Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант (СИ) - Романова Галина Львовна

- Ты… ты… - Ханна Данская сжала кулаки, лицо ее пошло алыми пятнами, - да как ты…

- На колени, - холодно произнесла принцесса Августа. – На колени перед королевой.

- Королева – я!

- Бывшая, дорогая матушка. Бывшая, - молодая женщина отвернулась от нее, скользнул взглядом по немногим стоявшим. Большинство из них поспешили поклониться. Я тоже хотел было бухнуться на колени. Удержали меня два обстоятельства – во-первых, я был инквизитором, а это давало мне кое-какие права, а во-вторых, не один я стою. – Господарь Протова…

Канцлер поднял голову.

- Ваше в-в-в… в-величество?

- Предатель, - взвизгнула королева Ханна. – Стража! Взять…

- Стража, на место, - небрежно шевельнула рукой ее падчерица. – А вы, господарь Протова, распорядитесь, чтобы церемония продолжилась, как положено по ритуалу. Я готова принести положенные клятвы… Пра, - она коротко поклонилась первосвященнику Свентовида, - прошу вас… Во имя всех богов…

- Не имеешь права, - продолжала шипеть Ханна Данская. – У этой страны есть король. Мой сын, Богумир Второй…

- … которого явно не желают видеть таковым боги.

- Его избрали лорды на снеме!

-… с небольшим перевесом. И то потому, что не все сумели принять участие в голосовании… матушка. А если вы еще сомневаетесь, посмотрите на это! – она широким жестом обвела собравшихся и лежавшее между ними изваяние Четырехликого. Со своего места мне было ясно видно, что он лежал вверх ликом Ратегаста, бога войны. Яснее знамения не было.

Первосвященник Свентовида сокрушенно покачал головой и принялся негромким голосом отдавать приказания. Служки кинулись за запасным переносным алтарем – небольшой жаровней – несколько храмовых стражников поспешили расчистить место вокруг, при этом чуть-чуть передвинув изваяние.

- Нет-нет, пра, - внезапно остановила их принцесса Августа. – Прежде стоит почтить богов. Я приму власть по закону и обычаю, но только после того, как Свентовид снова вернется на свое место! Я чту богов! И принесу храму дары. А для начала, чтобы все знали, что мои слова никогда не расходятся с делами… вот, - она завела руки за затылок, сама расстегнула застежку и кинула к подножию переносного алтаря свое ожерелье.

Как ни странно, это окончательно решило дело в ее пользу. Я видел, как довольно заулыбались все жрецы, от первосвященника до последнего служки и понял, что старшая дочь короля Болекрута завоевала их симпатии. Теперь они будут с пеной у рта доказывать, что такова воля богов.

Вот так все и свершилось. Две церемонии соединили в одну – тут же, не сходя с места, изваяние Четырехликого подняли с надлежащими почестями и, пока служки заново укрепляли его, привели жертвенного барана, и принцесса Августа под руководством первосвященника Свентовида самолично перерезала ему глотку. Сделала она это неаккуратно, кровь брызнула во все стороны, заляпав при этом подол ее платья и частично пролившись мимо подставленной жертвенной чаши. Но первосвященник, не моргнув глазом, заявил, что это лишь знак того, что правление новой королевы будет бурным и ее дела будут отмечены решительностью и неженской силой.

Что до меня, то я, безгласной тенью стоявший в стороне – принцесса Мирабелла незаметно меня покинула – видел нечто иное. Пятна крови на ступенях, если смотреть с моей стороны, напоминали мне кое-что иное.

Дракон. Драконраспахнутыми крыльями.

Символ войны.

Принимая корону, ее величество Августа Первая, встала на колени как раз на это пятно. И, когда она выпрямилась, не только подол и ладони ее, но и почти все платье спереди оказалось забрызгано темно-красными пятнами. В таком виде она несколько минут спустя поклялась на священных реликвиях и мече прадеда чтить богов и законы, быть милосердной, мудрой, решительной и сильной и предстала перед собравшимся на площади народом, который в тревоге и волнении ждал снаружи, недоумевая, почему простая, казалось бы, церемония длится на целый час дольше.

Добраться до дома быстро в тот день мне было не суждено. Всех, кто был в храме, новоиспеченная королева тут же пригласила на пир. Пир был подготовлен заранее, поскольку все в королевстве знали, что именно сегодня состоится коронация. Заранее были открыты кабаки, на перекрестки выкатили бочки с вином и пивом, многие харчевни и закусочные работали бесплатно или получили королевский заказ. На площадях уже начинались народные гуляния, и я был больше, чем уверен, что большинству простолюдинов было решительно все равно, король на троне или королева. Главное, что есть власть, которой надо платить налоги, чтобы она не слишком угнетала. Если кто-то и огорчился – мол, сколько лет на троне сидели мужчины, а теперь вдруг женщина, - мол, куда это годится? Место бабы у печи! – то предпочитал не орать об этом на всех углах. В конце концов, Августа Первая дочь той самой королевы Либуши, которую народ по-своему любил.

Об этом, так или иначе, шептались многие лорды, направляясь из храма во дворец. Я слегка приотстал, высматривая, где удобнее свернуть в сторону ворот. Приглашения на пир мне официально не передавали, но, если бы захотел, я бы мог смешаться с толпой и пробраться в пиршественный зал. Правда, сидеть пришлось бы на самом дальнем конце стола, вместе с некоторыми цеховыми старшинами и есть не из отдельной тарелки, а беря куски с общего блюда и частенько деля кубок с кем-то, кто, как и я, пришел без приглашения. И я еще колебался, как поступить – когда еще побываешь на настоящем королевском пиру? – когда меня кто-то тронул за локоть.

Стражник.

- Пра Груви?

- Да.

- Прошу за мной. Вас хочет видеть королева.

Вот как? Это интересно!

Меня провели через боковую дверь, отделив от остальных. К моему удивлению, передо мной оказалась сама королева Августа.

Старшую дочь короля Болекрута как подменили в третий раз. Утром это была просто слабая девушка, несмотря на явное недомогание, готовая исполнить свое долг до конца. Потом, в храме – решительная властительница, хоть сейчас готова вести полки в бой и сразу после этого – набожная скромница, ни шагу не ступающая без совета богов. Сейчас передо мной была… женщина. Испуганная женщина, изо всех сил старающаяся держать себя в руках.

- Вы… пра Груви, наставник моего брата, принца Богумира, - она сказала это ровным тоном, не спрашивая, а констатируя факт.

- Да, ваше величество.

- И вы… были в свое время близко знакомы с… с Яго… - она споткнулась на этом имени, - с господарем Яго Берканой. Не так ли?

- Да.

- Он… тепло отзывался о вас, пра Груви, - она чуть улыбнулась.

- Я знал Яго Беркану еще мальчиком. Мне повезло спасти ему жизнь. Его отец отплатил мне за это...дорогой ценой.

- Значит, вы признаете права Яго Берканы на трон?

Попал. Вот попал. Что сказать? По закону ни Яго, ни сэр Робер не имеют права требовать власти. Но нет такого закона, который можно обойти. Например, отречение можно признать недействительным, если выяснится, что отрекающегося обманули. Ведь сэр Робер согласился на это думая, что спасает мою жизнь. А что, если моей жизни на самом деле ничего не грозило? Если поднять соответствующие документы… кстати, оно вообще сохранились? Или их давно уничтожили и доказать уже ничего нельзя? А если нет настоящих доказательств, нельзя ли составить липовые?

Окстись, Згаш, о чем ты думаешь? Ты – маленький человек… ну, ладно-ладно, не такой уж маленький, от тебя кое-что зависит… но все равно, кто ты и кто она? Ты бывший простой провинциальный некромант, сын почтенных родителей из гильдии ткачей, хотя и усыновлен призраком давно почившего лорда, а она – принцесса. В ее жилах течет королевская кровь, хотя и разбавленная проклятьем рода Беркана. Ты не имеешь права даже думать о том, чтобы встать рядом с нею, да тебе она и не нравится – слишком высока ростом, слишком широки ее плечи и этот профиль… его хорошо чеканить на монетах, но вот любоваться им в лунную ночь, внимая пению соловьев, можно только в сильном подпитии.