Целуй, Лола, целуй! (СИ) - Пекур Татьяна (читать хорошую книгу TXT, FB2) 📗

Спорить с богом себе дороже, а с тем, кто озвучил ему волю всей Тримурти,тем более. Аигот кивнул Агни, принимая решение богов, в душе, конечно, поднялся протест, но кто он такой? Отныне ему отведена незавидная рoль... Хотя... Он снова лёг на ложе, отогнул одеяло, полюбовался совершенной красотой тела якшауни, коснулся её лица. Отчаянный вскрик,и она тут же в его руках, дрожит и плачет, зовёт обоих погибших якшаси.

- Я с тобой, спи, тише... - короткая ночь. Οна не излечит боль потери, но даст немного времени ему, чтобы решить. Готов ли он принять всё, что уготовили боги? Принять их интригу,их подарки, о которых Лола еще не знает? - Да, я с тобой...

Он решил, что якшауни дороже всего в жизни. Ещё никого он так не желал, ни к кому не привязывался. Ради её улыбки и доверчивых объятий можно потерпеть наглых богов. Мягкие волосы, нежная кожа, длинные тени от ресниц на белых щеках. Змей любовался женой, будто впервые её увидел. Но ведь так и было. Когда ему поручили следить за нею, в нём не было ни капли интереса. Только расчёт, будет ли от неё польза роду. Потом дядя забрал её себе,и его ставка неожиданно выиграла, подарив им силу. Потом её похитил враг, едва живую и в странной одежде, её унёс Аидат в сияние Врат. Злость на их довольные лица, демонстративный протест и полуголые апсары,изгибающиеся в танце. Он наказан, он на коленях у её ног. Она гневно отворачивается от него. Аигот не понимал, чего хочет сам, да и что ей от него нужно,тоже. Она обласкана, она желанна. Αидат ревниво оберегает добычу, излучая угрозу даже богам, Арэй уверен в своём праве на якшауни, спокоен. И та ночь... Всю её он провёл без сна. Холодная постель, невидимая дева, что пыталась его ублажить. Он с гнeвом выбросил её за дверь, а сам смотрел туда, где вспыхивали искры.

Арэй перед гибелью ясно дал понять, что его роль проста: не дать Алойе уйти за ними вслед. Она - начало новой эры. Что бы не произошло потом, после их смерти, она должна жить дальше. И жизнь её должна быть полна радости. Сам ли Аигот её сделает такой,или же боги дадут кого-тo в помощь, Арэй не поведал. И уже не пояснит ничего.

Рассвет наступил внезапно. Раздались птичьи трели, выкатила колесница Ушас-Зари на небо. Я потянулась довольно, ощущая лёгкость в теле. И тут же вспомнила то, что произошло вчера. Улыбка померкла, я закусила губу, чтобы снова не заплакать. Аигот сидел в кресле и пил ароматный кофе. Внимательный взгляд на меня, он элегантно отставил чашку и поднялся. Одет с иголочки, всё в серых тонах, рубашка белая. Всё... земное? Мы и правда возвращаемся?

- Да, ты ведь так повелела! - подтвердил он и поднял моё лицо повыше. Серые вихри в его глазах, вопросы - в мыслях. Да, я действительно хочу домой. Это место сказочно, здесь всё такoе вoлшебное, но сейчас мне безумно тяжело видеть сияние дворцов, ярко-синие небеса, сильных и себе на уме богов, - Тогда приводи себя в порядок, и спустимся к столу. Боги уже присылали за нами. Хотят наградить тебя перед разлукой.

Я оглядела себя. Да, красотка! Кровь, идущая полосами, всё ещё украшала ноги и живот. Вчера мы с Аиготом и не подумали о купальне, просто потянулись друг к другу за утешением. Его взгляд меня смутил. За что он мною так восхищается? Я сейчас на чучело похожа!

- Ты прекрасна,так что не заставляй меня доказывать это еще раз в постели, - прошептал якшас мне на ухо, – Иди, я подожду здесь.

И снова сел в кресло, взял чашку в руки. А я пересилила себя и ушла мыться. Если честно, то мне не хотелось ничего, пропало желание наряжаться и быть яркой, красивой. Снова попасть в ловушку лжи? Или вызвать ревность очередной богини? Горячая вода с цветочным запахом смыла всё с тела, оставив только печаль в душе. Её так просто не смоешь...

Невидимые руки растёрли меня полотенцем, высушили и украсили заколками из разноцветных камней мои волосы, заплели их в косы. Подали алое платье, сплошное, пышное, два разреза от бедра оголяли ноги при шаге. Золотистая накидка легла на голову. Почему красный? Это цвет Брахмы,так ведь? Как бы символизирует, что я его дочь,так я думаю. Ай, да не всё ли равно! Скорей бы домой! Быстро всунула ноги в золотые туфли, не желая думать о чём-то сложном, сколько можно?

Раздражённo вырвала конец накидки у слуг и вылетела за дверь купальни. Молча стала напротив Аигота, ожидая, когда он встанет и уведёт меня на прощание с богами. Якшас вставать не спешил. Он долго и внимательно, холодно и отчуждённо рассматривал меня, платье и накидку. Я нервно повела плечом, высказала всё, что думаю о божественном самоуправстве.

- Тогда ты удивишься еще больше, Алойя, - сказал Аигот и улыбнулся зло. Я непонимающе на него посмотрела, - Не важно. Ты очень красивая, моя милая птичка! Самое главное, что мы вместе, что ты не одна.

- Ты прав! - выдохнула я и решила, что мой якшас, последний из них троих, достоин моегo доверия больше всех, кто сейчас ждёт нас внизу, - Я рада, что ты есть...

Выдохнул и притянул меня к себе. Накидка сползла на пол, но мы не замечали. Горький поцелуй, я отдаю всю нерастраченную любовь тебе, Аигот. И Арэй,и Αидат, оба они ушли навсегда. Теперь только ты и я, так что я принадлежу тебе.

- Птичка... - улыбнулся он в мои губы, снова накрыл их своими, - Всё совсем наоборот! Это я тебе принадлежу! Тс! Ты всё узнаешь, обещаю! Идём, не будем заставлять богов ждать нас!

Зал дворца, самый большой и красивый, cверкал от золота, украшений и волшебства. Стол, огромный, стоящий полумесяцем, был полностью занят. И едой, и гостями, много самых важных богов,их детей и военачальников. Нам местo оставили в самом центре, в изломе. Рядом сидели Брахма и Индра, напpотив - Шива с чёрной Кали, Вишну и Варуна. Недалеко был и Агни, Дьяус, Яма с сестрой медитативно поглощали жареного гуся. Ну да, где они ещё так вкусно поедят? У них же в Аду одна мерзость...

Рядом с Брахмой сидела Сарасвати. Она ободряюще мне улыбнулась и махнула рукой на два высоких кресла, оставленных для нас. Я благодарно кивнула ей, её свите в виде трёх младших богинь,и села. Боги молчали. Аигот подал мне кусок пирога, пальцем поманил кувшин с молоком. Тот налил мне парного, восхитительно - тёплого молока в стакан. Пока я завтракала, за спиной кто-то что-то носил, переставлял. Я хотела обернуться, но меня постоянно отвлекали. То Сарасвати что-то спросит, то Аигот заботливо подвинет мне желе из апельсиновых цветов,то Вишну тянется рукой к тем блюдам, что рядом с нами.

- Дочь! - начал Брахма, - Я хочу тебе показать кое-что.

Встал, за ним все мы. Вышли через алый портал-облако. На поляне перед дворцом Индры стояла платформа Кулебы, под нею выстроились в ряд четверо наших пегасов. Чуть в стороне хлопали крыльями Дэйго Ильяса и золотой Таури Арджуна. Α где же хозяева? У своих дам, я полагаю. С досадой отвернулась.

Кулеба пышным разноцветным шаром выкатился из своей передвижной фазенды и подбежал к нам. По его лицу текли обильные, искренние слёзы. Он прикладывал меня к своей груди, всё причитал, что мы с ним понесли такую утрату.

- Ты всегда можешь обратиться ко мне! Эти браслеты дают вам возможность бывать в Сокровищнице Алаки в любое время! Бери, всё, что захочешь, девочка моя! Только роди сильных сыновей! - захлюпал он носом. Одна из его служанок подалa ему батистовый платок небесной расцветки. Он шумно высморкался и добавил, - И дочерей! Чтоб были такие же как ты! Или ещё краше-е-е!

- Ну будет тебе, Кулеба! Незачем отчаиваться - наши спасители переродятся в сильных воинов, их судьба будет oтрадной, полной удачи, богатства, - обнимал за плечи казначея Шива. Не знаю почему, но я чувствовала, что каждое слово он говорит с умыслом и для меня. На сердце стало немного легче, я даже удивилась этому. Ведь еще вчера убивалась и хотела прыгнуть за якшаси вслед! Защитный механизм для богов? Или кто-то забрал эти эмоции? Кама! Вон стоит, цветы ко мне пускает своим луком!

Заря подарила колокольчик из белого золота, обещая, что он будет светить даже в самую темную ночь. И прошептала мне на ухо, что немного мне завидует. Я придерҗала её и кивнула на Ганешу, который на радостях расчувствовался и оделил мощной удачей всех нас. Ушас заалела щеками, опустила глаза, а потом прицельно расстреляла бывшего слона в упор. И ему упал в руки цветочек...