Жених из тихого омута (СИ) - Кармальская Елена (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Мы вместе залезаем в душевую кабинку. Мне чудится от себя жуткий запах тины, но в то же время я опасаюсь, что из слива выскочит очередная мерзкая водяная тварь. Присутствие Сашки немного отвлекает.
– Дай я, – решительно берется за губку он, видя, как я яростно тру плечи.
– От меня пахнет?… – жалобно спрашиваю я.
Он вдыхает запах моих волос и нежно скользит языком по моей шее.
– Конечно. Тобой. Это мой любимый запах, – заявляет он и продолжает заботливо мыть меня губкой с душистым гелем для душа. – А теперь повернись…
Он разворачивает меня спиной к себе и прижимается всем телом, размазывая пену ладонями по моей груди и играя сосками. Ох, как же приятно. Прикосновения особенно остры и возбуждающи, потому что я знаю, что скоро – совсем скоро – нас могут разлучить. Конечно, я надеюсь на лучшее, но неизвестно, сколько времени мне придется протомиться в жутком бездушном мире…
Сашка ласкает языком мое ухо, заставляя меня со стоном прогнуться, а его правая рука умело ласкает меня внизу живота. Он давно и безошибочно знает, где нужно потрогать, чтобы я забыла обо всем. О да, да, да, не останавливайся…
Я вскрикиваю от подступившего удовольствия и зажимаю бедрами его руку, наслаждаясь горячей пульсацией внутри. Я буквально падаю ладонями на стенку кабинки, соблазнительно прогибаясь, и любимый входит сзади, крепко сжимая руками мои бедра. Почти рыча от возбуждения, он продолжает двигаться, пока внутри меня не нарастает еще одна волна удовольствия, и я снова кричу.
Это подстегивает его, он убыстряет ритм и несколькими мгновениями спустя я чувствую внутри горячую влагу. Ноги у меня дрожат и подкашиваются, но любимый мужчина нежно удерживает меня, не давая сползти на пол кабинки.
– Зови меня почаще, – ухмыляется Сашка, набрасывая мне на плечи пушистое полотенце.
– Я больше не смогу ходить в душ без тебя, – отвечаю я, слегка вздрогнув. – Вдруг эти твари через любую воду могут проникнуть в дом…
– Ну, нет, – говорит любимый. – Водопроводная вода с хлоркой наверняка их убивает нафиг.
– Хорошо бы, – отвечаю я, вешая полотенце обратно и надевая халатик. В мыслях уже стоят картины наподобие известной советской киносказки: высунутая зеленая лапища из тазика с водой, зычно говорящая: “Должок!”
Мы проходим в нашу спальню, все это время я чутко прислушиваюсь. Нет, мама с папой еще спят, по крайней мере, шарканья шагов я не уловила.
За окном совсем светло, на часах почти 8 утра, но мы ложимся в кровать, и я замираю в Сашкиных объятиях, уткнувшись в такую родную и привычную грудь.
– Прости меня, Кать, – глухо говорит он.
– За что? – я поднимаю глаза.
– Мне очень стыдно, – продолжает любимый. – Я действительно чувствую себя предателем.
– Саш, брось… – неловко утешаю его я, но он перебивает.
– Ты чудом вырвалась оттуда, а я… я стоял и смотрел, как тебя утаскивают, и не смог броситься, защитить тебя! А потом ты рассказала, что я вообще не могу этого сделать по какому-то дурацкому правилу! Видеть, как на тебя напала жуткая тварь и думать, что теряю тебя навсегда и даже не имею права бороться за свое счастье…
Я порывисто обнимаю его. Бедный, и это еще он не знает, что скоро он действительно может меня потерять…
– Я люблю тебя, – яростно шепчу я, обнимая и прижимаясь к его обнаженному телу. – Я люблю тебя, – продолжаю я в перерывах между страстными, отчаянными поцелуями, шепчу как заклинание, как молитву, как мантру. – Люблю, люблю, люблю…
Сашка тоже осыпает меня всеми ласковыми словами, которые только приходят в его взбудораженный ум. Целует мою шею, плечи, грудь, обводит языком соски. Мы оба сходим с ума от любви друг к другу, Сашка подминает меня под себя.
– Ах! – вырывается у меня стон, и я обхватываю своего возлюбленного ногами, чтобы ощутить его глубже, еще глубже.
Он двигается во мне, обнимая меня крепко и страстно, а потом выпрямляет спину и подхватывает мои бедра, вторгаясь так глубоко, как только возможно. Наше слияние сейчас – это клятва верности, клятва не разлучаться, невзирая на любые напасти, и эту клятву мы скрепляем обоюдным оргазмом.
Мы осторожно перекатываемся на бок, не разъединяясь, и утомленно задремываем, не в силах встать и дойти до душа.
***
Просыпаюсь я уже почти в полдень, от маминого стука и бодрого возгласа, что пора бы и вставать, а то весь день проспим, и вообще, что мы такое ночью делали, раз до сих пор в кровати.
– Мы встаем, – отвечаю за себя и за бедного Сашку, который переворачивается на живот и накрывает голову подушкой. Маркиз, успевший перебраться к нам, солидарно зевает, обнажая внушительные клыки.
Пока я завтракаю, мама подозрительно выспрашивает меня про царапину на щеке, но я убедительно вру про яблоневую ветку, хлестнувшую меня вчера поздно вечером в саду.
После завтрака я удаляюсь под сень бессовестно оклеветанных яблонь, чтобы посидеть там с ноутбуком на коленях, и заодно про уговор подумать. Слышу, как мама что-то втирает Сашке, а кот спрыгивает с подоконника и устремляется ко мне. Я машинально чешу его за ухом.
Итак, что я знаю? Есть бездушный мир, на дне озера или в другой реальности, где живут вот такие полукровки-водяные. Стервозная Марья, правда, дочь “плохого человека”, видимо, того самого урода, который когда-то изнасиловал бедную крестьянку. Да уж, судя по дочурке, человек он был не просто плохой, а паршивый!
В отличие от своих сестер, Марья умеет оборачиваться человеком, непонятно, правда, как долго она может пробыть без воды. Еще эта Марья грубо обращается со своими сводными сестрами и предпочитает человеческие души искусственным. Может, выпустить все души и посадить Марью на голодный паек? Хотя нет, ее мать же несколько лет души не ела, прежде чем умерла. А мне надо торопиться, не хватало еще быть отданной замуж за кого-то из этих созданий.
Ко мне подходит Сашка, крепко обнимает.
– Что ищешь?
– Так, просто в Инете сижу… стресс снимаю, – отчаянно улыбаюсь я.
– Еще осталось, что снимать? – шутит он, намекая на наше бурное утро, и проводит пальцами по моей шее.
Лицо его моментально меняется.
– Что это?
– Это… зарубка на память, – невесело усмехаюсь я, тем временем под пальцами Саши проявляется водоросль целиком. Хорошо, что она через пару минут начинает бледнеть, а потом и вовсе исчезает. А то маминых расспросов я не вынесу.
– Что они с тобой сделали? – в его серых глазах вспыхивает злость. – Я это озеро высушу нафиг! Или святой водой залью!
– Возможно, придется, – соглашаюсь я, прикидывая, насколько это реально. – Саш… я давно хотела тебе сказать… Прости, что не сразу, но…
Сашка, по его стиснутым зубам и напряженному лбу, готов услышать ужасное, но суровая правда оказывается еще страшнее.
– Я не отдам им тебя, – он крепко стискивает меня в объятиях.
Я несколько мгновений наслаждаюсь его объятиями и предлагаю:
– Тогда давай разделим поисковые запросы.
– Что будем искать?
– Я – легенды о водяных, а ты – историю своей семьи, – решаю я. – Не знаю, удастся ли докопаться до Степана и его детей…
Сашка хрустит костяшками пальцев. На лице – суровая решимость.
– Сейчас принесу ноутбук.
Каким-то образом Сашке удается отбиться от навязчивого желания мамы занять его чем-то полезным вместо сидения за ноутом. Поэтому мама стабильно раз в полчаса только заглядывает к нам, чтобы предложить какой-нибудь еды, особенно лжебеременной мне, или подложить подушечку под спинку.
Через несколько часов информации у меня все также немного. Марья-крестьянка, утопившись, стала водяницей. Кем являются ее дети от водяного – непонятно, а христианская мифология утверждает, что души у нечисти быть не может.
Из методов борьбы есть мысль, что домовые не любят водяных, но как понять, готов ли мой домовой начистить рыло зарвавшейся Марье…
– Что у тебя, Саш? – спрашиваю я.
Честно говоря, я не очень надеюсь на ответ, в нашей стране, пережившей революцию, гражданскую, поиск “врагов народа” и войну очень сложно отыскать что-то о своих родных, особенно обычных, ничем не известных истории людях.
