Охота на мудрецов (СИ) - Мор Дэлия (электронные книги без регистрации .txt) 📗
– Не нравится мне это, – задумчиво говорит Наилий, – даже багажник не попросили открыть. В салон заглянули мельком, твои документы рассматривали?
– Нет, – отрицательно качает головой Публий, – думаешь, в засаду едем?
– Уверен, – кивает генерал, – но попробовать проскочить нужно. Объезд поищем?
– Дожди шли слишком долго. Съедем с трассы и сядем так, что не выберемся.
Наилий прячет маску в карман и замирает. Погружается в раздумья, отключаясь от реальности. Не моргает и не дышит. Никогда не привыкну к этому зрелищу. Он будто улетает из тела, оставив пустую оболочку, а потом возвращается обратно.
– Поехали вперед, – твердо говорит генерал, – там по ситуации.
Машина трогается с места, объезжает внедорожник патруля. Все дальше из четвертого сектора и ближе к пятому. А где-то на почте Наилия уже есть или скоро появится запись с камеры видеонаблюдения от Друза Агриппы Гора. На ней сплетаются в экстазе нагие тела, а момент с моим побегом совершенно точно вырезан. И эта картинка будет идти вразрез с моим ответом на вопрос: «Что случилось?». Промолчу сейчас – потом не оправдаюсь. Лучше пусть Наилий придушит меня от ревности прямо в машине, чем я снова увижу лёд в его глазах.
– Я не все рассказала про Друза, – начинаю громко, но к концу фразы решимость улетучивается.
Генерал снова вытягивается струной и замирает. Облизываю пересохшие губы. Нижняя опухла от укуса и на бедрах должны быть синяки от пальцев Агриппы. Под одеялом на мне одни бинты. Раздели мужчины, пока спала под наркозом, а Наилий наблюдателен. Странно, что не спросил сам, откуда.
– После охоты мы остались в его резиденции. Ночью я проснулась привязанной к кровати.
Рассказывать ещё тяжелее, чем про Юрао. Каждое слово, будто шаг в бездну. И молчаливый Публий на водительском сидении. Слушает про спектакль Друза так же, как Наилий. Мои фразы падают в тишину, не вызывая реакции. Повторяю про подселение духа и заканчиваю тем, что выпрыгнула в окно.
– Кхантор бэй. Ин дэв ма тоссант.
Впервые слышу, как Его Превосходство ругается. Потом зло ерошит волосы и смотрит мимо меня. Молчит так долго, что я не выдерживаю.
– Наилий…
– Дома поговорим, – цедит сквозь зубы генерал.
Прикусываю опухшую губу и отворачиваюсь. Не ждала ничего другого. Наилий меня ко взглядам Марка ревновал, а после такого рассказа чудо, что в руках себя держит.
Погода портится. Мелкая морось ложится пунктиром на лобовое стекло. Публий включает дворники, и первый круг по сухому они совершают с противным скрипом. Не знаю, сколько времени проходит в молчании. Много. Мужчины коротко переговариваются, и Наилий успевает ответить на два телефонных звонка, когда из туманной дымки на горизонте выплывают темные силуэты машин. Теперь путь перекрыт основательно. Автомобили стоят на мосту дверь в дверь.
– Подготовились, – говорит военврач, останавливаясь.
– Четыре броневика, два катера на подлете, – монотонно перечисляет Наилий, – снайперы на смотровых вышках.
– Не вижу, – ворчит Публий, пригибаясь к рулю, чтобы крыша автомобиля не загораживала обзор.
– Там они, можешь мне поверить.
Вжимаюсь в сидение и чувствую, как колотит ознобом под теплым одеялом. Не для того ли мне позволили уплыть в лодке, чтобы сейчас вернуть обратно столь категоричным образом? Друз любит широкие театральные жесты.
– А вот и Его Превосходство, – комментирует военврач появление Агриппы на мосту. – Лично явился. Почётно.
– Более чем, – отвечает Наилий, вешает гарнитуру на ухо и говорит уже в неё, – Рэм, тебе сейчас Публий координаты пришлет. Снимайся с места и ко мне. Отбой.
Капитан кивает и достает планшет, а на мосту становится оживленнее. За спиной генерала вырастают молчаливыми статуями охранники. Позы расслабленные, руки за спиной, бластеры на поясе. Но я не сомневаюсь, что от команды до выстрела пройдет несколько мгновений. Катер бесшумно пролетает над нами. Турели в носовой, кормовой части и пара ракет, я помню. Как бы не относился Друз ко мне, как к женщине, тройку он из сектора просто так не отпустит. Наилий отсаживает меня в сторону и открывает дверь.
– Ты куда? – испуганно хватаю его за рукав.
– Тянуть время, – улыбается генерал. Берет боевой посох и выходит из машины. Один против бластеров, ракет и турелей. Спокойнее глади океана в безветрие. Его Превосходство.
Дождь усиливается. Капли падают на красную ткань рубашки Наилия, окрашивая плечи в темное. Охранники делают шаг ближе к Агриппе, но он жестом их останавливает.
– Наилий, какая встреча! – ветер доносит обрывки слов. – Разве я приглашал тебя в свой сектор?
Друз омерзительно весел. Светится от счастья и предвкушения победы. Хотя возможно это тоже игра. Он не бросается в бой, не произносит длинных речей, только берет посох и нажимает на кнопку. Оружие бесшумно открывается в боевое положение.
– Я приехал забрать то, что принадлежит мне, – отвечает Наилий и гром перекрывает последнее слово. Я снова игрушка, только теперь цена на ярлычке еще выше. Не хочу, чтобы из-за меня дрались, не вижу в этом ничего романтичного. И понимаю, что я, даже будучи тройкой, сейчас в длинном списке их взаимных претензий на самом последнем месте. Старая вражда, давнее соперничество, десять трупов в закрытом военном центре. Наилий открывает посох и заводит его за спину. На навершиях хищно поблескивают шипы. Не до показательных выступлений перед строем кадетов. Поединок двух генералов.
– Уже не принадлежит, – смеется Агриппа и смотрит на машину Публия. Кажется, будто прямо на меня. Пристально, изучающе. Не может видеть моего лица, но знает точно, что я внутри. Облизывается, нарочито медленно проводя языком по губам.
– Позёр, – зло шипит военврач и жмет на кнопку гарнитуры. – Майор Рэм? Ждем, но хотелось бы быстрее. Да. Понял, хорошо.
Капитан заводит двигатель и начинает сдавать назад. Я хватаюсь за подголовник его сидения.
– Куда? Зачем?
– На счет тебя отдельный приказ, – холодно говорит Публий, – у меня не броневик, поэтому не вперед, а только назад. Один катер летит в тыл. Подцепит нас лебедкой и втянет в грузовой отсек. Пристегнись на всякий случай.
– Нет! – трясу капитана за плечо. – Мы не можем вот так сбежать!
Медик резко бьет по тормозам и оборачивается. Знаю, что выгляжу насмерть перепуганной дурой, прошу нарушить приказ и лезу не в своё дело, но не могу иначе.
– Пожалуйста, – тихо прошу я.
Металлический звон от ударов посохов слышно даже в машине. Генералы похожи на две воронки торнадо, танцующие под раскаты грома и вспышки молний. Завораживающее зрелище, приковавшее внимание всех без исключения солдат четвертой армии.
– Не переживай, Дэлия, – неожиданно мягко говорит военврач, – Наилий не вчера посох в руки взял.
Это меня и пугает больше всего. Посох – не бластер, не нож и не пистолет. Им можно наставить синяков и при должном усердии переломать ребра и конечности. Но только генералы в поединке убивают соперника.
Публий давит на газ, и машина катится назад. Удары становятся все тише, а я не могу отвести взгляд от двух фигур. Насколько хватит сил вот так на пределе? После Шуи и бессонной ночи в пути? Броневики на мосту зажигают фары, видя наше бегство, и не могут проехать через двух сражающихся цзы’дарийцев. Хороший план, но соперники достойны друг друга. Через поле на насыпь забирается еще один внедорожник, круто разворачивается и встает поперек дороги.
– Проклятье, – раздражается капитан, – не раньше, не позже!
Катер четвертой армии снова пролетает над мостом. Так низко, что я вижу синее свечение донных двигателей. Мы в тисках и теперь точно никуда не дернемся.
– Рэм, – говорит в гарнитуру Публий, – я не выйду на контрольную точку. Перекрыли. Да. Понял.
– Ждем? – спрашиваю я.
Медик кивает и нервно ведет рукой по гладкой поверхности руля. Под одеялом от жары уже невыносимо. Спускаю его до пояса, вынимая перебинтованные руки. Пока отвлекаюсь, звон металла о металл прекращается. Поднимаю голову и вижу только Наилия. Он держит спину прямо и смотрит себе под ноги. Неужели? Встаю, упираясь головой в крышу машины, жадно смотрю на мост через завесу дождя. Друз лежит на асфальте. Его посох укатился в сторону. Генерал четвертой армии мотает головой и пытается подняться. В этот момент со стороны границы сектора появляется тяжелый транспортный катер в сопровождении шести патрульных. Подмога совсем скоро будет здесь, но я не чувствую ликования. Друз упал на лопатки на глазах у своих бойцов. Снесет ли такое оскорбление или будет стрельба?
