Вселенная шай-ти (СИ) - Котикова Мария Вячеславовна (серия книг txt) 📗
Соня кричала - страшно и жутко. Но для нее самой этого крика не существовало - существовал только огонь, бегущий по венам и сжигающий заживо. Она умирала и возрождалась, плакала и напивалась своими же слезами. И падала в бездну, в которой расцветали бело-золотые цветы-звезды, похожие на кружевные снежинки. Ей казалось, что вот еще чуть-чуть, она дотянется до них и что-то узнает… Что-то невообразимо важное, так необходимое ей, то, что она искала с самого своего первого вздоха и раньше, до рождения, в небытии. Искала и не могла найти - просто знала, что ищет. Как знала, что эти цветы, яркие, горячие, сияющие цветы - это не все, это лишь часть. Но целого не было - только тонкая золотая нить, пришедшая взамен цветов. У нее никак не получалось ухватиться за нее, и от этого, именно от этого, ей было больно. От того, что она тянулась и не могла дотянуться, узнать, кто держит конец нити с той стороны. Только песня звучала в груди одним сердцебиением на двоих и ответом.
Протяни руку - коснешься, но пальцы в который раз сжимали лишь воздух да из темноты скалили клыки чудовищные лица.
Если ад существовал, подумала Соня на краю сознания, проваливаясь в чернильную бездну - то она была в аду.
*
Реальность свалилась на Соню мерным электрическим гулом вперемешку с целым сонмом разнообразных звуков, от пронзительного щелканья-писка до тихого гортанного рычания. Девочка приподняла голову, сонно осмотрелась: она лежала на толстой, сплетенной из очень мягких волокон подстилке с рюкзаком вместо подушки. С минуту Соня рассматривала потолок, почти не моргая, и прислушивалась к окружающему миру, а потом села и оглядела себя.
Физической боли она не чувствовала, да и видимых травм не наблюдалось, что не могло не радовать. Куртка и джинсы канули в небытие. Их сменил обтягивающий комбинезон под самое горло, который настолько плотно облегал тело, что Соня почувствовала себя голой. Но это было лучше, намного лучше, чем если бы ее действительно раздели и бросили в эту… клетку.
Соня мысленно прикинула размер: пять метров умножить на четыре, в высоту до потолка чуть меньше двух метров. Три стены обычные, а вот внешняя, с электрическими решетками, была полукруглой, так, что если пришлось бы к ней подойти почти вплотную, то стало бы можно увидеть огромный холл с десятком других клеток.
Соня встала, попрыгала, потянулась. Температура в помещении была вполне комфортной, даже немного высоковатой, но жаловаться на это она и не думала. Главное, что не холодно.
Стены были гладкие, облицованные чем-то вроде пластика, а вот если поднести руку к решетке, то обожжешься. Сильно, так, что потом прижимаешь к себе раненую кисть и тихонько шепчешь: пройдет, обязательно пройдет.
Соня прошлась по клетке, сначала ‘лилипутами’, потом ‘гигантами’. Первых получилось двадцать два, вторых - семь с половиной. Пол, и стены, и потолок были выкрашены в белый цвет, и Соня передернулась, поняв, что она здесь будет как на ладони, нигде не спрячешься. Девочке стало безумно жаль животных в зоопарках: они так живут, их так же ловят люди и сажают в железные решетчатые короба, вырывают из привычной среды обитания. Это нечестно.
В правом углу, за выступающей тонкой стеной-перегородкой, обнаружились аналог туалета и небольшой ручеек-фонтан. Соня умылась, стуча зубами и душа в груди истерический смех.
Плакать было нельзя. Может быть, сейчас за ней наблюдали через какую-нибудь скрытую камеру и анализировали ее поведение. Нужно показать наблюдателям, что она спокойная и мирная, решила Соня. Она помнила, что агрессивных животных на Земле усыпляли. Или сажали за самые высокие заборы, которые даже с разбегу не перепрыгнешь.
В школе всегда говорили, что главная особенность человека, отличие его от животного - это умение думать и приспосабливаться. Сделать из камня и палки копье.
Только тут ни того, ни другого не было. Да и забавно это выглядело бы, если бы она понеслась на Богомола с копьем наперевес. Все равно что против слона с зубочисткой.
Глупости лезли в голову, но Соня не гнала их. Они помогали забыться, отвлечься от рева, стонов, писка из соседних клеток, от чужого отчаянья и боли. И от мыслей о своем будущем.
Хорошо, что ее не оставили с тем ученым.
Когда-то, теперь уже в прошлой жизни - такой далекой казалась реальность на любимой и родной Земле - она увидела отрывок из передачи про ‘ночных бабочек’, девушек легкого поведения. Мама, придя домой и, обнаружив, что показывают по телевизору, очень быстро переключила канал, приговаривая: ‘Нечего смотреть всякую гадость!’. Но главное Соня понять успела: эти девушки торгуют телом, продают себя, и кто угодно может их купить и использовать, как какую-то вещь. Так и порадуешься, что чаша эта мимо нее прошла: Соня сильно сомневалась, что инопланетяне, какими бы они ни были, согласились бы спать на собачьей подстилке.
- Больно…
Звук собственного голоса - хриплый и жалкий - разрезал воздух и оглушил.
Но Соня пыталась говорить, плевать, что сама с собой - здесь нет врачей, сумасшедшей никто не назовет! А потерять себя, действительно стать зверем она не хотела.
Все-таки есть огромный плюс в том, что ее всегда считали старше: способность мыслить и поступать не на свои законные тринадцать, а осознанные шестнадцать сейчас спасала от потери рассудка. Вместо того, чтобы плакать, Соня начала думать о том, как найти из сложившейся ситуации выход.
- Ребята бы повеселились, если бы узнали, что жизнь на других планетах существует… - раскачиваясь на пятках туда-сюда, шептала еле слышно, только губы шевелились, Соня. - Попробовали бы инопланетянина сачком поймать. Ведь бывают маленькие инопланетяне? А вот зеленые человечки - вряд ли.
Соня отстранено подумала, что у нее начинается самая банальная истерика. В прочем, ей можно! И нужно.
Черт знает где, похищенная черт знает кем, с черт знает каким будущим! Просто не повезло, не там свернула, не туда вышла, задержалась в школе или, наоборот, поспешила… Знала бы - сказалась больной и неделю на улицу носа не казала.
Дыхания стало не хватать, но глаза как были сухими, так и остались.
Она привалилась к стене и медленно сползла на колени, запрокинув голову и тяжело дыша, загнанно, с присвистом.
- Ма… ма… Мамочка!
Закрыть руками голову крест-накрест и тихонечко завыть, как животные в соседних клетках, не пытаясь сдержать бьющую тело дрожь от мысли, что ничего не изменить.
Это только в книжках такие как она, попадая в чужой мир, становятся избранными, принцессами, волшебницами. Так просто и легко: хоп - и ты сильнейший во всем мире, мудрейший из мудрых и наглейший из живущих. Тебе улыбается удача, и на каждом шагу как из рога изобилия сыплются артефакты, друзья и способности. А как красиво склоняются в книжках армии, покоряются города! И героини приспосабливаются к жизни в один момент, разучив за секунду десяток языков, новые порядки, нормы этикета и обзаведясь по ходу парой женихов-принцев вместе со свитой.
Смешно даже, так в реальной жизни не бывает. В ней оказалось иначе: ни языка, ни друзей, ни способностей. Только абсолютное незнание всего и безысходность вперемешку с отчаянием.
Соня могла теперь сказать на собственном опыте: возможно все. И повзрослеть за одну ночь - тоже.
Все детские мечты и иллюзии разбились вдребезги за каких-то… пару часов, наверное. Вслед за ними растаяла дымкой надежда на спасение. И не мелькнула даже мысль, что здесь, в этом космосе она может быть кому-то нужна, ее может кто-то искать.
Никто, никак - некому.
Соня кусала губы, мотала головой из стороны в сторону и стискивала кулаки. Она выживет, обязательно выживет! И выберется из этого места - она не знает еще пока как, но свято верит в будущую возможность. А пока ей оставалось только твердить, как молитву, удерживающую сознание от угасания:
- Жить… Я хочу жить…
Она бы так и сидела еще долго-долго, если бы у самой клетки не остановился Богомол - ему нечего было опасаться, Соня не дотянулась бы до него, даже если бы могла навредить. Но полоска рваных царапин через все его лицо приятно согрела душу - кто-то может достать! Да, у нее нет когтей, но здесь есть те, у кого они есть! Изнутри поднялось какое-то несвойственное ей злорадство.
