Ад как он есть (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗

«Кто его покормит?» — озаботился мозг.

Улыбка пробилась через стянутые мышцы. Как же смешно и глупо думать про кота перед лицом предстоящего! И всё-таки он оказался самым настоящим счастливчиком.

Ей даже вспомнилась байка:

Собака думает: «Хозяин меня любит, кормит, ухаживает. Наверное, он Бог».

Кошка думает: «Хозяин меня любит, кормит, ухаживает. Наверное, я Бог».

«Видимо, и правда скрывается в этих пушистых хвостатых что-то божественное, раз Мурчика здесь нет», — решила Лея, прежде чем приступить к намеченным Дагна действиям.

Для начала следовало удивиться. Усилием воли она заставила сердце биться быстрее, затем расширила глаза и застыла так на мгновение. Ненадолго, ибо удивление должно быть весьма короткой эмоцией. После этого Лея бросила любопытный взгляд на герцога, а затем и на Хдархета.

— Дочка! Доченька! — нарушая планы девушки громко закричала пожилая женщина, желая подбежать ближе, но цепи в шестипалых лапах горгулов удержали её.

Мама выглядит непривычно встрёпанной и, видимо, давно находится у демонов, так как обычно тщательно закрашенная седина отросла на пару сантиметров. Одежда грязная, как и лицо. Но такие знакомые руки тянутся к ней.

Руки.

Полные нежности и доброты.

Подзабытые картины, промелькнули за одно мгновение.

Вот мама завязывает такие непослушные шнурки. Почему у неё всегда получается? А вот и разбитая коленка от первой поездки на двухколёсном велосипеде. И ветка берёзы с маленькими зелёными листочками. Это настоящее чудо, ведь вы вместе принесли её с мороза и поставили в вазу! А вот и чёртики из намыленных волос, так было интереснее купаться… Вдруг первая неудача в школе. После неё ещё много обид и страхов. И даже когда это просто ночной кошмар мама рядом. Даже тогда, когда ты плачешь и не хочешь, чтобы кто-то был близко, она держит тебя за руку и не отпустит никогда. Потому что она мама.

Мама! Мамочка!

«Холодна, как лёд. Холодна, как лёд», — пульсируя, забилась одна и таже фраза в мозгу, но Лея намеренно сморщила лицо, как если бы увидела что-то мерзкое.

— Ваше превосходительство, вы не позволите ваш кнут? — попросила она Ал’Берита.

Из воздуха возник огненный хлыст. На этот раз пылал только его кончик, рукоять осталась чёрной. Но взяв её в руки, девушка почувствовала, как сильно та жжёт ладонь.

Эх, умей она обращаться с таким оружием, то можно было бы нанести один единственный удар…

Но такого знания не было. Она замахнулась и ударила. Пожилая женщина закричала. Скорее от ожога и испуга, нежели от глубины нанесённой раны.

— Как ты смеешь так говорить со мной?! — прошипела Лея. — Я второй заместитель наместника Аджиданта, одного из городов Ада. Не смей обращаться ко мне иначе, как госпожа Пелагея, человек!

Чтобы устранить возможность ещё каких-либо слов со стороны семьи, кнут снова рассёк воздух. Но мама, округлив глаза, не верила. Что-то хотела сказать, но лишь молча открывала рот словно выброшенная на берег рыба и тянула раненые руки к Лее. Мужчина с сединой на висках пытался ей помешать. Он обнял и принялся удерживать жену. А затем, с гневом посмотрев на дочь, отчётливо проговорил:

— Будь ты проклята! Отродье!

Ещё несколько взмахов кнута. Веки были открыты, но глаза всё равно словно не видели куда и по кому приходятся удары. Или не хотели видеть.

Глубокая рана навеки рассекла лицо отца. Он, пытаясь выглядеть достойно, как-то сдержал крик. Лишь с отрешением провёл ладонью по изувеченной щеке.

Папа.

У него всегда в руках фотоаппарат или потрёпанная видеокамера, в которой видят смысл только те, у кого остались старые проигрыватели. Он всё время снимает, а потому фотографий самого его в семейном альбоме почти нет. А ещё он очень занят на работе и пообщаться с ним можно только на выходные или праздники. Ведь когда он возвращается, детям уже пора спать. Но зато с папой всегда весело. С ним можно пойти на берег встречать рассвет. Или зажарить с гордостью пойманную на хлеб уклейку и бежать вдоль реки, пуская кораблики из коры. Брат делает сам, а дочке папа помогает, и потому у неё кораблики самые красивые! А каждый Новый Год он приносит огромную ёлку до потолка, и вы её вместе наряжаете.

А ещё у папы в ящике, где хранятся документы, есть старая записная книжка. Она на самом дне прячется. Там, среди стихов про армию и признаний в любви маме с вычеркнутыми или добавленными словами, там есть ещё две странички. Для одной из них служит закладкой маленький кусочек оранжевой клеёнки с верёвочкой из пожелтевшего от времени бинта. На нём имя — Пелагея. Это родильный браслетик. А на самой страничке всё о ней. Когда родилась, сколько весила, когда научилась ходить, когда появился первый зуб.

… Папа так и не узнает, что она нашла эту книжечку.

Прости меня!

Не поворачивая головы, она не могла увидеть Хдархета, но разочарование на лице Ахриссы читалось явственно. Демонесса была не менее эмоциональна, чем сама Лея. Пусть и иначе.

Второй заместитель наместника Аджитанта вернула кнут своему повелителю. Мальчик плакал навзрыд. Мать гладила его по голове и пыталась утешить.

— Какие у вас интересные родственники, госпожа Пелагея, — сказал Хдархет, появляясь в поле зрения девушки. Она его проигнорировала и попросила герцога Дзэпара:

— Прошу простить меня, Ваше высокопревосходительство, если этим небольшим своеволием, я нарушила ваши планы.

— Ну что вы, госпожа Пелагея, — равнодушно отмахнулся он. — Люди столь редко бывают почтительны. Я вас понимаю. Увы, для каждой души нужен наставник… Право, мне бы доставило удовольствие, если бы вы сами научили этих людей умению держать себя подобающим образом.

— Сожалею, что вынуждена отказать вам, — сделав реверанс, произнесла девушка. Нельзя было и впадать совсем из крайности в крайность. — Но я не обладаю достаточными способностями, чтобы быть уверенной, что не испорчу своими неумелыми действиями ваш бал и своё платье. Очень не хотелось бы уходить раньше. Более того, мне, как и всем вашим гостям, весьма любопытно, что же вы сами хотели сделать с этими людьми.

Лея улыбнулась. Улыбка вышла искренней, ибо она отчётливо представила, как её руки крепко сжимаются на горле герцога.

— Как пожелаете, госпожа Пелагея, — невозмутимо ответил демон. — Надеюсь, вы оцените мою задумку.

Хдархет мог сколь угодно ждать, что она ринется то ли к родным, то ли прочь из зала. Ал’Бериту без надобности было стоять рядом, чтобы она этого не сделала. Лея никуда бы не ушла. Она внимательно смотрела, запоминая каждое действие, каждый вскрик, стон. Впитывала в себя происходящее, как губка воду, чтобы навсегда сохранить в памяти и отплатить тем же. И при этом не забывала улыбаться.

Чуть-чуть приподнять уголки губ, чтобы показать тайное удовольствие. Нет, теперь нужна более яркая эмоция! Более широкая восхищённая улыбка с лёгкими морщинками у глаз.

Аплодисменты.

Браво палачу!

Браво!!!

Почему-то происходящее казалось нереальным. Как будто это было не с ней. Не с ними. Словно всё это являлось страшным бесконечным кошмаром, и достаточно было закричать, чтобы проснуться от своего собственного отчаянного вопля. И всё бы исчезло.

Но она не кричала…

Снова произнести вежливый ответ на восхищённый комментарий, не потерявшего надежды, Хдархета.

Нет! Ты не дождёшься ничего и ничего не получишь!

Холодна, как лёд! Холодна, как лёд!

И лишь глубоко внутри пряталась боль, разрывающая на части, и мысль, что она так и не успела сказать, как она любит…