Место, где живёт счастье (СИ) - Чекменёва Оксана (полные книги .txt) 📗
Я не возражала – мне самой было интересно. Ранка от прокола иглой затянулась прямо на глазах, я смотрела на это, едва ли не открыв рот, но, наверное, для остальных это было чем-то привычным. Взяв кровь, Джеффри намазал её на разные стёклышки, часть поместил в какие-то приборы, на другие чем-то капал и рассматривал под микроскопом. Потом смотрел данные на мониторе, в итоге сделал вывод:
– Первое, что могу сказать – группа крови прежняя, вторая положительная.
– А разве она могла измениться? – удивилась я.
– Наша меняется, – пояснил Кристиан. – Мы рождаемся с разными группами крови, а после перерождения она у всех нас, без исключения, становится первой отрицательной.
– Состав крови тоже в норме. Насколько я вижу – это обычная человеческая кровь, все показатели в норме, никаких отклонений. Сейчас посмотрим глубже. Та-ак… Двадцать три пары хромосом. Ты всё ещё человек, Джинни.
– Я и чувствую себя человеком, – пожала я плечами.
– Но регенерация откуда-то всё же взялась. Так, расшифровка ДНК потребует некоторого времени, давай-ка я тебя обследую поподробнее.
Все остальные показатели тоже оказались не просто в норме, а, по словам Джеффри, идеальными. Температура, давление, объём лёгких, зрение, слух – ничего не изменилось. Я выдыхала в какую-то трубку, сжимала силомер, подпрыгивала и присаживалась, меня прослушали, простучали и даже просветили рентгеном – всё было в норме. Для человека.
Когда осмотр подходил к концу, компьютер пискнул, выводя на экран какие-то непонятные мне разноцветные мозаичные схемы. Всё, что я поняла – какой-то кусочек был выделен красным и пульсировал, привлекая внимание.
– Ага! – воскликнул Джеффри, садясь за стол и производя какие-то манипуляции, отчего странная объёмная мозаика стала двигаться по экрану, поворачиваться, увеличиваться, пока выделенный кусок не занял большую часть экрана. – Вот оно! Ты всё же изменилась, Джинни. Вот здесь, видишь?
Мы все, включая Гейба, вернувшегося из коридора, куда его всё же выгнали, когда мне нужно было раздеться до пояса, столпились за спиной доктора, разглядывая это нечто на экране.
– Здесь – это где? – не поняла я.
– Восьмая хромосома, – пояснил Джеффри, но особо понятнее мне не стало. – Вот этот крошечный кусочек хромосомы у тебя перестроился. Изменился. И строение у него весьма нестандартное, неправильное. Или, наоборот, правильное, но отличающееся от того, что бывает у других людей. Не стану забивать твою головку сложными терминами, просто поверь, это – признак некоей мутации. И, видимо, очень полезной мутации, потому что, благодаря её появлению, ты сейчас регенерируешь. И этого не было в твоей ДНК месяц назад, когда я брал твою кровь.
– Но тогда я была больна. Может, отсюда и отличие?
– Джинни, пиелонефрит не в силах повлиять на ДНК человека, – возразил Кристиан. – Это, действительно, мутация, я тоже это вижу.
– У меня такое чувство, что нечто похожее я уже когда-то видел, – Джеффри задумчиво почесал бровь. – Такую же «неправильность». Но не могу вспомнить, где именно.
– У нас такого точно нет, – Кристиан тоже задумался, гладя на разноцветные пятна и линии, которые для меня были какой-то абстракцией, но для него и Джеффри что-то явно значили.
– А что, если что-то похожее было у кого-то из тех «мутантов»? – предположила Рэнди. – Их же всех обследовали и хранили те исследования. Я помню, как ты их одно время просматривал, Джеффри.
– Точно! Основная база данных хранится у Эндрю, в его «закромах». Можно попробовать поискать совпадение и узнать побольше о носителе подобной мутации. Эндрю, мне нужен доступ к твоему хранилищу.
Джеффри сказал последнюю фразу куда-то в пространство, даже голоса не повысил, но, спустя пару секунд, без его участия, картинка на мониторе стала меняться – уменьшилась, потом ушла куда-то в угол, а по экрану быстро побежали какие-то строчки, поверх которых мигала надпись: «Идёт поиск совпадения».
– Это потребует некоторого времени, – Джеффри развернулся в кресле. – Думаю, несколько минут придётся подождать.
И как только он это сказал, компьютер за его спиной запищал, давая понять, что поставленная задача выполнена, и поиск окончен. В углу экрана появилась небольшая табличка с надписью: «Обнаружено совпадение». Джеффри повернулся обратно, кликнул мышкой по табличке, и она развернулась во весь экран.
– Невероятно! – ахнула Рэнди.
– Ну, ничего себе! – пробормотал Гейб.
– А знаете, я почему-то даже не удивлён, – Джеффри пожал плечами. – Осталось выяснить, как такое вообще оказалось возможным?
– Теперь понятно, почему Томасу показались знакомыми твои глаза, – Кристиан приобнял меня и легонько поцеловал в макушку. – Наблюдательный парнишка.
А я зачарованно смотрела на экран, где большими буквами было написано: «Совпадение 49%», а ниже: «Родство по типу мать-дочь». Ещё ниже была фотография молодой девушки. Красивое, но измождённое лицо, во взгляде застыло отчаяние и безнадёжность.
Я знала её, хотя никогда такой не видела, всегда только улыбающейся, излучающей здоровье и счастье.
Под фотографией было написано: «Абигайл Беннет». Но я знала её под другой фамилией, такой же, какая была теперь и у меня. Форест.
Эбби Форест. Половинка Ричарда и моя лучшая подруга.
Глава 25
Загадок всё меньше
15 июля 2042 года, вторник
– Но… я не понимаю… Как такое возможно? – я смотрела на экран, понимала все написанные там слова, но никак не могла осознать то, что они означали. – Джеффри, ты хочешь сказать, что Эбби – моя мама? Моя биологическая мама?
– Похоже, так оно и есть, – Джеффри встал и усадил меня на своё место. – Спокойно, девочка, продышись, успокойся. Ошибки быть не может, данные точны. Теперь нужно понять, как это всё произошло.
Мой муж тут же встал рядом со мной так, что я смогла к нему прижаться, и приобнял меня за плечи. Стало легче.
– Кристиан упоминал, что ты в семье приёмная, именно поэтому твоя сестра отказывалась отдавать тебе наследство, – Гейб присел на корточки и заглянул мне в глаза. – Ты не могла бы рассказать нам подробнее, всё, что знаешь?
Я попыталась вспомнить, но детали ускользали. Слишком многое случилось в тот день, и слишком многое – сегодня.
– Моя мама была суррогатной матерью. Очень нужны были деньги на папино лечение, и она взялась меня выносить. А кто мои родители – не знала, всё делалось через фирму-посредника. Но меня так и не забрали, кажется, фирма закрылась, вот родители и оставили меня у себя. Я не знала, что неродная, пока Иззи не рассказал.
– Фирма закрылась? – недоумённо нахмурился Джеффри.
– Насколько я понял из рассказа Изольды – прости, Джинни, я тогда всё слышал, – её мать должна была ездить на медосмотр каждый месяц. В первый раз всё прошло по плану, а приехав во второй раз, она обнаружила пустые стены, и никто ничего не знал об этой фирме. Она будто и не существовала.
– Очень странно… Джинни, а когда это произошло? Просто есть у меня одна мысль…
– Я… не соображу никак. У меня где-то должен быть мамин договор с той фирмой, там должны быть даты, но я не знаю, где он лежит.
– У нас дома, среди документов, – Кристиан снова меня выручил. – Но можно просто подсчитать. Одиннадцатого июня Джинни исполнился двадцать один год, то есть зародыш, скорее всего, был подсажен в середине сентября двадцатого года, первый медосмотр – в октябре, а второй, несостоявшийся, должен был произойти в середине ноября.
– А в начале ноября две тысячи двадцатого года мы разгромили этих «Охотников за привидениями», – вспомнил Гейб.
– «Борцов с нечистью», – поправила его Рэнди. А потом пояснила уже для меня: – Это та самая корпорация, которая выслеживала, похищала, исследовала и уничтожала тех, кого называла мутантами. Людей с необычными способностями.
– И Эбби тоже была их пленницей, – подхватил Джеффри. – И её вполне могли использовать как донора яйцеклетки, их у неё точно брала, у всех женщин брали, среди других образцов и анализов. Возможно, пытались выяснить, передадутся ли её способности по наследству. По времени всё сходится. Единственное, что меня смущает – нигде нет никаких упоминаний о подобном эксперименте, хотя всё остальное запротоколировано от и до.
