Свидетель (СИ) - Манукян Галина (электронная книга TXT) 📗
Можно было вернуться к электрическим лампам комнат, домиков и фонарикам дорожек, заставленных кадками, но я слишком привыкла к темноте. Потому иссиня-черные очертания ночи были мне ближе. Я не чувствовала страха, понимая, что Шиманский где-то рядом, что он все еще охотится за единственным свидетелем его злодеяния. Страх переплавился в том огне, что сжег Матхураву. Не тогда, но сейчас. И бояться больше было нечего, разве только за Валеру.
Я покопалась в недрах большого рюкзака, извлекла оттуда смартфон. Усмехнулась, вспомнив «бабушкинские» телефоны у Валеры и Сергея и задалась вопросом, почему они отошли от собственной моды. Ткнула пальцем в круглую кнопку у основания экрана. Тот зажегся, одарив меня списком контактов и светлой идеей.
* * *
- Алло, - послышался сонный голос Ларина. - Лерыч, ты соизволил-таки позвонить и толкнуть речь? В тот момент, когда я, черт побери, только заснул? Ты три недели молчал, до утра подождать не мог?!
В моем горле сжался комок - Валера выдерживал мауну так долго? Ради чуда? Ради... меня?!
Выдохнув, я сказала:
- Это я, Варя.
И тем прервала поток ругательств начальника охраны.
- Варя? - наконец, переспросил он.
- Прости, что разбудила, - медленно проговорила я, заразившись этой манерой от Праджни-Джи, хотя хотелось тараторить и рассказать все сразу длинным предложением без запятых. - Я подумала, что ты можешь помочь. Валеру сейчас экстрадируют в Россию.
- Твою ж мать! Шиманский?
- Скорее всего да. Скажи, в чем конкретно обвиняют Валеру?
- В твоем похищении. И убийстве. А ты, глянь-ка, жива-живехонька. Скажи, где ты пряталась, пока его арестовывали? - съязвил Ларин. - Решила отомстить за бурную ночь? Нет, Черкасов порядочная сволочь, конечно, что так с тобой поступил, но...
- Приятно, что ты стоишь за Валеру горой. Но то, что произошло между нами, никого не касается, - перебила его я. - Речи о мести нет. Совсем наоборот.
- Ты правда его простила? Вот так запросто? - едко спросил Сергей. - А подставить Валерку, сымитировав собственное убийство - тоже из серии прощения?
- В каком смысле?
- В Тель-Авиве нашли твою вырванную прядь волос и кровищу, в доме все было перевернуто, стекло перебито. Ника утверждает, что вы так заметали следы: чтобы Черкасов подумали, что тебя убрал Шиманский, а полиция, что тебя укокошил маньяк-миллионер.
- Ника?! Мы?! - я замолчала, пораженная. Как один и тот же человек может одновременно совершать благородный поступок, спасая друга, и низость, пытаясь очернить невиновного?! Пожалуй, это понять невозможно. Но требовалось все поставить на места, поэтому я пояснила: - Когда мы уезжали из коттеджа, я упала и сильно порезалась, разбив сослепу стеклянный стол. Ника сказала, что все уберет. У меня в волосах запутались осколки, она остригла прядь и усадила меня в такси. Как ты помнишь, я совершенно ничего тогда не видела. Мне жаль, если моя подруга решила подставить Валеру. Я планировала только оставить записку. И уехать.
- Допустим. А какого ляда вы вообще смотались?
- Валера снова повел себя со мной грубо, и я боялась, что всё, что случилось той ночью, повторится. Я в принципе боялась Валеру.
- А теперь чего рвешься защищать?
- Теперь не боюсь. Много чего произошло.
- Отчего мне не верится?
- Оттого, что ты сам не можешь себя простить. В одной из прошлых жизней ты не оказал ему помощи в критический момент. Это стоило Валере жизни, - спокойно проговорила я, пожалуй, впервые не боясь обидеть словом и вообще ничего не боясь. Сожженный до пепла страх был развеян, словно мертвец над Гангом, а любовь с привкусом чили придавала мне силы и решимости. - Наверняка тебя постоянно гложет чувство, что ты чего-то не доделал. Ты оправдываешь свою работу на взбалмошного шефа большим заработком, и ты, правда, любишь деньги. Но ты бы работал на Валеру и бесплатно, верно?
Сергей молчал. Сдавленно, настороженно. Я попала в точку. Это было просто - Радж сочувствовал Соне, но струсил, не пошел против матери. В результате девушка, которая ему очень нравилась, в которую он был даже немного влюблен, погибла. Такое в два счета не выветривается из архивов памяти.
- Ладно, - выдавил Ларин. - Но ты должна знать, что Лерыч чуть мозгом не подвинулся, когда вы исчезли. Точнее, на какое-то время и сдвинулся. Вел себя в Лондоне вообще неадекватно. Я думал, что сопьется или, в конце концов, переселится в дурку. Чтоб ты знала, мать из-за тебя от него отказалась.
- Мать?! Как она узнала?
- СМИ и полиция постарались.
Ночь стала холоднее, я поежилась.
- Я не знала этого. И того, что хоть сколько-нибудь важна для Валеры. Всем своим поведением он демонстрировал обратное.
- Да ладно! Ради не важных людей не пытаются преступать закон. Ты вроде не дурочка, и должна была понимать, что спасая тебя и Нику от Шиманского, Черкасов сжигал мосты для возвращения на родину. Шиманский, кстати, планировал приложить к делу твой труп и уже подтасовал «орудия убийства», чтобы засадить Черкасова лет на двадцать.
У меня перехватило дух, но смартфон жалобно пропищал, сообщая о разряженной батарее и о необходимости говорить поскорее.
- Ни у кого из нас не было инструкций, что делать в сложившихся обстоятельствах, - ответила я. - Каждый принял решение, которое на тот момент казалось оптимальным. Но прошлое есть прошлое. Давай заниматься настоящим. Не будем терять время. Я готова дать показания в защиту Валеры прямо сейчас. Заявить, что жива и здорова, что никто меня не похищал. Это можно сделать по телефону? По скайпу? Как связаться со следователями или прокураторой? Я совершенно безграмотна с юридической точки зрения. Подскажи мне, пожалуйста.
- Хм, ладно. Надо сделать видеообращение к Следственному комитету. У тебя есть Валеркин смартфон, камера была бы лучше, но, в принципе, и так сойдет.
- Я хочу представить доказательства убийства, которое совершил Шиманский. Телефон с записью у меня.
- С этим придется подождать. Обнародовать такое нельзя. Но ты можешь сказать в видео, что у тебя есть доказательства против Шиманского, хотя...
- Зрение ко мне вернулось. Я все вижу.
- Рад за тебя. Не выдавай открыто свое местоположение. Банда Шиманского - нелюди. Твоя подруга...
- Что-то с Никой?!
- Жива... Ты только снова не ослепни, ладно? - пробормотал Сергей.
- Не беспокойся. Что с Никой? Я думала, она отдыхает со своим парнем в Гоа.
- В Гоа-то в Гоа, но за ее парнем приехали и эти отморозки ростовские. Егора до сих пор нежелательно транспортировать в Россию, черепно-мозговая травма. А Нику гопота мариновала долго. Держала в подвале. Толком не есть, ни пить не давали. Били... Короче, пытались выведать, где ты.
Порывы ветра с реки показались невыносимо холодными. Я опустилась в траву. Из леса донесся рык хищника. Говорят, здесь видели пантер...
- Не знаю, как она смогла всё это выдержать, - продолжал Ларин, - но тебя не сдала. Сначала Ника поводила мразей за нос. Заставила смотаться в Тель-Авив, назвала адрес якобы знакомой, у которой ты живешь. Оказался липовый. Потом отправила в Нячанг на свой страх и риск. Надеялась сбежать, но не вышло... Ложь ей дорого обошлась. Если б мы не подоспели, уже и больница была бы не нужна. Черкасов выделил деньги на лечение. Я все организовал, так что индусы стараются.
- Спасибо, - хрипло сказала я, чуть не прибавив «Радж». В голове не укладывалось, что с Никой могли так обойтись.
- Да не за что. Вот не выпендривались бы вы обе, остались бы с нами, ничего бы не случилось. Ладно уже, давай к делу. Как только люди Шиманского узнают, где ты, ты - труп. Прости за прямоту.
Да уж, так тихо и славно летели эти месяцы в ашраме, зачем Ника поехала в Гоа? Я ведь предупреждала! Увы, беда не приходит одна. Возможно, мы сами приглашаем в свою жизнь столько бед, чтобы просто не оставить себе выбора - какой путь предпочесть? Моя душа болела и разрывалась: ехать в Гоа, к Нике или спасать Валеру? О собственной безопасности я не думала, будто эта опция была отключена. Вспомнились слова Праджни-джи, сказанные только что: «Карма - это слепой механизм, она не учитывает обстоятельства и причины, только сами действия. Кто пытал час, того будут пытать два...». Я сглотнула, в памяти пронеслись мучения Соны, запертой в хлеву и сносящей издевательства Шри Дэви. Теперь моей бедной Нике карма предъявила счет, и не известно, когда и как она выйдет на сухой остаток. По моей щеке скатилась слеза. Я закусила губу, не желая думать о том, как еще действия Шри Дэви отразятся на жизни любимой подруги. Надо было понять, как ее уберечь, как смягчить удары. Пока, увы, ничего в голову не приходило, и оттого было тошно. Сергей продолжил:
