Иная. Песня Хаоса (СИ) - "Сумеречный Эльф" (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
Дождьзов что-то громко возвещал с уцелевшего высокого крыльца, пригибая к земле стоящего на коленях Молниесвета. (А еще их когда-то называли братьями!) Вокруг толпился народ, слова тонули в общем гомоне и восклицаниях. Котя же протолкалась через череду щитов и кольчуг. Зов доносился все ближе, и снова она слепо следовала на звук, который связал два сердца. Только это позволяло дальше жить, только это оставалось смыслом существования.
— Вен, — выдохнула обессилено Котя, находя его возле княжьего крыльца среди дружины. Ее еще стремились остановить, но звучный оклик любимого позволил пройти.
— Что с тобой? — вскинулась Котя, опасаясь потерять еще и его.
Левая рука бесстрашного воина безвольно повисла на перевязи, на лбу и щеке запеклась кровь, один глаз заплыл. Вен Аур прихрамывал, но все же твердо стоял на ногах и вполне уверенно подошел. Насколько уверенно способен передвигаться человек, сражавшийся почти сутки.
— Ничего, это все несерьезные. Заживут через седьмицу, — браво отмахнулся Вен Аур, но тут же просиял:
— Котя! Котя, мы победили!
— Я знаю, — бесцветно отозвалась она. За время обороны она дошла до исступления, лишь подчиняясь командам. Связная речь превращалась в глухое мычание, но больше всего хотелось завыть. Никакой радости от победы Котя не испытывала.
— Что случилось? — нахмурился он, здоровой рукой привлекая к себе.
— Желя. Умерла, — выдохнула Котя, и голос ее надломился. Она припала к груди любимого, не обращая внимания на жесткую кольчугу, даже радуясь, что ее звенья впиваются в горящие щеки. Так лучше, боль отрезвляет, боль дает ощущение себя живой. Это мертвые спокойно лежат в могилах, зарытые в землю.
— За мной идет огонь! Она так говорила, — тихо всхлипывала Котя. — Зря она со мной дружила. Я же несчастья всем приношу! Желя. А еще матушка. Где она? Где, родная? Неужто, тоже?
— Котя, ну что ты! — отвечал Вен Аур. Он не знал мать и подругу Коти, поэтому не мог скорбеть вместе с ней. Он не заслужил обвинений, но что-то искажалось в сознании, ведь он помогал князю. И главным злом представал вероломный Дождьзов, который за армию жены предал свою любовь. Лучше бы не ссорился с братьями, лучше бы поумнее вел дела. А теперь он вовлекал и наивного чистого душой Вен Аура в свои игры.
— И тебе… Из-за меня ты за Барьер ушел, из-за меня на тебя Моль охотится. Ты же прошел через огонь в этой битве, — причитала Котя.
— Я прошел ради тебя! Видишь! Мы победили! Пойдем, пойдем, Котя! Нас ждет князь, — пригласил ее Вен Аур. Да как ему хватало наглости помыслить о таком? Он будто надеялся возвыситься в городе за счет помощи этому тирану, этому чудовищу. Все представало искаженным в глазах Коти. Дождьзов во время осады вызывал уважение, во время битвы весь народ пошел за своим князем. Возможно, Котя сама по себе никогда не принадлежала этой земле, не подчинялась правителю. А рок, постигший Желю, теперь выглядел его преступлением.
— Князь? Нет, я не пойду. Я… Я убью его. За Желю, — прошипела Котя, по счастью, достаточно тихо, чтобы никто из дружины не вскинулся. Но Вен Аур все равно вздрогнул, прошептав встревожено:
— Он не виноват! Котя! Не твори крамолу. А если кто услышит!
— Пусть слышит, — охнула Котя, представляя, как выйдет с припасенным ножом на крыльцо и перережет горло Дождьзову и Молниесвету. Это они двое убили Желю. Один своей любовью, другой своей войной. И еще неизвестно, что убивает вернее.
— Мы еще живы, мы пережили все это! — увещевал Вен Аур. — Неужели ты забыла, что было накануне битвы? — Он погладил по щеке, на которой оставался след от кольчуги. — Думай о нас! Ты не приносишь несчастий, мне ты приносишь только удачу, даешь смысл бороться, заставляешь преодолевать невзгоды.
И он много еще говорил, красиво, приободряющее. Котя только глотала слезы, оставлявшие белые горячие дорожки на грязных щеках. И все-таки она радовалась, не победе, а тому, что недобрый рок не разлучил хотя бы с Вен Ауром. Иначе превратилась бы, верно, в Генерала Моля от людского племени. Но Вен стоял рядом, обнимал правой рукой, целовал в перепачканные сажей волосы, согревал ледяные руки. Прервал их тихое воссоединение звучный голос с княжьего крыльца:
— Подойди!
Говорил сам Дождьзов, но никакого благоговения от приближения к светлому князю Котя не ощущала. Да и не оправдывались слухи о его магической силе: во время пожаров не хватало хорошего ливня. Он почему-то пролился на войска Эрома, из-за чего те застряли на дороге. Если бы Желя так не испугалась штурма, может, и не разрешилась бы раньше срока от бремени. Может, не стал бы ребенок ее погибелью. Но слишком много «если» сошлось вокруг детинца в тот день. Постепенно Котя сознавала, что Вен Аур уцелел только чудом, как и выжившие обитатели города. Чудом же отбили нападения наемников Аларгата, вытеснив их из крепости. Значит, все складывалось не так ужасно.
— Как звать тебя, смелый воин? — обратился к Вен Ауру князь. Котя робко прижалась к любимому, как и подобает скромной девушке, но на самом деле лишь так сдерживала свое бешенство.
— Вен Аур, подмастерье кузнеца, — степенно склонив голову, отозвался Вен Аур.
— Уже не подмастерье, а кузнец. Погиб наш кузнец, — шепнул кто-то из толпы.
— Ты меня спас от верной смерти! Проси, чего хочешь! — радушно развел руками князь, пока его брата с заломленными руками вели в темницу.
— Да ничего мне не надо, добрый князь, — скромно потупившись, отвечал Вен Аур. Он вел себя, как примерный подданный, верный и не ждущий великих наград. Таким ли человеком предлагала ему стать Котя, когда они вышли в город? Хотя они оба устали от скитаний и мечтали о своем уголке. Похоже, представился случай получить его.
— Пойдешь в дружину, смелый воин? — предложил Дождьзов.
— Не серчай, светлый князь. Но не пойду. Я кузнец и по природе своей сражений не ищу. Мне бы только работу и избу для меня и моей жены будущей.
Вен Аур разве руками и указал на Котю.
— Живи в избе кузнеца или, если она сгорела, мы поможем тебе построить новую. Служи мне, как служил твой предшественник, — удовлетворенно кивнул князь.
— Благодарствую, князь, — поклонился Вен Аур, с трудом сгибаясь в земном поклоне. Котя последовала его примеру, хотя чуть не упала. В висках громко застучало, мир поплыл разноцветными кругами. Как сквозь сон донесся голос князя:
— Не забудь передать, когда свадьба у тебя.
Котя надеялась, что больше они его никогда не увидят. Она успокоилась, когда Вен Аур назвал себя кузнецом, отказавшись от щедрого предложения.
— Ты правда хочешь быть кузнецом? — спрашивала Котя, когда они вновь встретились на следующий день, немного отдохнув.
— Я не воин. Меня научили ковать мечи да кольчуги, — пожал плечами Вен Аур, но тут же скривился от боли в руке. — Создавать лучше, чем воевать.
Котя только кивнула и улыбнулась, однако в ней поселилась великая печаль. Желю похоронили в общей могиле вместе с множеством жертв штурма. В тот день делили только на своих и чужих. Чужих выносили далеко за околицу. Желя же упокоилась под стенами, и Котя даже не успела попрощаться с ней. Впрочем, как прощаться с телом? Она помнила долгие причитания, но теперь все слишком измучились. Друиды провели обряды в окружении множества людей, потом заработали лопаты. И все закончилось быстрее, чем Котя успела до конца осознать произошедшее.
Временно ей пришлось остаться в избе-прядильне, но спала она уже на другой скамье. Ночами ей все казалось, что рядом окажется Желя. Пару раз она даже звала ее, ждала, когда запястья перехватят тонкие пальцы. Еще подруга приходила во снах, но смешивалась с увиденными ужасами осады и штурма. Когда все закончилось, они изволили явиться и отнимать сон чередой угрожающих видений. То чудилось, будто осада все еще длится, а Желя по-прежнему жива. То будто Молниесвет победил, Вен Аур убит, но Желя осталась жива. И только пробуждение все расставляло на свои места.
«Это был сон, это сон», — то ли с облегчением, то ли с горечью твердила себе Котя. Если бы не возлюбленный рядом, она бы, наверное, сошла с ума.
