Я приближаю губы к ее уху, прижимаюсь щекой к ее щеке, ощущая теплую влажную кожу на своем холодном лице. — Ты заставила меня прийти за тобой. Неважно из-за золота Иншади или нет, я бы забрал тебя. Когда увидел, как эти мидрианские солдаты тебя били, что-то внутри меня оборвалось. — Я медленно целую нежную кожу чуть ниже ее уха. Амали вздрагивает. — Они умерли, потому что подняли на тебя руку. Не совершай ошибки, Амали. Ты определенно не просто средство для достижения цели. Я получу свое золото, но намерен оставить себе и тебя тоже.
Она снова замолкает, но на этот раз не отвергает мою близость. Мы сидим так долгое время, тишина между нами затягивается, пока Облако поднимается по пологому склону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Затем Амали медленно выдыхает. По ее телу пробегает слабая дрожь, и я задаюсь вопросом, что все это значит.
— Ты не особо много времени проводил среди обычных людей, да?
— Я наблюдал за многими на протяжении всей своей жизни.
— Но ты никогда по-настоящему не говорил с нами — с совершенно обычными людьми. Ты всегда просто наблюдал, со стороны смотрел на происходящее. Но ты не опускался в грязь и дерьмо вместе с нами. Ты не знал, каково это — любить и терять, испытывать радость и разочарование… и быть совершенно беспомощным.
— Мне это не нужно, Амали. К чему ты клонишь.
— Ты знаешь только, как взять то, что хочешь… И теперь у тебя есть я. Даже если бы я хотела сбежать, ты бы никогда меня не отпустил, и ничего не могу с этим поделать. Ты спас меня от казни, и за это я буду вечно благодарна, но думаю, ты понимаешь, почему плохо реагирую, если меня удерживают.
— Основываясь на том, что ты сделала с Хоргусом, я склонен согласиться.
— И все равно говоришь, что собираешься оставить меня?
Возможно, идея запереть Амали в моей безопасной крепости, в конце концов, не такая уж хорошая.
Что же тогда нужно сделать, чтобы доставить ей удовольствие? Я понятия не имею, каковы брачные обычаи ее народа. Обучение Вэн не подготовило меня к таким вещам. А за воротами храма сексуальные потребности удовлетворяются проститутками в публичных домах. Мы не вступаем в интимные отношения.
Но я больше не Вэн. И могу делать то, что мне нравится.
— Ты была бы разочарована, если бы мои намерения были таковыми? Я буду обращаться с тобой, как с императрицей. Ты получишь все, что пожелаешь.
— Даже свободу? Могу ли я выбрать ее?
Нет, это нельзя.
Пытается меня проверить.
Я по-прежнему молчу. Как мне объяснить ей, что никогда раньше не встречал никого, похожего на нее? Что это гораздо глубже, чем простая похоть?
Я не могу смириться с мыслью о том, чтобы отпустить ее. Не находиться поблизости, не иметь возможности прикоснуться к ней, почувствовать ее запах или услышать ровное сердцебиение.
Конечно, я схожу с ума. Как это происходит? Она вообще понимает, что делает со мной?
Для такого монстра как я, который почти не испытывает эмоций, почувствовать это…
Вот почему я знаю, что никогда не смогу отпустить Амали.
Когда я с ней, то почти чувствую себя человеком.
— Ты не можешь освободиться от меня, Амали, — шепчу я, нежно поглаживая ее щеку кончиками пальцев. — Потому что уже владеешь мной.
Она испускает медленный, дрожащий вздох.
— Ты даже сам себя не знаешь, Кайм. Не полностью. Ты думаешь, что тебе не нужны эти низменные смертные слабости? — Она качает головой. — Ты все еще без понятия об этом.
— Тогда научи меня, Амали. Покажи мне, как стать мужчиной, ради которого ты бы отказалась от своей свободы, потому что я не знаю, как быть кем-то другим.
— Нет, — возражает она, обхватывая мои пальцы своими и отводя мою руку от своего лица. — Ты должен сам это понять. Покажи мне, что ты можешь быть со мной, не сковывая меня своей волей.
Напряжение между нами немного спадает, и я почти вздыхаю с облегчением. Я? И облегчение? Только она может делать это со мной.
Амали понятия не имеет, насколько это необычно — насколько она необычна.
— Вы бросаете мне серьезный вызов, миледи.
Наполовину удивленный, я перешел на светский мидрианский — раздражающую, чрезмерно цветистую речь, которую используют во дворце. Все Вэн изучают три разных диалекта мидрийского. Проникновение и имитация являются частью нашей подготовки. В любом случае, это, наверное, единственный раз, когда я смогу им воспользоваться. Это не значит, что я могу просто одеться, как придворный лорд, и смешаться с дворянами.
Увидев мое лицо, они все просто обосрались бы.