Корона Весны (СИ) - Бахтиярова Анна (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
После лекарства Её Высочества у Мари пелена слетела с глаз. Теперь она не испытывала к Вилкоэ ничего, кроме презрения и отвращения. От мысли о его прикосновениях и поцелуях хотелось топать ногами. До чего противно! И стыдно. Как же осу, наверное, потешался в душе, когда она таяла перед ним, как лёд на солнце. Маленькая дурочка! А ведь всегда считала себя девушкой рациональной, не способной поддаться чарам высокомерных мальчишек. Конечно, любовному зелью сложно сопротивляться, но чтобы совсем лишиться контроля над разумом — нужно было полностью потерять себя. И за это Мари ненавидела Трента ещё сильнее. Мерзавец не просто влез в голову и душу, он уничтожил, растоптал в прах неслабую, как всегда казалось, личность.
Зато настоящим сюрпризом оказались перемены в приюте. Мари неожиданно для самой себя перестала быть главной девочкой для битья. Эта почетная роль теперь принадлежала новенькой постоялице — девочке с двумя косичками, запомнившейся Ситэрре на снежном уроке для яу. Звали её Дита Рис. Ей шёл пятнадцатый год, но из-за маленького роста она выглядела младше.
Кстати, вредная Юта решила подселить новоиспеченную зу в комнату к Мари, и теперь та спала на бывшей кровати Элии. Нет, Ситэрра ничего не имела против соседки, просто так уставала, что возвращаясь в приют, сразу падала в постель. Общение сводилось к приветствиям и прощаниям, хотя в глазах девочки без труда читалось желание дружить. Вот только у Мари в голове сейчас копошилось столько сумбура, что становиться жилеткой для другой одинокой души не хватало сил.
****
В одну из ночей — особенно вьюжную, когда северный ветер за окном выл злым и голодным волком — приснилась бабушка. Со знакомыми до боли морщинками вокруг выцветших глаз и подведенными бровями. Но вот странность. Майя не радовалась встрече с внучкой. Посмотрела печально. А потом пошла прочь, не реагируя на горькие просьбы остановиться…
Мари проснулась в слезах. Сердце ускорилось и ныло. К счастью, соседка успела покинуть комнатку (теперь в её обязанности входило готовить по утрам завтрак) и не увидела проявленной слабости. Пытаясь унять дрожь, стихийница пошла умываться. Посмотрела на хмурое отражение и снова чуть не расплакалась. Предчувствие новых огорчений не желало покидать уставшую душу.
День тянулся бесконечно. Теоретические занятия показались как никогда утомительными. После учебников Грэма всё, что рассказывали в Высшей школе, было слишком скучным. Из-за плохого настроения отвратительно прошла и практика. Столько ошибок за одну тренировку Мари не совершала ни разу. Она видела, как багровеет учитель и сдерживает гнев из последних сил. Но поделать ничего не могла. Пальцы отказывались выполнять правильные движения. А вечером — в Королевской библиотеке девушка и вовсе отличилась на недели вперед. Заснула на раскрытой книге. Иллара, явившийся через два часа проверить успехи ученицы, пришёл в жуткую ярость. Но рта всё же раскрывать не стал. Просто сделал знак рукой, чтобы убиралась вон.
Спускаясь вниз, Мари ругала собственную нерадивость. Она прекрасно понимала злость учителя. Уйму времени и таланта тратит на неугодную Королю подданную. А она не только не ценит внимания, но и ни на шаг не продвигается вперед. Словно специально не хочет добиться успеха. Но, разумеется, это было не так. Стихийница страстно желала вернуть контроль над силой. Во-первых, опасно, когда не можешь адекватно "ответить" в случае нападения. Во-вторых, дар был единственным, что Мари реально принадлежало, и утрата полноценных способностей стала равносильна потере части себя. Какой же она была раньше глупенькой, считая силу проклятием. Не понимала, что является единым целым со своим первым уровнем.
— Кто это настолько зазнался, что не здоровается.
Мари ахнула. Перед ней скалой вырос Бо, мимо которого стихийница едва не проскочила.
— Зу Орфи! Я вас не заметила!
— Неужто похудел? — хитрая улыбка пряталась в густой бороде, но девушка без труда её разглядела и крепко обняла стражника.
— Давненько в гости не заходили, — попеняла она притворно сердито.
— Я-то заглядывал — на пироги, да ты сама в приюте не бываешь. Все дела жутко важные выполняешь?
— Если бы, — Мари помрачнела, вспомнив оплошность в библиотеке. — У вас что нового?
Бо крякнул и махнул рукой.
— Одни неприятности. Как всегда. Утром у Лоэ повара подрались, днём личный парикмахер Королевы Северины на лестнице поскользнулся и ногу сломал. Теперь Хорту забота. А под вечер очередной инцидент у нынешних родственников Их Величеств случился. Рида Норда запустила тарелкой с горячим супом в служанку. Пришлось лекаря из низов вызывать. Девушка сильно обожглась. Я понимаю, о старшей дочке — Королеве, многие шепчутся, — Бо понизил голос до шепота. — Из-за Шара Стихий, который её принять не пожелал. К тому же матушка зу Риды находится при смерти. Конца ждут со дня на день. Но зачем вымещать зло на всех, кто под руку попадется. А сейчас ещё пришлось младшую дочку успокаивать. Но безуспешно. Там слёз до утра хватит.
— Погодите! — Мари вздрогнула, не сразу уловив, что Орфи говорит о Дайре. — С Норди-то что стряслось?
— Не с ней, — густые черные брови стражника сошлись в одну линию. — С собакой, которую она в низах подкармливала.
По телу Мари — от затылка до самых пяток — прошла судорога. Неужели, Шарлотту рассекретили?!
Но всё получилось хуже.
— Пёс оказался не в том месте, не в то время, — проворчал Бо, морщась. — Один из наших — Мирт, двух ящиков с вином на складе не досчитался. Психанул, как обычно. Он у нас выдержанным характером не отличается. Погнать бы в шею, да у них вся семья в страже работает. В общем, тут псинке не посчастливилось из-за угла вывернуть. Идиот Мирт в сердцах бутылкой в неё и запустил. А собачонка-то мелкая. Много ли ей надо.
— Убил?! — задохнулась Мари. Вот и привели приговор в исполнение. Пусть и с отсрочкой.
— Нет. Но она — точно не жилец. Порезалась здорово. И на голове большая рана. Лежит, лапами дрыгает. Хотел добить, чтоб не мучилась, да дочка Рейма прибежала. Давай реветь. Так и пришлось уйти. Не на глазах же у нервных девиц такие вещи делать. Тем более, ещё работы полно. Надо парней наверху проверить. Наверняка опять сидят сиднями, вместо того, чтоб коридоры патрулировать. Лентяи.
— Где вы оставили Дайру с собакой?
— Эй, ты чего удумала, Ситэрра? — подозрительно прищурился Орфи. — Вы ж с Норди не ладите.
— Я не собираюсь действовать ей на нервы, — девушка с вызовом посмотрела стражнику в глаза. — Но не хочу, чтобы она глупостей наделала. У Дайры сила искаженная, забыли?
Бо хлопнул себя по лбу огромной ручищей.
— Твоя правда, забыл! Надо вернуться.
— Не стоит, — отрезала Мари. — Идите по своим делам. Я сама разберусь. Только дорогу укажите.
Если честно, Ситэрра понятия не имела, что следует предпринять. Может, отнести Шарлотту Милле Греди? Вдруг та сможет вылечить невезучую собаку. С другой стороны, дочка Королевского лекаря быстро догадается, что это за болонка. Возможно, и не выдаст. Но если правда всплывет, окажется под ударом. Приказа о казни несчастного животного никто не отменял. Старая паучиха, наверняка, до сих пор жаждет лицезреть бездыханное тело бывшей питомицы.
И что сказать Дайре? Что?
Пока шла к пустому складу в первом ряду после лестницы, куда Орфи перенес смертельно раненную собаку, пыталась придумать слова утешения, но потом поняла, что они никогда не сорвутся с языка. Не в адрес Норди. Хотя Шарлотту было искренне жаль. Болонка не заслужила столь ужасной участи. Ещё одна жертва Дората. Неважно, что убийцей собаки стал злой стражник. К злодеянию привели поступки Королевы Северины.
А потом… Потом случилось то, что заставило забыть все слова на свете. Мари увидела упомянутый Бо пустой склад. Без предупреждения зашла внутрь и застыла ледяной скульптурой на пороге.
Окровавленная болонка лежала на каменном полу мохнатой тряпочкой. Не шевелилась. Чёрные глаза-бусинки смотрели в никуда. Рядом на коленях стояла Дайра. Белокурые кудрявые волосы растрепались и в беспорядке свисали на заплаканное лицо. Девушка не шевелилась. Замерла, закрыв глаза и вытянув подрагивающие руки над собакой. Но вовсе не в этой непонятной позе заключалась главная странность. От ладоней Норди — Мари могла в этом поклясться! — струился едва различимый зеленоватый свет.