Щит (ЛП) - Андрижески Дж. С. (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
Ревик стоял там, его глаза расфокусировались, тёмные волосы дыбом стояли на голове. Он окинул взглядом тесное пространство, словно не знал точно, чего ему хотелось.
Я осознала, что смотрю на него. Я никогда не видела его голым при полном освещении.
— Ты в порядке? — спросила я.
Подумав, он кивнул. Он заметил, как я смотрю на него, и подвинулся ближе, обнимая меня. Некоторое время мы просто стояли там, и я ощутила, что Ревик подталкивает меня смотреть дальше, пока он целовал моё плечо.
Мгновение спустя я взглянула на его тело, почти смущаясь.
— Это ещё одна татуировка? — спросила я.
«Метка клана». Он поцеловал меня в губы, подводя мою руку к переплетению синих и черных изогнутых линий. Я смотрела, как затвердевает его член, пока я гладила эти линии.
— У тебя есть другие? — поинтересовалась я.
Подумав, Ревик повернулся и показал на своё плечо.
Меч и Солнце. Довольно детальное изображение. Он носил метку Сайримна.
— Где ты её сделал? — спросила я, касаясь татуировки. — Она отличается от тех, что я видела у других видящих. Другой дизайн.
«Не знаю. Раньше. Когда-то до стирания памяти».
«Как нарукавник?»
«Да». Ревик притянул мои пальцы обратно к клановой метке. Я позволила ему привлечь меня ближе. Я все ещё ласкала его татуировку в паху, когда он вновь стал целовать меня.
Долгое время мы стояли и целовались. Ревик опустил меня на пол.
… вдруг он поднял голову и обернулся через плечо.
Я услышала шум льющейся воды, показавшийся моим ушам громким, и моргнула, удивившись тому, как мутно стало в комнате. Я сидела на нем верхом, окутанная клубами пара. Ревик смотрел на меня снизу вверх, показывая на душ и используя язык жестов видящих — наверное, по привычке, потому что я-то все ещё знала лишь половину слов.
И все же я поняла. Соскользнув с него, я хрипло ахнула, нетвёрдо поднимаясь на ноги. Когда Ревик протянул руку, я сжала его ладонь и помогла ему встать. Я завела его вместе с собой в бамбуковую душевую.
Вода все ещё оставалась тёплой, поскольку тут стоял азиатский нагреватель, подогревающий воду прямо перед тем, как она проходила через головку душа. Я гадала, как долго бежала вода.
Но сложно было заставить себя переживать по этому поводу.
Очутившись внутри, мы оставили друг друга в покое.
… пока Ревик не стал мыть шампунем мои волосы, а там и мою спину, а там и остальное моё тело.
Когда я начала отвечать тем же, мы очутились у задней стенки, Ревик подхватил меня руками, и мы вновь занялись любовью. Он начал медленно… мы оба не спешили… но как и все те разы перед огнём, что-то щёлкнуло, и вот я уже изо всех сил держалась за Ревика и за стену, прося его…
… я закрыла глаза, плюхнувшись спиной на кровать и распластавшись на ней.
Мои волосы все ещё оставались влажными после душа. Простыни приятно холодили спину и ноги.
Упиваясь комфортом, я начала проваливаться в сон.
Затем Ревик вышел из комнаты.
Я села, встревожившись. От волнения сложно было думать — о причине этого волнения, или даже о том, где я находилась… меня окружало лишь странное пустое пространство в темноте, и его безвременность лишь сбивала меня с толку, когда я попыталась найти какую-то конкретику.
Я только-только приняла решение отправиться на его поиски, когда Ревик вновь появился в дверном проёме.
Руками и ладонями он удерживал кувшин воды, миску с чем-то и что-то вроде стакана со столовыми принадлежностями. Ревик поставил кувшин на столик возле изголовья кровати, а остальное свалил на кровать и сам забрался рядом со мной. Я поцеловала его, и он ответил с таким пылом, словно нас разлучили на недели, а не на минуты.
Ещё через несколько минут я вспомнила, что он вообще куда-то уходил.
Услышав эту мою мысль, Ревик поднял голову и покосился на ту часть кровати, которую он завалил кухонной утварью.
«Нам надо покушать, — послал он. — Нужно, Элли».
Я целовала его грудь, когда Ревик закинул мою ногу на себя. Перекатившись на спину, он схватил миску и стакан, расположив первую между нами. Он подхватил столовые приборы, которые рассыпались по кровати, сунул мне в руку вилку, затем снял деревянную крышку с миски и протянул её мне.
В комнате все ещё царила темнота, но я видела в чашке белые кудрявые очертания, похожие на лапшу. Я удивилась, почему так хорошо вижу в темноте.
— Практика, — сказал Ревик. «Боевая практика, Элли».
Он жестом показал между нами, не закончив мысль, но я уловила посыл.
Я лучше видела в темноте, потому что Ревик мог хорошо видеть в темноте. Однако я не слишком задумывалась над этим и отвлеклась на запах из миски.
Мой живот заурчал.
— Ты где это достал? — спросила я.
Я попыталась представить, как Ревик со свечой готовит на кухне, но несмотря на то, что я с трудом могла мыслить связно, даже я понимала, что он отсутствовал не так долго. Наклонившись ко мне, он наколол на копьевидную вилку содержимое миски и достал столовый прибор уже с чем-то мягким и белым. Отчасти желая подтолкнуть меня к еде, Ревик сунул это в рот и начал жевать, жестами показывая мне последовать его примеру.
— Традиция, — сказал он, когда я осторожно ткнула в миску своим «копьём». — Видящие заболевают… забывают питаться. Много еды, Элли.
Его слова звучали с акцентом, неразборчиво.
В паузах Ревик целовал меня, но опять-таки, мой разум восполнял пробелы. Другие видящие набили дом едой, зная, что мы будем слишком неадекватными, чтобы прокормить самих себя.
Почему-то это показалось мне смешным, и я расхохоталась.
Ревик улыбнулся, вскинув бровь.
Я пихнула его в грудь.
— Неудивительно, что они сделали из тебя шпиона! Я-то уже вся такая испугалась, думала, ты ещё и готовить умеешь.
Он снова улыбнулся, целуя мои пальцы. «А ты умеешь готовить?»
— Нет, — посмеиваясь, я покачала головой. — Во всяком случае, не хорошо. Нам придётся послать наших детей в кулинарную школу.
Мой свет прострелило болью — такой быстрой и интенсивной, что это огорошило меня.
Осознав, что эта боль принадлежала Ревику, я с некоторым любопытством посмотрела ему в лицо, но он лишь переплёл наши пальцы и поцеловал мою ладонь.
«Дети?» — робко послала я.
Его боль усилилась. Ревик посмотрел мне в глаза, и мы вновь стали целоваться, ещё дольше. Это отвлекло нас обоих на какое-то время. Когда я вновь начала трогать его, он ласково оттолкнул мою руку.
«Ешь. Пожалуйста, Элли. Пожалуйста».
Сделав вдох, я запихнула что-то там себе в рот и прожевала, готовясь к худшему. Еда видящих все ещё казалась мне грязью, завёрнутой в мох, но прожевав немного, я расслабилась.
Затем мой голод пробудился по-настоящему.
Я начала набирать следующую порцию на вилку ещё до того, как проглотила предыдущую.
Ревик наклонился через меня, наливая стакан воды из кувшина. Он сделал большой глоток, пока я ела, затем протянул стакан мне. Он наблюдал, как я пила, и я ощутила от него очередной заряд боли, когда он забрал стакан, чтобы наполнить его ещё раз.
Этот он показал мне выпить одной.
Когда я прикончила второй стакан, он переключил моё внимание обратно на миску.
Я снова набрала полный рот еды, и на мгновение это почти отвлекло меня от наблюдения за тем, как ест голый Ревик. Эта лапшевидная штука была безумно вкусной даже в холодном виде. Лучше всего, что я ела в последнее время. Что-то вроде очень вкусных макарон с сыром, только с каким-то мясом и незнакомыми мне специями. Запихав в рот следующую порцию и едва помедлив между глотанием, я осознала, что буквально умираю с голода.
— Лучше? — спросил Ревик, когда я снова проглотила.
— На вкус как человеческая еда, — сказала я.
— Это еда видящих, — он наградил меня долгим, томительным поцелуем. — Ты тоже кое-что переймёшь от меня. Может, тебе это понравится больше, чем мне, — он снова поцеловал меня. — Я с самого Сиэтла вечно хочу этого отвратительного человеческого кофе…
