Серенада (ЛП) - Кибел Эмили (бесплатные серии книг txt) 📗
* * *
Лорелей и ее мать почти не говорили после того, как покинули дом утром. Неделя была долгим прощанием, они ехали в горы, и Лорелей сжимала урну. Она не была уверена, что сможет отпустить, когда наступит время. Машина миновала проем, перед ними раскинулась долина. Она видела это сотню раз, но в этот раз было красивее, будто в раю. Солнце светило сквозь розовые облака прямыми лучами и касалось увядающих деревьев. Снег уже выпал на вершинах, белые участки скрывались в тени среди высоких сосен на склоне горы. Лорелей знала, что ему бы понравилось.
Кассандра свернула на узкую тропу с шоссе. Дорога вилась сквозь густой лес по склону. После пары миль она остановила машину. Лорелей выбралась, сжимая урну, и пошла к маме у тропы. Они пошли по тропе рука об руку, направляясь к мостику над быстрым ручьем.
Вода бурлила на камнях, последний талый снег стекал с вершины. У берегов ручья пылали золотом осины, их изящные листья трепетали от легкого ветерка. За мостом тропа резко уходила влево, вела к полянке, что открывалась под сине-серыми пиками на горизонте. Сладкий запах деревьев смешивался с дымом костра где-то глубже в лесу. Лорелей смотрела на ручей, ритм воды, бегущей по камням, гипнотизировал.
— Готова? — сказала ее мама.
Лорелей молчала. Она смотрела на медную урну в руках, она знала, что это… это не был ее отец. Но почему она не могла отпустить?
— Лорелей, ты хочешь что-то сказать?
— Не совсем. Мам, нам нужно делать это?
— Да. Мы уже решили это. Этого он хотел, и мы, как семья, выполним это. Не усложняй.
Кассандра забрала у Лорелей урну и повернулась к ручью, отвернувшись от ветра. Она открутила крышку и стала высыпать содержимое в воду. Ветер подхватывал немного праха и уносил, там его подхватывал поток, и серые кусочки кружились миг и пропадали под поверхностью. Лорелей смотрела на маму, что стояла в паре футов от нее с пустой урной в руках. Свет мягко озарял ее маму, блестел на слезах на ее щеках. Лорелей обвила руками талию Кассандры, отмечая хрупкость, которой не было раньше. Она впервые поняла, что и ее маму нужно утешать.
— Я люблю тебя, мама, — сказала Лорелей.
Мама притянула ее к себе. Они стояли вместе на мосту, смотрели, как поток уносит прах, и вода уносила не только это, но и их надежды и ожидания. Ручей двигался к океану, и Лорелей подумала о море, о Калаисе, и вода там манила ее. Пора было вернуться, покинуть защиту матери и уехать в Мейн. Лорелей пересекла мост и прошла вдоль реки. Она села рядом, провела пальцами по ледяной воде, сердце шептало прощания.
Они стояли там какое-то время, было слышно только пение птиц в деревьях, а потом они ушли. Лорелей следовала за Кассандрой к машине. Ей всегда было сложно успевать за длинными грациозными шагами матери. Они подошли к машине, Кассандра поставила пустую урну на заднее сидение. Она медленно повела машину по склону к главной дороге. Облака быстро проносились сверху, на западе небо темнело.
— Дома я закажу билет на самолет до Бангора, ладно? — сказала Лорелей.
Ее мама фыркнула.
— Что? — спросила Лорелей.
— Это так необходимо? Мы можем продолжить здесь. Тебе не нужно возвращаться и быть одной.
Лорелей холодно посмотрела на маму. Она не хотела повторение летней ссоры, после которой они молчали месяцами.
— Ты думала, я не вернусь в колледж?
— У нас не было шанса обсудить это, но тебе лучше пока остаться дома. Я думала, что ты переведешься в местный колледж в следующем семестре.
— Нет, мам. Я вернусь в Калаис. У них хорошая программа, и там друзья…
— Заведешь новых друзей. Ты была там всего несколько месяцев, Лорелей. Тут много хороших заведений.
— Ты собиралась узнать мое мнение об этом? Я не хочу переезжать домой. Мне там нравится, и я хочу вернуться и доучиться.
— Ты можешь учиться и тут. Я бы хотела, чтобы ты была ближе к дому.
— Я знаю, но я должна вернуться… Мне это нужно. Этого хотел бы папа.
— Мы поговорим об этом позже. Не сейчас. Не сегодня, — Кассандра сжала губы, ее тон был решительным.
— Я знаю, что ты не хочешь говорить об этом сейчас, но ты не станешь говорить об этом и завтра, и в другой день. Ты знаешь, что он хотел бы, чтобы я вернулась. Он думал, что у меня есть что-то особенное. Он хотел, чтобы я использовала свой дар.
— Не надо этой ерунды. Дело не в твоем отце, хватит им прикрываться. Дело в твоем упрямстве, и я не буду больше с этим бороться. Ты остаешься дома.
— Серьезно? Может, ты не поняла, что я уже взрослая, мам, и мне не нужно твое разрешение. Я вернусь в Калаис. Мне оставили наследство, и я должна решить, как его использовать.
— Твой отец трудился, чтобы ты была обеспечена на случай, если с ним что-то случится. Это не дает тебе права глупо тратить деньги. Нужно подумать о будущем. Я рада, что тебе нравится петь, милая, но мы знаем, что этим на жизнь не заработать. Лучше бы ты…
— Тебе так хочется рушить мои мечты?
— Ты издеваешься! Я не рушу твои мечты. Ты хоть раз думала, что я не хочу, чтобы ты уезжала? Что и мне тяжело? Может, стоит перестать вести себя как эгоистка и подумать о семье? У меня осталась только ты, и я не смирюсь с тем, что ты снова уедешь.
— Ты когда-нибудь чувствовала, что должна что-то сделать? Что тебе суждено это сделать?
— Да, но это не важно…
— Важно! Очень важно! Я знаю это, мама. Можешь не верить, но я хорошо пою, ясно? Я получила шанс, и я не брошу его из-за смерти папы. Я хотела лишь этого…
— Почему Мейн? Почему ты не хочешь остаться в Колорадо?
— Почему не Мейн? Там… правильно. Мне нравится там. Нравится колледж, город, и я многому научилась. Там Бри и Челси, и они веселые…
— Мы не будем платить только за твое веселье, Лорелей. Ты можешь научиться всему и тут. Можешь параллельно заниматься и вокалом, если надо, но я не вижу повода влезать в долги из-за образования, которое потом не выйдет использовать!
— Мне все равно! Плевать, сколько это стоит! Мне там нравится, и я вернусь. И профессор Камден думает, что у меня есть шанс выиграть стипендию Эльмсбрука в следующем году…
Ее мать завизжала, ударила по тормозам и съехала к обочине.
— Нет! Это не обсуждается. Разговор окончен, Лорелей Энн. Закончен! Я не хочу ни слова больше слышать.
Кассандра поехала снова, ее костяшки побелели на руле, она смотрела на дорогу. Лицо Лорелей пылало от гнева, она вжалась в сидение, а потом нашарила наушники на полу. Ее мама не понимала, зачем ей нужно было вернуться в Мейн. Лорелей сама не все понимала, но знала, что там было ее место, искала его, как реки искали море.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Лорелей спустилась вниз немного позже шести утра, Гизмо плелся за ней. Ее волосы были еще мокрыми, она убрала их в тугой хвост. Тонкий ободок сдерживал кудри, с которыми она вечно боролась. Она выпустила собаку на улицу, прошла на кухню где мама оставила записку на кусочке желтой бумаги.
«Лорелей,
Я на пробежке. Скоро вернусь. Разгрузи посудомойку и покорми Гизмо. И поешь сама.
Скоро увидимся, мама».
Кассандра Кларк следовала четкому графику. Каждое утро она начинала с часового бега, если не было снега, тогда она занималась пилатесом. Ее упражнения заканчивались протеиновым коктейлем и просмотром газеты, а потом душем, и она начинала день. Лорелей сверилась с часами на стене. Ее мама вернется через полчаса, но ей все еще было не по себе. Она не знала, была ее тревога от страха или из-за вины.
Она взяла собачий корм и насыпала в миску Гизмо, впустила его внутрь. Он прыгнул на нее и лизнул ее руку, пошел к миске. Лорелей нашла блокнот мамы в бордовой кожаной обложке, который она хранила на столе на кухне. Она быстро полистала список контактов, пока не нашла то, что искала: визитку со словами «Страхование Харрисона, агент Карл Питерсон». Она записала его имя и телефон в блокнот, вырвала страницу, сложила ее и сунула в задний карман джинсов. Она прошла к столу и под запиской мамы написала свою:
