Невеста - Демина Карина (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Опасаешься, что я не сумею себя остановить?
— Я опасаюсь… — Взгляд Стального Короля не получается выдержать долго, да и дерзость это — смотреть ему в глаза. И кто-то другой за дерзость поплатился бы. — Я опасаюсь, что скажут, будто ты не сдержался. Этого будет достаточно.
Он мог бы добавить, что Оден обречен. И был обречен изначально. Что четыре с половиной года в руках королевы — это больше, чем можно выдержать, не лишившись разума, и если вдруг случится чудо и Одена удастся найти, то вряд ли он выживет. А если выживет — останется калекой. И не Оденом вовсе, но искореженной оболочкой, заставлять жить которую — жестоко.
Так стоит ли ради этого рисковать таким хрупким миром?
— Я хотел бы попробовать свой вариант поиска. — Виттар поднял взгляд на человека, которого безмерно уважал. — Я не уйду надолго. И не поведу большую стаю. И не трону ни человека, ни альва, ни кого бы то ни было, если он не попытается причинить вред мне или моим людям.
— Слухи? — Король усмехнулся.
— Только слухи.
— Хорошо.
— Я вернусь. И к первой проблеме тоже. Я подготовлю список малых домов, которые достойны внимания. И имеют девушек подходящего возраста. Полторы дюжины хватит?
— Вполне, — сказал Стальной Король. — Не спеши. У тебя еще есть время. И полная свобода.
Ложь. Ни у кого нет ни времени, ни свободы. Слишком многое поставлено на карту.
Оден.
Великие дома. Перевал и земли по ту его сторону. Война пропитала их ненавистью, словно черной земляной кровью. Достаточно искры, чтобы начался новый пожар.
Дом Виттара, старый, пропыленный и почти мертвый, как мертв был сам род Красного Золота, встретил хозяина торжественной тишиной. И вновь она не принесла успокоения.
Собственные шаги звучали громко, грозно даже.
Виттар, подымаясь по лестнице, считал ступени. Мраморные перила ластились к ладоням… Пустота и ничего, кроме пустоты. Пыли. Плесени. И старых портретов, с которых из-под слоя грязи на Виттара смотрели предки. Смотрели, казалось, с презрением. Как он, последняя капля металла в иссохшем русле древней жилы, посмеет привести сюда жену из низших?
Позабыл о гордости? О чести?
Обо всем, о чем стоило помнить?
Его брат никогда не поступил бы подобным образом.
Перед дверью из мореного дуба Виттар остановился. Руки дрожали. Всего-то надо — толкнуть, услышать знакомый скрип: за четыре с половиной года он так и не нашел времени смазать петли. Кивнуть слуге. Принять свечу. Поднести к родовому гобелену и…
Свет пламени отразился на металлической нити.
Живое железо не умело лгать.
Оден еще жив.
Глава 4
БЫТОВЫЕ ВОПРОСЫ
Огонь горел. Вода в котелке кипела. Каша варилась. Пес спал. А я пыталась понять, зачем с ним связалась. Жалко стало? Пора бы усвоить, Эйо, что жалость никого еще до добра не доводила. Возможно, раньше, до войны, в ней был какой-то смысл, но тебе ли не знать, насколько все изменилось.
Вот что с ним делать?
Сидеть, гладить по головке и рассказывать сказки о том, как все наладится чудесным образом?
Сопли вытирать?
И водить за ручку, пока видеть не начнет? А если начнет, то где гарантия, что, увидев твое личико, заглянув в глаза, он просто-напросто не свернет тебе шею? Он тебя человеком считает… скорее всего, считает человеком.
Но я-то альва. Наполовину.
Отражение в яме показало, что указанная половина за день не исчезла. Узкое лицо с чрезмерно длинным, по человеческим меркам, носом. Резко очерченные губы. Характерный разрез глаз. И единственной уступкой маминой крови — пара родинок на левой щеке.
Бабушка вечно пыталась их запудрить. И волосы уговаривала перекрасить, мол, светловолосых альв не бывает. Ей казалось, краска и пудра мигом все проблемы решат. Хорошо, что бабушка не дожила до войны. А лицо… какое бы ни было, но на рабском рынке за меня дадут неплохую цену, особенно с учетом некоторых нюансов. А может, ну его? Пойти, продаться… попаду в хороший дом, буду жить на всем готовом дорогой игрушкой, редкой птичкой, которая особо бережного обращения требует. И ни забот, ни хлопот…
…если не прирежут, пытаясь создать источник, что куда более вероятно.
Следовало признать, что я сама себе ходячая проблема, а еще и пес.
Как быть?
Раздевшись, я нырнула в черную воду с головой.
Холодно. До того, что дыхание перехватывает. Но холод, рожденный родниками, сменяется благословенным теплом. Я расслабляюсь, позволяя тончайшей сети пузырьков опутать себя.
С водой мы всегда умели найти общий язык. И сейчас она отозвалась на прикосновение упреком.
…злое думаешь.
Как уж получается.
Я коснулась топкого вязкого дна. Пальцы провалились в илистую подушку, а ладони уперлись в осклизлые стены бочага. Вода ласкала кожу, и постепенно я успокаивалась. Мысли становились неспешными, ленивыми, как рыбина, которая поселилась на дне ямы. Она не показывалась, лишь изредка касалась ног, царапая тяжелой чешуей.
Да, пес будет мешать.
Он слишком приметный, а в этих краях собак ненавидят искренне и люто. Кто бы ни вывел его сюда, он хотел одного — чтобы пес умер и смерть эта была мучительна.
А я помешала.
И чем это грозит?
Если поймают, убьют обоих… что еще? Ему нужна одежда — от его лохмотьев, даже если постирать и зашить, проку мало. Обувь. Кормить придется, а я себя с трудом прокормить могу. Он же втрое крупнее и болен. Быстро идти не сможет, и вообще не уверена, сможет ли… а мне нужно попасть к Перевалу до наступления зимы. Я чудом пережила предыдущую, и вряд ли получится повторить подвиг. Если застряну здесь, погибну сама. Самое разумное решение — оставить его здесь. Тихо собраться и уйти… или дать сонного зелья, он выпьет из моих рук. Уснет. И просто перестанет быть.
Это тоже своего рода милосердие. Но почему мне тошно от одной мысли о подобном милосердии?
…не думай о плохом. Не слушай лес.
Вода подтолкнула меня к поверхности.
Не буду. Попытаюсь о хорошем. Что у нас есть? Пес — одна штука. Чистокровный. Из высших. А эти своих не бросают. На то, что ко мне проникнутся любовью и благодарностью, рассчитывать не стоит, но к долгу крови высшие относятся серьезно. И если все-таки выживем, то… я попрошу награду, такую, чтобы хватило на жизнь. Вдруг да окажется, что брат не слишком-то счастлив внезапному моему воскрешению.
Ну да, с чего ему меня любить? Он — наследник, будущий райгрэ, вожак… или уже не будущий, а состоявшийся, как-никак семь лет не виделись. Я — позор рода… точнее, позор — моя матушка, а я так, живое свидетельство глубины ее падения. Во всяком случае, пока еще живое, а там — время покажет. Главное, что деньги мне всяко пригодятся.
Прогонит брат — куплю себе домик в деревне.
Огород заведу. Стану овец лечить, коров… поля заговаривать. Чем не радужная перспектива?
Будем считать, что с мотивами своих алогичных поступков я разобралась.
Вода зажурчала. Смеется? Пускай. Она в отличие от леса легкая. Ей корысть непонятна, вот и сочиняет для себя собственные истории.
…ниже по течению мучной орех растет.
— Знаю, я видела. — Зачерпнув горсть, я позволила каплям стекать по коже. Вода любит ласку. И мои волосы растащила по прядкам, украсила воздушными пузырьками, еще и тонкие стебельки травы вплела. — Орехи только-только появились. Им еще месяц зреть.
…прошлогодние. Крупные. Много.
Значит, уж точно больше двух. И мне следовало бы самой подумать, что не все плоды прорастают.
— Спасибо.
Вода нежно лизнула в щеку.
— И я тебя люблю.
Распластав собачье тряпье, к которому и прикасаться было противно, на дне ручья, я придавила его камнями. Вода вымоет грязь, вернее, сменит одну на другую, но глину я позже выполощу. Главное, чтобы высохло за ночь. Вот не отпускало меня ощущение, что скоро мне предстоит распрощаться с оврагом.
Впрочем, пока хватало дел насущных, которые — лучшая помеха мрачным мыслям.
