От ненависти до любви (СИ) - "Сан Тери" (книги онлайн без регистрации txt) 📗
Теперь этот взгляд, не позволял ему испытвать ненависти. И хотя Алес пытался себя накрутить, перед предстоящим поединком, не желая исполнять роль покорной жертвы на заклании, накрутить не удавалось. На душе было погано, пусто и удивительно гадко.
Винить оказалось не кого. Абсолютно некого. Как - же странно, смешно и нелепо, способна сложиться жизнь, выбросив пустые карты в колоде абсурда. Когда не существует причин и следствий, просто неудачное стечение обстоятельств, и ты вроде бы всё ещё можешь сыграть и попытаться изменить этот расклад, но одновременно понимаешь, что проиграл, и выхода действительно не существует, разве что сбежать, бросив всё. Но есть такие поступки и действия, которые мужчине невозможно совершить, даже ради спасения собственной жизни, потому что настоящий мужчина, должен понимать, что значит слово честь.
Всего лишь слово. Слово, ради которого, он шёл на откровенное самоубийство, потому что никогда не смог бы жить, презирая и не уважая, самого себя.
Вспоминая ту ночь, полную сумасшествия, Алес с горькой ухмылкой констатировал факт, что повторись всё это снова, вряд ли бы его выбор стал другим.
Мистраль, сломавший то, что оказалось нельзя ломать, свершивший святотатство в храме. Загасить извечный огонь согревающий людей...Винить ли Прометея в том, что его тронули человеческие страдания и он пошёл на перекор воле Зевса, украв у него собственность?
Хотелось надеяться, что они сумели "вытащить" Ири. Может он и не стал счастлив, но в одном Алес был твёрдо уверен, в том что, после случившегося, юноше стало гораздо легче; как бы это не звучало, и не выглядело и не воспринималось со стороны.
Вряд ли они, сумели бы по - настоящему исцелить его, исцелить Ири, мог только Мистраль. Но Грандин, отныне умер в его глазах, а трупы души, не обладают чудодейственной силой.
Будь у нас больше времени, - Алес поморщился от стылого ветра, с безразличием констатируя, что абсолютно равнодушно воспринимает собственную будущую смерть, позволив себе размышлять о вещах, совершенно далёких от подготовки души к вечному.
Неприятно ощущать себя подлецом, в глазах бывшего друга. И бесполезно оправдываться, просто не за что. Все они стали жертвой собственных обстоятельств. Глупо. Но случившееся произошло. Его не отменить. Пришла пора платить по счетам.
В том, что всё закончиться здесь, Александр даже не сомневался.
Взгляд Мистраля в дверях - маленькая личная смерть и в то же время, откровенный приговор.
Оправится ли он от увиденного, сможет ли простить, не имело значения, этот взгляд дал ясно понять одно:
Мистраль не оставит в живых никого, кто посмел прикоснуться к его возлюбленному.
Ири Ар...Может правильно ты сделал, что ушёл от него. Ведь каждый раз при взгляде на тебя, в глазах Мистраля, читалось лишь одна надпись: Собственность Мистраля.
И ты всё правильно понял, малыш. Абсолютно всё правильно понял. Для Грандина, ты не более чем, игрушка. Личная вещь. Прихоть эгоизма и самолюбия. Но возможно ли быть настолько одержимым вещью? Прихотью без любви?
Алес грустно усмехнулся. Он единственный, кому на краткий миг болезненного прозрения, была открыта очевидная истина, и теперь он унесёт эту тайну с собой в могилу. Слабость Мистраля. Ири Ар, будет ли тебе когда нибудь дано понимание, что же ты сотворил с ним?
Александр посмотрел на часы. "Ожидание смерти хуже самой смерти". Вот уж великая истина, которую теперь не донести до потомков. Но он сам виноват, что пришёл на место встречи раньше и теперь мёрз в одиночестве у реки, созерцая унылый пейзаж погоды, постепенно приходя в состояние раздражения и нетерпения и почти сарказма, от мысли, "что сдохнуть окажется не самым худшим вариантом, пререготиве мокнуть под дождём".
Он искренне надеялся, что Мистраль, проявит благородство, "не отказать в последней просьбе", и удовлетворится одной жертвой.
В собственных глазах, Александр не считал себя, подлецом или поддонком, и мнение самого Мистраля, вряд ли может служить единственно показательной аксиомой. До всего случившегося они считались почти друзьями...Если только в лексиконе Грандина Мистраля вообще существует определение, "друзья".
Я ни о чём не сожалею. Мне не за что винить себя. - подумал Алес с внезапно проснувшейся злостью и почти улыбнулся, когда увидел остановившуюся карету и выходящего из неё Мистраля.
Грандин велел кучеру подождать.
Вот как. Надеется управиться быстро, - с неприятным раздражением Алес, откинул плащ и положил руку на эфес шпаги, демонстрируя полнейшее понимание собственных и чужих намерений. - Что же, вынужден тебя разочаровать, ледяной принц. Может я и подохну, но не так скоро, как ты надеешься. Ни одному тебе приходилось, тренировался с Ири.
Но это было до тебя. А потом появился ты и забрал его себе. Присвоил, для того, что бы сломать и погасить этот свет. Пожалуй, за это, тебя стоит ненавидеть. Вот только...не получается. До чего же паскудно, осознавать себя винтиком угодившим в жернова чужих разборок.
Грандин подошёл небрежной походкой. Ветер трепал длинные роскошные волосы, тщательно собранные в хвост, безуспешно пытался сорвать длинный плащ, демонстрируя великолепный камзол и шпагу, придерживаемую с механическим автоматизмом, что бы не била по бедру.
Тёмные прищуренные глаза созерцали Алеса в нехорошей задумчивости, но в них не было ни капли неуверенности и сомнения. А лишь окончательное принятое решение. Жребий брошен. Осталось перейти реку судьбы. Мистраль остановился напротив, слегка кивнув в знак приветствия, скорее дань воспитания, чем желания общаться с противником.
И лишь теперь Алес разглядел глубокие синие круги, залёгшие у него под глазами, неестественную мертвенную бледность лица и глубокую, ранее не замеченную горькую складку в области губ, морщину, которая вряд ли сможет разгладиться.
Говорят, люди стареют от горя, и сейчас перед ним стоял яркий живой пример. Но даже невыспавшийся и измученный, столь ясно отмеченный печатью страдания, Мистраль оставался прекрасен как божество. То что, наверное невозможно оказалось у него отнять. И сейчас, он казался даже более притягательным, чем раньше. С его лица, впервые исчезли надменность и высокомерие, и, та почти неуловимая мина брезгливости, которая удерживала желающих преклониться перед ним людей, на тонкой едва ощутимой грани, позволяя им сохранять собственной достоинство, в откровенной демонстрации того, что они не более чем пыль под его ногами. Человеческий никчемный мусор, на который Мистралю было откровенно плевать. А вот сейчас, сейчас перед ним стоял земной человек, обычный, абсолютно такой же, как и все простые смертные, знающий горе и страдание, понимающий, что он ничем не лучше остальных, разве что более удачлив, познавший что значит боль падения, увидевший меру собственной души. Но за этим человеком, вот за таким вот новым Мистралем, Алес не задумываясь, мог бы последовать на край света, отдать ему свою жизнь...
Но нужна ли ему моя жизнь?
Мысль пришла внезапная. Смутное осознание начинающего просыпаться понимания, вызванного печатью страшной бесконечной усталости лежащей на лице Мистраля. Прямого как струна, но какой же ценой давалась ему эта прямота и естественность? Мистраль стоял ровно, небрежно, но одновременно горбился, потому что ноша, тянувшая его к земле, оказалась слишком тяжела.
- Будем драться? - спросил Алес, севшим голосом, мысленно ругая себя за внезапную слабость голосовых связок.
Но внезапно чётко понял, как только Мистраль достанет шпагу, Александр не задумываясь дать себя убить. Хотя бы ради того, что бы никогда и никому на свете не рассказать, что однажды увидел этого ангела павшим. Мистраля Грандина больше не существовало. Он был мёртв. Ходячий живой труп. Такой же абсолютно безжизненный, как и тот другой, светловолосый раздавленный бог, чью веру осквернили, а алтари разбили в прах, переплавив статуи в золотые монеты, что бы отметить это шампанским. Смутная тень, которую он видел, всего лишь несколько часов назад .
