Кроваво-красный (СИ) - "Ulgar Ridt" (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
И все же дурацкая идея, надо было бежать в другой конец зала, где темнел ход куда-то в глубины форта...
Терис не успела выбежать, когда в тусклом свете скользнули на камни две тени, а следом за ними вышли из коридора и люди. Спикера она узнала сразу, второй же, бывший на голову выше и заметно шире в плечах, шел следом, с некоторым усилием стараясь держаться прямо и скрывать напряжение. Еще шаг — и свет от горящих в жаровне веток коснулся волос гостя, окрасив их в бледно-золотистый, и отразился в серых глазах, когда он повернул будто окаменевшее лицо с глубокими складками.
Харберт. Осунувшийся, непривычно чисто выбритый и одетый не в пример аккуратнее прежнего. И трезвый как никогда.
Вечно пьяный, распускающий руки, не скупящийся на угрозы Харберт исчез без следа, натянув маску сосредоточенности и послушания. И, как ни парадоксально, именно этот новый внушал куда больший страх, вызывающий желание поглубже забиться в нишу и никогда не попадаться ему на глаза. Безграмотный пьяница не мог подставить Корнелия, у него не хватило бы догадки провернуть все это дело, а этот... В светлых глазах, будто бы остекленевших с момента их последней встречи, появилось что-то холодное, острое и крайне недоброе, рушившее все прежние представления о нем.
— Харберт, подойди сюда, — донеслось со стороны стола, скрытого от глаз Терис шкафом и колоннами, и норд вздрогнул. В глазах отразилось нечто вроде беспокойства, которое он попытался унять, долю секунды помедлив и что-то лихорадочно соображая про себя.
— Я ничего не нарушал, меня оправдали...
— Подойди, — тон Лашанса не изменился, но чутье подсказало Терис, что выбора он не оставляет, а убийце есть, чего бояться.
Харберт шатнулся, но устоял, опершись рукой о колонну, и с некоторым усилием над собой сделал шаг вперед, исчезнув из поля зрения убийцы, только его черная тень вновь легла на камни пола изломанным длинным пятном.
— Сядь и возьми перо.
— Зачем? — страх в голосе норда проскальзывал все отчетливее, но тем не менее скрип стула дал понять, что приказу он подчинился.
— Будешь писать прошение о переводе.
— Я не умею писать... — напряжение норда граничило с внезапной злостью загнанного в угол зверя.
— Свое имя написать сможешь.
— Нет, я...я не могу... — он порывался встать, когда тени на стене дрогнули, а последующий звук удара головы о столешницу и хриплый вскрик сообщили, что встать ему не удалось.
— Придется смочь, — тон Спикера не изменился с начала разговора, но Терис готова была поклясться, что сейчас вблизи от горла Харберта находился нож.
— Черная Рука будет искать меня, если я не вернусь, — животный ужас граничил с уверенностью, которой норд прикрывался как щитом. Прикрывался с пугающей уверенностью, слишком твердой, чтобы усомниться в ее обоснованности — и это не понравилось Терис не меньше, чем и сам преобразившийся брат.
— А ты уверен, что найдет?
Харберт издал душераздирающий звук, нечто среднее между жалобным стоном и скрежетом стиснутых от отчаяния зубов.
— Они...они не примут прошения...
— Я дам тебе отличные рекомендации. Ты бросил пить, взялся за ум, горишь желанием вернуться обратно в Бруму.
— Нет, вы...вы не понимаете... — молчание Харберта отразило внутреннюю борьбу, затянувшуюся настолько, что Лашанс начал терять терпение.
— Рассказывай, не тяни.
— Они...они меня убьют! — тень на стене дрогнула не то в попытке вырваться, не то от страха.
— Так и я убью. И не гарантирую, что быстро и безболезненно.
До Терис долетел скрежет зубов норда, с которым он вдруг обмяк, распластавшись на столе.
— Они отдали приказ... Я должен быть здесь, иначе они меня убьют, как убили Марту!
— Какой приказ, Харберт? — Спикер склонился ниже, и тень норда расползлась по столу, словно он пытался слиться с ним воедино.
— Следить...отчитываться им... — хрипло и через силу проговорил он и продолжил бессвязной скороговоркой, как будто торопясь сказать все и сразу, пока есть силы, — Я не хотел, все из-за Корнелия... Они думают, что здесь кто-то еще... Я клянусь, я не трогал того приказа. Очива, Винсент, это они, через их руки проходят задания. Я должен докладывать... Я...вы не можете меня убить, они решат, что это вы... — надрывный и прерывистый смех Харберта прозвучал безумно, но с долей все той же уверенности в своей защите.
Черная Рука — не семья, это Терис усвоила еще давно, но теперь когда-то произнесенные Альгой слова в полной мере раскрывали свое неприглядное значение, выдавая всю подноготную правящего совета Братства. Слежка за своими, интриги, угрозы; произнесенные вслух — подчиненным, скрытые под маской заботы об общем деле — равным. И некоторых эти угрозы ломали, превращая в крыс вроде Харберта. Неприкосновенных крыс, иначе Спикер не убрал бы ножа от его горла.
Темная тень медленно поднялась, неуверенно распрямляясь, и тут же поспешно сделала шаг в сторону, подальше от стола; в поле зрения вновь возникла фигура норда — напряженная, с судорожно сжатыми кулаками. Тяжело дыша, он не потрудился поправить встрепанных волос и стереть с шеи выступивших капель крови, блеснувших в свете огня рубиновой краснотой.
— Ты свободен. Можешь ехать отчитываться перед Слушателем, только имей в виду, что только что ты нарушил свое слово. Он ведь брал с тебя клятву никому не говорить о своей новой работе, — тень повертела в руках и убрала в ножны кинжал, — Даже отдал приказ... Ты ведь знаешь, что бывает за нарушение приказов?
Харберт шумно выдохнул, и даже желтоватый огненный свет не скрыл мертвенной бледности его лица.
— Нет...это же...
— Ты все еще не веришь в Ярость Ситиса? Жаль, что тебя не было здесь вчера. Можешь спросить у Винсента, он такое не раз видел, подробно расскажет.
Бывший наемник судорожно вдохнул и замер, стеклянными от ужаса глазами глядя на Спикера, чья тень без движения замерла на стене.
— Ты свободен, иди, — поторопил он. Харберт медленно, вновь с трудом приводя свое одеревенелое от ужаса тело в движение, развернулся и побрел к коридору, после двух шагов без следа растворившему его в темноте.
Терис замерла, вслушиваясь в его удаляющиеся шаги. Десять, пятнадцать...почти не слышно, но он все еще жив и продолжает идти, хотя больше всего сейчас хотелось услышать ту же звенящую тишину, что и вчера, и его крик — последний перед тем, как Ярость Ситиса вырвет его сердце. Даже если он и непричастен к смерти Корнелия, его присутствие здесь грозит слишком серьезными неприятностями для всего убежища, и лучше, в сотни раз было бы лучше, чтобы жизнь норда оборвалась сейчас, пока он не успел выйти из форта.
Шаги стихли, и из коридоров доносился только скрип костей и тихий вой заблудившегося в лабиринтах сквозняка. Выводя из состояния безмолвного ожидания, зашелестели бумаги и скрипнуло кресло, даря понимание, что Лашанс уходить не собирается. Полукровка оценила расстояние от своего угла до коридора и с досадой на себя отметила, что выскользнуть незамеченной никак не удастся. И угораздило же ее спрятаться в таком месте...
— Терис, выходи, — несмотря на отсутствие недовольства, слова Спикера приморозили к месту, лишив дыхания и разбудив волну тревожных, полных ужаса мыслей.
Интриги Черной Руки — не ее ума дело, что ей уже давали понять, а за последние минуты было услышано слишком много того, чего знать ей точно не полагается. А знать слишком многое опасно, она поняла это еще когда Умбакано решил ее убрать как слишком осведомленного о его делах человека.
Титаническим усилием воли убийца заставила себя выйти, щурясь на свет и изо всех сил пытаясь выглядеть как можно спокойнее, хотя колени предательски дрожали, а мысли наперебой кричали о близкой смерти, рисуя ее в самых ярких красках.
— Простите, Спикер...это...
— Вышло нечаянно, как и всегда, — он кивнул, не попытавшись подняться с кресла, только повернув к ней наполовину освещенное лицо.
