Мой (не)любимый дракон (СИ) - Чернованова Валерия М. (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Алианы, как и на прошлом балу, шли нарасхват. Я тоже не избежала участи быть приглашённой на танец. Почувствовала прикосновение к своему локтю, а обернувшись, увидела перед собой Крейна. Тоже сверкавшего. Взглядом. Отчего-то подумалось, что такой бывает у охотника или изголодавшегося хищника.
— Дорогая эсселин Сольвер, — расшаркался Его Светлость, — я очень надеюсь, что вы подарите мне первый танец, — посмотрел на меня выжидающе.
— Я…
Хотела отказаться, от греха подальше. Но не успела. Неожиданный громкий хлопок в ладоши заставил музыкантов умолкнуть.
По залу, будто рябь по воде, пробежали недоумённые шепотки. Герхильд стремительно поднялся, сбежал со ступеней, полукружием окаймлявших трон. Придворные стали кланяться, почтительно перед ним расступаясь, освобождая тальдену дорогу…
Ко мне.
Несколько мгновений, которые резкими, рваными ударами отсчитывало моё сердце, — и вот он рядом. Поравнялся с нами — со мной и мрачнеющим на глазах герцогом — и сказал лишённым всякой эмоциональной окраски голосом:
— Вы позволите?
Разумеется, ждать дозволения Крейна Скальде не стал. Просто взял меня за руку и повёл к танцующим под аккомпанемент из несмолкающих перешёптываний.
Моя ладонь в его руке дрожала. Сильные пальцы сжимали мои, как будто вливая в меня пламя. Оно растекалось по телу, выбивало искры из заледеневшего от затаённой обиды сердца, лёд которого от близости тальдена сразу пошёл трещинами.
Заиграла музыка и, придворные, вдоволь на нас наглазевшись, вспомнили, зачем мы здесь собрались. Принялись исполнять первые па, хоть я по-прежнему ощущала, как в меня вонзаются стрелы взглядов: завистливых, любопытных, недоумевающих.
Старательней всех упражнялись в стрельбе алианы.
— Насколько мне известно, Ваше Великолепие никогда не танцует. — Следуя примеру остальных дам, я отступила на шаг. Поклонилась низко, опуская взгляд, чтобы потом снова сплести с драконом пальцы, и вместе с ним продолжила неспешный променад. — И вдруг такая честь. С чего бы?
— Не танцую, — согласился Скальде. — Потому что не люблю танцы.
— И всё же вы здесь. — Остановка, шаг навстречу. Близко-близко, так, что почти соприкасаемся друг с другом.
Я снова замечаю таэрин, проступившую у него на коже, когда ладонь прижимается к ладони. Даже в полумраке различаю стальную вязь и, закусив от волнения губу, обхожу тальдена по кругу.
Шаг к нему. Скальде чуть сильнее, чем это позволено в танце, сжимает мои руки, подаётся ко мне и шепчет, своим дыханием опаляя губы:
— Ещё я не люблю, когда он крутится возле вас. Герцог не внял моим предупреждениям.
— Вы предупреждали его?
— По-хорошему. Но, видимо, нужно было сразу начинать по-плохому. Вас постоянно видят вместе.
Что это такое звучит в обычно безразличном голосе? Упрёк, злость… Ревность?
— Разве Ледяные умеют ревновать?
— Вы, эсселин Сольвер, кажется, забыли наш разговор о драконе и его добыче, — неожиданно улыбнулся маг.
— Я пока ещё не ваша добыча.
— Но можете ею стать. — Герхильд поменялся со мной местами и снова привлёк меня к себе.
На такое короткое мгновенье, что я даже не успела как следует его прочувствовать. И вот нам снова нужно расходиться. Ладони, прижимаясь друг к другу, скользят по воздуху вверх, и под аркой наших рук проходят другие пары. А потом Скальде увлекает меня за собой в образованный танцующими живой проход.
Кажется, мне уже начинают нравиться эти их черепашьи па. Касания рук, полуулыбки и взгляды, бросаемые украдкой. Музыка то притягивает нас друг к другу, щедро подбрасывая хворост в костёр моих чувств. То снова разлучает, заставляя расходиться в стороны.
И так хочется, чтобы она продолжала звучать, никогда не смолкала.
— И именно поэтому я не видела вас последние дни? — напомнил о себе лёд обиды, сковавший сердце, прежде чем растаять бесследно. — Предпочитаете ревновать на расстоянии?
— Я должен избегать вас, — просто объяснился Герхильд.
— Вам так велели старейшины? Эссель Тьюлин?
Чтоб у них у всех после сегодняшнего ужина случилось несварение желудка!
— Я сам так себе велел. — И снова сладостный миг единения, когда дыхание скользит по губам незримой лаской, жарким шёпотом, от которого по телу разбегаются мурашки. — Вы, Фьярра, — искушение. Мой самый опасный соблазн. Я не настолько ледяной, каким меня все привыкли считать. И выдержка у меня не железная.
Я говорила, что мне жарко? Ничего подобного! Раньше это было, как загорать под лучами заходящего солнца. Зато теперь я сгорала, как свечка. От пламени его, моих чувств.
Облизнула пересохшие губы, спросила, не узнавая собственный голос:
— Значит, теперь будете меня избегать?
— Для вашего же блага.
Шаг назад, реверанс, ответный поклон и обжигающий прощальный взгляд. Музыка стихает, но лишь на мгновенье, чтобы потом брызнуть с каменной ложи громкой, живой мелодией.
Придворные радостно зашумели, приветствуя новый танец. Я бы с удовольствием ещё погуляла по залу; понятное дело, не абы с кем, а в компании… В общем, не будем тыкать пальцем. Но тут, как обычно, очень и очень некстати перед нами блестящим монолитом выросла эссель Тьюлин. В белоснежном платье её можно было запросто перепутать со снеговиком. Глаза круглые, что две монетки. Щёки же будто свеклой натёрли. Не хватало только носа-морковки. Он у неё, скорее, больше похож на картошку.
Придворная дама была опять чем-то недовольна и, судя по воинственно оттопыренной нижней губе, явилась чинить разборки. Как оказалось, не со мной, а со Скальде. Эссель Тьюлин обрушилась на тальдена с намёками, больше смахивавшими на упрёки. Мол, раз одной алиане уделил внимание, давай иди и со всеми остальными вытанцовывай. Чтобы не обижались.
Пока она строчила словами, будто из пулемёта, без сожалений опустошая «обойму», во внешнем облике Скальде ничего не менялось. Только на шее чуть заметно вздулась синяя жилка и сильнее обозначились на скулах желваки.
Я уже всерьёз задумалась о том, что скоро весёлый праздник незаметно сменится грустным торжеством — пышными поминками придворной свахи. Герхильд же тем временем подхватил мадам под руку и потащил её куда-то в сторону. Из-за какофонии, царившей в зале, я не могла расслышать, о чём они там толкуют. Но судя по лицу почтенной дамы, приобрётшему меловой оттенок, в кои-то веки наставляла не она, а наставляли её.
Выразительно поджав губы, эссель Тьюлин расширившимися не то от страха, не то от обиды глазами смотрела на Скальде. Придворные меж тем, растянувшись по залу и выстроившись стройными рядами, вовсю наслаждались вторым танцем. Стены, пол и, кажется, даже потолок (подвешенная к нему массивная кованая люстра подозрительно раскачивалась — вот будет дело, если приземлится кому-то на голову. Плохо — если на танцующих, а если на Хентебесира, то ради бога) дрожали от громких хлопков и неустанного стука каблуков. Танцующие топали с таким усердием, словно соревновались в умении высекать из камня искры.
Из камня пока что ни у кого и ничего высечь не получилось, а вот у меня от этого оглушительного грохота перед глазами уже вовсю искрилось. Голова трещала, как переспевшая тыква. Из-за скопления разгорячённых тел, многие из которых были окружены стойким душком перегара, в тронном зале было невыносимо жарко. Пыталась вздохнуть — не вышло; и слабость, было отступившая, пока Скальде находился рядом, снова вернулась.
Всего стало слишком много. Людей, улыбок, смеха. Резких хлопков, невыносимой дроби каблуков. Такое ощущение, будто они не ползают по залу, а яростно отбивают чечётку ногами. Чечётка звучала и в моей голове, заставляя морщиться, хвататься за стену рукою в поисках опоры. Перед глазами мелькали звёздочки, слепя и заполняя собой всё видимое пространство.
Я двигалась почти наощупь, а оказавшись в полумраке галереи, жадно глотнула ртом свежий воздух. Здесь дышалось значительно легче, и холодок, мурашками пробежавший по оголённым плечам и спине, помог немного прийти в себя.
