Светлая ведьма для Темного ректора - Дари Адриана (е книги txt, fb2) 📗
Темный будто случайно проводит рукой по моей талии, провожая меня. Это прикосновение кажется обжигающим. И жутко раздражает. Чувствую, как краснеют кончики ушей. Хочется высказать все прямо тут и прямо сразу, но он же ректор. Стискиваю зубы и терплю до кабинета.
В приемной секретарша провожает меня едким взглядом. Между лопаток пробегает холодок. Похоже, ей вообще не понравилось, что ее отправили провожать няню до моей комнаты. Возникает стойкое ощущение, что она уже примеряется, как же мне испортить жизнь.
Темный, кажется, совсем не замечает присутствия в приемной кого-то еще. Он открывает передо мной дверь кабинета и буквально впихивает внутрь. Достаточно грубо и нетерпеливо подталкивает в спину горячей ладонью. Теряюсь в сомнениях, что же мне от него ожидать, и нервно потираю ладонь.
Я останавливаюсь посреди комнаты и разворачиваюсь, чтобы высказать, что со мной нельзя так обращаться. Что, если его что-то не устраивает в моей работе, пусть увольняет. Хотя, конечно, понимаю, что без этих денег мне опять придется вернуться к работе с Филом.
Открываю рот и оторопело замираю. Темный, не останавливаясь, надвигается на меня. Он скидывает с плеч камзол и следом сразу же расстегивает рубашку, оголяя мускулистую загорелую грудь, которая уже пару ночей не дает мне покоя, и идеальный рельефный пресс, который так и зовет провести по нему пальцами.
У меня во рту резко пересыхает, так что я не могу даже слова из себя выдавить. Сердце трепыхается в груди, как пичужка, дыхание сбивается, а в глазах темнеет. Что Рейнард собирается делать?
Вот он уже в шаге от меня. Раздраженный, возвышающийся надо мной, как скала. Я пячусь, пытаясь оказаться подальше от него, но мужчина не дает мне такой возможности. Его зеленые глаза гипнотизируют, подчиняют. Я заставляю себя вспомнить, кто передо мной. Инквизитор. Тот, кто может сгубить и мою жизнь, и жизнь Аллана.
– Профессор Силейн, – незахлопнутая дверь открывается, и в кабинет заглядывает секретарша. – Вам просили передать…
Мисс Пуфти осекается на полуслове и стоит, как рыбка, выпучив глаза, открывая и закрывая рот. Она переводит свой взгляд с меня на полуодетого ректора, потом обратно и вылетает пулей из кабинета только после того, как Темный оглядывается, а я чувствую вспышку его магии.
Пользуюсь удобным моментом и выскальзываю из захлопывающегося капкана между Темным и его рабочим столом. Он успевает перехватить меня за запястье и остановить.
– Мисс Антис, – я отчетливо слышу рык в его голосе. – Я не очень хочу за вами бегать по кабинету.
Его пальцы обжигают, как раскаленный металл. Пытаюсь отдернуть руку, но хватка Рейнарда становится только сильнее.
– И не бегайте, господин ректор, – шиплю я. – Я прекрасно ваши указания и с расстояния слышу.
Он на мгновение замирает, скользя яростным взглядом по моему лицу. А потом отступает на шаг и выпрямляется.
– Отнесите в чистку, – ректор впихивает мне снятые камзол и рубашку и ухмыляется. – Не стоит краснеть, будто вы никогда не видели обнаженного мужчину.
Он оставил меня, растерянно держащую его одежду, и подошел к шкафу, откуда достал запасную сорочку. Я действительно краснею. Больше не от того, насколько шикарно выглядит его спина, а от того, что напридумывала себе непонятно чего.
Провокатор. Этот невыносимый Темный искренне забавлялся тем, какое влияние он оказывает на меня. Ненавижу! Готова кинуть его камзол на пол и потоптаться по нему от души. Еле-еле сдерживаю порыв.
– Идите, мисс Антис, – ректор садится за стол и делает вид, что меня уже нет в кабинете.
Я сжимаю челюсти и выхожу из комнаты. Еще до того, как за мной захлопывается дверь, мне вслед летит напоминание:
– Вечером жду документы на ребенка.
Пересекаю приемную, в которой никого нет. Секретарша определенно уже пошла разносить слухи по академии. От этого настроение еще больше портится. Хотя чего я ожидала с таким начальником?
Оставшуюся часть дня трачу на то, чтобы отнести в чистку одежду Темного и прикупить по случаю пару ингредиентов для зелий для нашей с Варгусом работы. К ректору не возвращаюсь: рабочий день окончен. Остается только занести документы.
Няня очень уважительно рассказывает мне обо всем, чем они с Алланом занимались. Сын был воодушевлен проведенным днем и взахлеб перечислял, какие рисунки он успел нарисовать. Мы договорились, что завтра они сходят к стойлам виверн и, может быть, даже поучаствуют в кормлении. Леди Корнуэлл прощается, а я тяжело опускаюсь на стул.
– Мамочка, ты устала? – Аллан залезает ко мне на колени и обвивает мою шею своими маленькими ручками.
Все печали и недовольство будто смывает с души. В груди разливается бесконечное чувство любви и радости, которую могут подарить только дети.
– Когда ты вот так меня обнимаешь, я могу хоть горы свернуть! – прижимаю сына к себе и тихо говорю ему на ухо.
Этот егоза слезает с колен и подпрыгивает.
– Няня сказала, что у драконов один глаз во-о-от такой огромный! – он разводит руки в стороны, чтобы показать весь масштаб глаза.
Я отвлекаюсь на секунду, только чтобы взять документы из комода. Темный требовал их вечером. Идти к нему очень не хочется, но, если не сделаю этого, с Темного станется самому зайти ко мне, чтобы узнать, почему его приказы не выполняются. Я и так подзадержалась. Сбегаю, отдам и вернусь. Быстро.
Внезапно взгляд Аллана становится расфокусированным. Он моргает несколько раз, зрачок становится вертикальным, а на кистях рук появляются тонкие чешуйки. Не может быть! Пять лет – это слишком рано для первого превращения. Слишком неожиданно. Документы выпадают из моих рук.
Глава 8
Кидаюсь к Аллану и обхватываю щеки своими ладонями. Заглядываю ему в глаза и тихо-тихо шепчу:
– Сынок, милый, – я выпускаю немного света, чтобы вернуть его в сознание. – Я рядом. Ничего не бойся, возвращайся ко мне.
По лицу Аллана пробегает волна чешуек, а взгляд становится все более драконьим. Он цепляется за мои руки своими пальцами, на которых уже появились когти. Хочет убрать мои ладони, царапает до крови.
Мне нельзя сейчас сдаваться. Он не должен от меня уйти. Если сознание не удержать, то он уйдет в неконтролируемый оборот. И это будет конец. Как для Аллана, так и для меня. Не переживу, если с ним что-то случится.
Я чуть сильнее вливаю свет, прикасаюсь губами к его лбу. Хватка его пальцев ослабевает. Они соскальзывают с моих исцарапанных предплечий и безвольно повисают. Аллан обмякает у меня в руках. Мне повезло на этот раз. Я была рядом. Я смогла достучаться. А что будет, если в следующий раз не выйдет?
Слезы страха и безысходности подступают к глазам, в горле образуется ком, который я никак не могу проглотить. Судорожно вдыхаю и тихо хлюпаю носом, прижимая к своей груди уставшее детское тельце. Аллан тихо и спокойно посапывает во сне – откат от приступа.
Переношу его на кровать и аккуратно укрываю. Поддерживая аккуратно голову сына, вливаю в него зелье, которое должно на сутки стабилизировать его состояние. Но сейчас никто бы мне не смог точно сказать, сколько продлится эффект. В книгах описаны два случая превращения детей в драконов. Никто из них не выжил.
Сердце сжимается и, кажется, даже перестает на какое-то время биться. Никак не могу отойти от Аллана. Вглядываюсь в его лицо, будто боюсь увидеть хоть малейшие признаки того, что снова начинается приступ. Но сын мило улыбается во сне и прижимает к себе фигурку дракона, которая непременно должна лежать рядом.
В тишине слышно, как потрескивают свечи. Магический воск неравномерный, после восстановления иногда формируются более плотные участки, которые требуют больше тепла для плавления и сгорают с крошечным взрывом.
Когда убеждаюсь, что опасность миновала, обрабатываю раны от когтей на руках, сцепив зубы и сдержанно шипя от того, насколько щиплет. Заматываю располосованные предплечья бинтами и натягиваю домашнее платье.
