Жизнь на двоих (СИ) - Шнайдер Анна (бесплатные книги полный формат .TXT, .FB2) 📗

Теперь ей было интересно, испытывал ли он хотя бы раз в постели такое же удовольствие, как она. И в то же время Виктория боялась услышать ответ на этот вопрос, понимая, что он вполне может оказаться отрицательным.

Она всегда наслаждалась близостью с мужем, забывая про старые страхи. Она знала, что супружеская постель не обязательно несет радость и удовольствие, но у нее подобного опыта не было, Арен все время доводил ее до состояния какой-то невесомости, когда чудилось, что ты не человек, а облако в небе, так легко и замечательно становилось.

Было ли ему так же?

Был ли он вообще счастлив с ней, как она с ним?

Виктория вновь вздохнула, но уже еле слышно. Да, она действительно была счастлива с Ареном все эти годы, несмотря на проклятие, ревность и собственные истерики, несмотря ни на что. А вот он…

Императрица мгновение смотрела на его лицо, но быстро отвернулась, не в силах видеть черные провалы на месте глаз и рта. Она вспоминала, насколько часто Арен говорил ей, что устал, вспоминала, как быстро он засыпал, едва коснувшись головой подушки, иногда даже не накрывшись одеялом, и Виктории делалось больно и стыдно.

«Не важно, что говорить, – подумала она, потерев заслезившиеся глаза. – Можно утверждать, что любишь, на словах, а на деле мучить, как я мучила Арена. Нет в мучениях никакой любви! Когда любишь, не хочешь, чтобы мучился тот, кого любишь».

Виктория тихо подошла к кровати и вновь легла. Медленно подползла к мужу, осторожно обняла его одной рукой и уткнулась носом в спину.

«Я больше не буду тебя мучить, – пообещала она самой себе так твердо, как могла. – Никогда».

Арен встал и ушел в свой кабинет раньше обычного – сон рядом с Викторией был беспокойным, и если в начале ночи он уснул просто потому что устал, то ближе к утру находиться в ее спальне стало невыносимо.

К Софии император не пошел, хотя очень хотелось, но ему нужно было подумать обо всем еще раз. Думалось, правда, плохо, и Арен чувствовал себя человеком, запертым в комнате без дверей и окон, – оставалось только биться лбом о стену.

Ощущение разорванности преследовало его с вечера, когда он уходил от Софии, и до сих пор не отпускало. И Арен не представлял, как лучше поступить, чтобы уменьшить боль. Не свою – Софии. Он хотел бы, чтобы она была счастлива, а не мучилась, не страдала от их тайной связи.

Но разве ей будет легче, если он ее отпустит? Если бы Арен понимал, что да, будет, он бы попросил Софию уехать из дворца тут же. Но увы – подобный поступок не сулит ни ей, ни ему ничего, кроме боли и переживаний.

От этих рассуждений мутило и болело сердце, и император усилием воли заставил себя перестать думать об отношениях с Софией, переключившись на проблемы родовой магии.

Да, Рон и Эн молодцы – за такой короткий срок умудрились разобраться в вопросе, на который более десяти лет не могла ответить специально созданная комиссия. Они, конечно, еще не до конца разобрались, но продвинулись гораздо дальше остальных. Хотя Арен и снабдил их секретной информацией, ее ведь нужно было правильно использовать, а уж догадка о роли Венца в этой истории – и вовсе заслуга этих двоих изыскателей.

На протяжении многих столетий Альганна – крупнейшая в мире страна, единственная империя – считалась уникальной не только из-за обширной территории, но и потому что правящую семью Альго чтили как прямых потомков богов, спасших Альганну в частности и мир в целом. Защитник и Защитница наградили жителей империи, магов-аристократов, помогавших им в борьбе с демонами, родовой магией, оставили на троне своего сына и растворились в небесной вышине. Так было записано в легендах, давно ставших канонами истинной веры, и это возносило альганцев над жителями других стран как избранный богами народ. Легенду подтверждала родовая магия, которой больше ни у кого не существовало. И магия эта обладала удивительным свойством не передаваться бастардам. Даже в тех случаях, когда женщина беременела не от мужа, а от другого аристократа, ребенок рождался пустышкой, не перенимая родовую магию ни по фамилии «приемного отца», ни по крови родного. Теперь Арен понимал, почему так происходило. Необходимо было, чтобы сошлись оба условия – и фамилия, записанная на Венце, и кровь, что текла в жилах. Впрочем, женщин, которые изменяли бы своим мужьям и при этом беременели, в Альганне практически не водилось – родство по крови легко устанавливалось, да и про чудеса с родовой магией всем было известно, вот и старались не изменять, а уж если изменяли, то без незапланированных беременностей.

Рон и Эн полагали, что связь между фамилией рода и Венцом устанавливалась во время заключения брака. Испокон веков брачующихся благословляли вечным огнем, что горел в каждом храме Защитника и был частью пламени Геенны. В него опускались кольца, говорились ритуальные слова – и это, по-видимому, срабатывало как привязка к определенному роду для рожденных в будущем детей. Ритуал не считался магическим, так как никаких заклинаний не произносилось, но, если учесть, что Геенна и сама – заклинание, магическим он все же был.

«И он был не просто магическим – он был связующим, – объяснял Рон накануне. – Обеспечивал связь между отцом и детьми. Но это, естественно, работает только с теми родами, которые записаны на Венце. Связь между Геенной, Венцом, заключением брака и родной кровью дает нам родовую магию».

Значит, Арен все сделал правильно, когда прописал в законе передачу титулованной фамилии супругу независимо от пола. В том случае, если неаристократ женился на аристократке, в свидетельстве о браке должна была указываться титулованная фамилия. Правда, таких браков за прошедшие месяцы зарегистрировано не было, пока все боялись, зная, что родовая магия передается по отцу, но все когда-нибудь случается в первый раз. Во время ритуала в храме Защитника произносятся обе фамилии, но всегда уточняется, какую именно будет носить будущий ребенок, и, если она записана на Венце, это должно сработать как признание рода. И у ребенка, родившегося у подобной пары, должна быть кровная магия, если Рон и Эн ни в чем не ошиблись.

«Мы не нашли на Венце никакого указания на то, что родовые заклинания передаются именно по отцу, – сказал Янг. – Значит, можно и по матери передать, надо только соблюсти остальные условия».

Но все-таки интересно – почему родовая магия пробудилась у Софии? Это Арен с Роном и Эн обсудить не успел. Впрочем, не страшно – сегодня вечером он с ними опять увидится.

Чтобы уснуть, София выпила успокоительную микстуру, но она ей почти не помогла – полночи девушка ворочалась, перекладывала подушку из угла в угол, переворачивала ее, стояла сначала у окна, а затем – у камина и уснула ближе к утру, доведя себя до полного изнеможения.

Больше всего она боялась, что Арен решит отказаться от их отношений, и корила себя за грустные эмоции, которые не смогла сдержать, когда он лежал здесь, рядом с ней. Она пыталась, изо всех сил пыталась думать о чем-то хорошем, но в голову все равно лезло одно и то же.

«Он сейчас уйдет к своей жене, и неизвестно, когда ты увидишь его опять».

Это не было ревностью или злостью, даже досадой не было – только грустью, но этой грусти Арену должно было хватить, чтобы решить, будто он ее мучает. И как объяснить, что это не так? Как сделать так, чтобы он не терзался?..

Когда прозвонил будильник, Софии показалось, что она и вовсе не спала, настолько разбитой себя ощущала. Девушка встала с постели, умылась, но, вместо того чтобы спуститься к завтраку в столовую, шагнула в камин и начала строить пространственный лифт в кабинет императора, зная, что по утрам Арен находится там примерно полтора часа – с половины седьмого до восьми.

София не ошиблась – он был в кабинете и, как только она вышла из камина, поднялся, хмурясь, и от эмоций его веяло ледяным отчаянием, которое кололо ей грудь, резало, словно кинжалами.

Она подошла ближе и обняла его, прижавшись щекой к груди и прислушиваясь к стуку сильного сердца.