Подмена (СИ) - Чередий Галина (мир книг txt) 📗
В расстройстве вернулась к себе и какое-то время швыряла вещи, доставленные Лугусом в мое отсутствие, и пинала ненавистные вездесущие подушки. Выдохнувшись, потная и уставшая, стянула платье и забралась в ванну.
— Знаешь, Аня, это ведь только один путь. Самый первый из пришедших тебе в голову, — пробормотала сама себе, уговаривая. — Почему ты решила, что должно получиться сразу? Ничего стоящее не дается легко, а удачные решения не бывают простыми. Ты придумаешь что-то еще. Обязательно придумаешь! Нужно только потерпеть и еще подумать!
Ну да, в этом я себя убедить смогу, если повторю чертову уйму раз. Но вот перестать думать о том, что выбраться из Фиг Болга это, скорее всего, меньшая из моих проблем, вряд ли получится. Выйдя наружу, я окажусь в абсолютно чужом мире, полном жутких существ, живущем по совершенно мне неизвестным законам и правилам. И я буду там одна, беспомощная, ищущая себе место под местным солнцем вслепую. Страшно ли мне? Да просто до икоты, но какой у меня выбор? Каждый, кому не лень, тычет мне, что очень скоро меня лишат жизни. Может да, может нет, но я что, готова сидеть тут в сытости и покое, просто ожидая, пока другие решат жить мне или умереть?
Выбравшись из ванной, посмотрела на подвесное ложе и подумала, что спать там сегодня не буду. Иначе опять буду пялиться в окно и грызть себя заживо мыслями о том, где и с кем проводит эту ночь Грегордиан. А нужно избавляться даже от малейших иллюзий, что наши жизни и дальше как-то могут быть связаны.
Почти отсутствие сна в последние двое суток и бесконечное количество кругов, пройденных по коридорам Фир Болга, все же оказали свое действие на мой организм. Немного повертевшись, я уснула.
Разбудило меня прикосновение в полной темноте, и оно было сродни легкому разряду электричества. Широкая грубая ладонь скользила по моей спине, посылая по телу все новые и новые ледяные, пронзающие до костей импульсы, заставляющие подняться дыбом все волоски на теле и скрутиться узлом внутренности. Первой мгновенной мыслью было, что это наконец явился Грегордиан, но потом я уловила мощный аромат какого-то парфюма. Абсолютно чужого, вызвавшего приступ тошноты и сковавшего все мышцы ужасом. Но еще раньше все мое тело, каждым сантиметром кожи осознало, что это не он. Как бы я к нему не относилась, насколько бы не ненавидела, но все мое существо притягивалось к нему, как металл к магниту. Когда он приближался, мое сердце заходилось и замирало от вожделения, а не от отвращения и страха. Сейчас же я ощущала такое отторжение, что и вдохнуть не могла воздух, пропитанный чужим запахом. Рука продолжила медленный путь и достигла моей поясницы, к плечу прижались чьи-то губы, а я все пребывала в неодолимом ступоре. Но тут мой загадочный пришелец заговорил, а около кровати мелькнула еще одна тень, и это все поменяло для меня.
— Поверить не могу, что мы первые, — похотливо зашептал некто, обдавая кожу мерзким дыханием и обхватывая мою ягодицу. — Я так надеялся, что архонт сделает твою постель доступной. Но подумать не мог, что так скоро и для всех.
Едва слышные слова, перемежаемые тяжелым дыханием, врезались в меня, как брошенные наотмашь камни. Били, словно острейший нож прямо в центр груди, разрушая душу и плоть, лишая воздуха, сжимая ледяными пальцами горло. Значит, вот как ты поступил? Я переступила через себя и отправила проклятую ленту, а ты решил плюнуть в меня, не только не явившись сам, но отдав, как дешевую подстилку, любому желающему? И ты думаешь, я с этим смирюсь, архонт Грегордиан? Да лучше сдохну!
— Ты же сможешь принять нас обоих? — послышался новый, наполненный нетерпеливой похотью голос, и еще одно отвратительное касание обожгло кожу моих ног.
Я сунула трясущуюся руку под матрас, порезала, шаря там, пальцы, но нащупала рукоятку спрятанного кинжала. И это было последнее, что сделала осмысленно. Все последующее будто заволокло сплошной красной пеленой. Я орала, как безумная, и наносила удары вслепую, куда угодно, выпуская на волю всю скопившуюся ярость, обиду и чувство обреченности. Горячая жидкость брызгала на руки и в лицо, кто-то еще кричал от боли и пытался схватить меня. Но я вырывалась со всей дикой силой и свирепостью, которую способно дать абсолютное отчаянье, пинаясь, кусаясь, царапаясь свободной рукой, срывая ногти. Все тело было мокрым и скользким от крови, и удержать меня не удавалось. Голосов в темноте стало больше, или это те, что были, резонировали и искажались в моем сознании. Понятия не имею, длилось это сумасшествие секунду или вечность. Но в какой-то момент вдруг стало светло, и я, щурясь, увидела прямо перед собой Грегордиана. Острие моего клинка упиралось в центр его груди, а еще он был весь грязным, в бурых кровавых потеках, и три длинные рваные полосы ран начинались в районе его горла и шли через весь торс. А еще вокруг запястья его руки, которую он протягивал в мою сторону, была обвязана черная лента. И даже сейчас, пребывая почти в полной невменяемости, я откуда-то знала, что она именно моя.
Глава 49
Несколько мгновений мы так и стояли друг напротив друга, как противники, застывшие у последней черты. Я — захлебывающаяся дыханием и трясущаяся от того, что самый оглушающий пик гнева был пройден и на меня наваливался откат со всей силой, присущей волне цунами, обрушивающейся после землетрясения. Грегордиан и не подумал отстраниться, и кинжал, судорожно стиснутый в моей дрожащей руке, оставлял хаотичный рисунок порезов на его коже, но мужчина даже не замечал этого. Деспот не сводил с меня жадного поглощающего взгляда и снова совершал эту странную первобытную вещь — втягивал воздух резко и глубоко, и ноздри его трепетали, притягивая все мое внимание: было в этом откровенно животном обнюхивании, хоть и на расстоянии, что-то необузданно-первобытное, то, что играло на моих обнаженных сейчас нервах, как на тончайших струнах, мелодию только ему доступного беспредельного обладания. Длилось это всего пару секунд, а потом лицо деспота исказилось уже совершенно по-звериному, позволяя его иной личности свободно прорваться сквозь тонкую маскировку человеческих черт. Тело задрожало, и, откинув голову, Грегордиан взревел так, что моя кровь, кажется, тут же превратилась в ледяную кашу, так и застрявшую в сосудах в ожидании оттепели. А потом я стала свидетельницей его мгновенного обращения, хотя никогда даже под пытками не смогла бы описать сам процесс. Вот только что передо мной стоял разгневанный мужчина, все тело которого бугрилось от неконтролируемого спазма мышц, а в следующую секунду на том же месте уже огромный черный, тускло поблескивающий, как уголь, зверь терзает и рвет кого-то в глубине моей комнаты. Мешанина судорожных, почти неуловимых для моего человеческого зрения движений, истошные предсмертные крики и хрипы, треск костей и мебели, застывший напряженный взгляд Алево в углу у двери, а потом какая-то по-особенному оглушительная тишина, разбавляемая только звуком нескольких дыханий. Я часто моргаю и только сейчас начинаю видеть по-настоящему. Моя личная комната сейчас реально съемочная площадка для «Техасской резни бензопилой». Кровь повсюду: на постели, на стенах, на полу, на моих руках и на всем теле стремительно вернувшегося в человеческий облик Грегордиана. Деспот дышал тяжело, под стать мне, но я была уверена, что это черта с два от усталости. Буквально кожей ощущала его еще не до конца удовлетворенную ярость. Ей нужно было больше, нужно было еще рваться наружу и крушить, обращать в пыль и ничто все вокруг. Двое растерзанных — ни черта не достаточный откуп для утоления ее жуткого аппетита. Но Грегордиан с этим боролся, сдерживал ее, хотя его голодный взгляд и сообщил мне в ультимативной форме, что именно я буду той жертвой, которая требуется для окончательного обуздания этой стихии. Опускаю глаза к полу и сгибаюсь от судороги в желудке. Че-е-ерт, если я думала, что кровать и стены это кошмар, то сильно поторопилась с выводом. Оторванные головы и выпотрошенные тела двух совершенно неузнаваемых теперь существ валялись на толстом ковре, продолжая и после смерти заливать его кровью.
