Королевская школа. Ледышка - Плен Александра (книги онлайн без регистрации полностью txt, fb2) 📗
Я схватила ее за руки и повела в кабинет, не переставая улыбаться. Усадила на мягкий диван, опустилась на корточки напротив и только потом увидела, как сильно она постарела. Она и пять лет назад была уже далеко не первой молодости, а сейчас выглядела как настоящая старуха – морщинистая, худая, сгорбленная.
– Ты приехала в гости? Привезла письмо от Виолы? Как она? Я хотела заехать по пути в Альтею, но мы спешили успеть пересечь перевал до холодов…
Я тараторила не переставая. Краем глаза заметила Фенистру, замершую в отдалении.
– Скорее давай письмо, я безумно соскучилась по сестре…
Умоляюще протянула ладони. Почему-то глаза няни наполнились слезами. Она сунула руку за пазуху и вытащила конверт. Фенистра дернулась в мою сторону, но я уже крепко схватила его, вскрыла и развернула листок, жадно вчитываясь в написанные каллиграфическим почерком строчки.
«Здравствуй, Лия, моя любимая, дорогая сестренка.
Больше всего на свете я не хочу тебя огорчать, но придется. Прости меня за это.
Я вскоре умру. Не потому, что ребенок высосал из меня все силы, не потому, что меня бьет и унижает муж. Я умру, потому что так хочу, потому что не вижу никакого смысла в дальнейшей жизни. Нет ни радости, ни счастья, ни тепла, ни покоя, ничего, за что можно было бы держаться…»
Я непонимающе подняла глаза на няню, перевела взгляд на Фенистру. Почему Виола так пишет, что за шутки? Когда она написала это письмо?
«Я очень надеюсь на то, что ты поладишь с Эдвардом Ремом. И пусть я его не знаю, но знаю, что его боится и ненавидит мой муж, а это значит, что король Альтеи хороший человек.
Постарайся стать счастливой. За меня. Ты всегда была сильнее, смелее, находчивее меня. Говорила, что думаешь, бесстрашно бросалась в бой. Ты всегда была моей звездочкой, моей радостью, моей любимой маленькой сестренкой.
Проживи эту жизнь за меня. Виола».
Я медленно отложила листок в сторону. Внутри все заледенело. Меня словно бросили голую в ледник для мяса – кожа горела, тело пронзали тысячи острых игл, впиваясь глубже и глубже, стремясь добраться до сердца. И я точно знала – когда это случится, я перестану дышать.
– Виола… – Горло судорожно дернулось в попытке вытолкнуть слово… – Умерла?
Я переводила полубезумный взгляд с Фенистры на няню и обратно, страшась ответа. Няня закрыла ладонями лицо, а леди де Морей равнодушно пожала плечами.
– Да, – ответила сухо.
– Когда?
– Полгода назад. Твои родители приказали ничего тебе не говорить, чтобы не расстраивать перед замужеством.
Что? Не расстраивать? Я нахмурилась. Они позаботились о моем настроении? Беспокоились, чтобы мои грустные глазки не испортили торжество? Не потревожили жениха?!
– Не расстраивать… – повторила тихо, словно про себя, так и этак смакуя фразу. – Я бы готовилась к свадьбе, примеряла наряды… Танцевала, веселилась… В то время как моя любимая сестра лежит в гробу?
Я странно себя чувствовала. Словно я не я, словно смотрю на себя со стороны и не понимаю, что вижу. Словно рассыпаюсь на куски, разваливаюсь и больше никогда не соберусь вместе. Словно… умираю.
Я встала с колен, выпрямилась и постаралась обуздать голос.
– Леди де Морей, я не хочу вас видеть, – произнесла спокойно, но только я знала, чего мне стоило это спокойствие, – убирайтесь в Островерх, в свое логово, из которого вы выползли. Там вам самое место, рядом с моими родителями.
– Вы не вправе меня выгонять, ваше высочество, – Фенистра даже бровью не повела, – ваша мать строго настрого приказала присматривать за нерадивой дочерью, чтобы она не сотворила чего недостойного. Или вы хотите оттолкнуть своими истериками Эдварда Рема? Он возьмет другую невесту, а вы вернетесь домой, и поверьте, вас ждет непростая судьба. Уж я постараюсь.
Истериками? Оттолкну? До меня доходили отдельные слова, но я уже не понимала их смысл – игла добралась до сердца. У меня больше не было сил ни на слова, ни на крик, ни на дыхание. Ноги подогнулись, я упала на пол и наступила тьма.
Не знаю, сколько прошло времени. Казалось, мой сон длился бесконечно, но на самом деле, как мне потом сообщили, я провела без сознания менее двух недель.
Ненадолго я приходила в себя. За окном день сменялся ночью, солнце луной, а у моей кровати менялись посетители. Чаще всего я слышала голос няни и какого-то пожилого мужчины, его называли арий Берг. Наверное, это был врач. Он уговаривал что-то выпить, трогал меня, переворачивал, касался головы, глаз.
Иногда в сон врывался ненавистный голос Фенистры, тогда в моей груди разгорался пожар.
– Ей лучше? – О! Голос жениха. Он являлся реже всех.
Я чувствовала себя как во сне. Не ощущала ни боли, ни жажды, ни жары, ни холода. Лежала словно похороненная под тяжеленым свинцовым одеялом. Руки, ноги, голова, язык были не мои. Я не могла двинуть даже пальцем, не то что открыть рот и произнести слово. Но звуки слышала, не все, правда. И не всегда.
– Ваше величество, – голос ария Берга, – вам пора обратить внимание на новый список невест, предоставленный Советом.
– Рано, – ответил Эдвард, – пусть сначала Лия решит, чего больше хочет – туда или обратно, а потом и я решу его посмотреть.
Ну, хоть жених себе не изменяет – его по-прежнему воротит от женитьбы. А вот я до сих пор колеблюсь – хочу жить дальше или умереть, как Виола.
Я часто разговаривала с ней. Спрашивала, почему она выбрала такой путь. Почему не боролась до конца? Почему не писала, не жаловалась? Почему сдалась?
Не знаю как, но я бы вытащила ее оттуда. Стала бы королевой Альтеи, предложила бы что-нибудь значительное ее мужу, обманула, уговорила, запугала. Золотом, мощью, войной, чем угодно. Если было бы нужно, умоляла бы Эдварда. На коленях, слезами, шантажом.
Почему ты чуть-чуть не подождала, сестренка?
– У вашей невесты воспаление мозга, – опять врач, – даже если она поправится, то ей потребуется долгое восстановление. Возможна потеря памяти, мышечного тонуса, координации движений…
– Как это случилось?
Голос Эдварда звучал как всегда – холодно и отрешенно, словно они с арием Бергом разговаривали о погоде. Действительно, о чем ему волноваться – сегодня одна невеста, завтра другая. У него их целый список.
– Сильный стресс наложился на длительнее раннее напряжение. Я расспросил окружение – няня сказала, что ее высочество недавно потеряла сестру. Девушка истощена и морально и физически. Ее словно истязали на протяжении нескольких лет. Не знаю, что там происходило в Островерхе, но жаль, что я ее не осмотрел раньше, сразу по приезду. Назначил бы укрепляющие отвары, витамины…
– Она же поправится? – прервал врача Эдвард.
– Пока ничего не могу сказать…
Долгое молчание… И удаляющиеся шаги.
– Странно, – голос Эдварда звучал насмешливо, – мне казалось, она сильнее.
Тихо закралась дверь. В комнате воцарилась тишина. Последняя сказанная женихом фраза взбесила. Я хотела опять раствориться в своем спокойном ничто, но она, словно муха, зудела и зудела над головой, не давая покоя. Сильнее? Я? Как он это заметил, если почти не смотрел на меня? Не разговаривал, не интересовался мной, моей жизнью?
Через минуту в рот вставили трубку и опять начали заливать какую-то гадость. Горькую, терпкую и сладкую одновременно. Я сделала инстинктивный глоток и вдруг открыла глаза.
– Ваше высочество! Вы очнулись! – Надо мной склонился красивый пожилой мужчина, в руках он держал плошку с лекарством.
Я смогла только опустить веки. На ответ или даже кривенькую улыбку сил не было.
И начался длинный период восстановления. Слава богу, я не потеряла память, да и с координацией движений все было в порядке. Но мне все равно пришлось заново учиться чистить зубы, мыться, одеваться. Я была беспомощнее котенка – слабость не давала даже самостоятельно держать ложку в руках.
Но я выбрала жизнь, в отличие от своей сестры.
Арий Берг запретил мне любые нагрузки. Без меня начались занятия в школе, лето сменила осень. На тумбочке, рядом с кроватью, давно лежало нераспечатанное письмо из Островерха. Как объяснила Санна, оно пришло через неделю после того, как я заболела. Наверное, в нем мама объясняет свой поступок, просит прощения, но я не собиралась его читать. Я была слишком зла.
