Чёрные зеркала (СИ) - Бахтиярова Анна (книги онлайн txt) 📗
— Так называемые ведьмы и ведьмаки, — поправила та.
Герцог кашлянул и продолжил:
— Они ни в чем не виноваты и заслуживают уважения. Или, как минимум, доброго отношения.
Габриэла собралась, было, что-то возразить, но неожиданно «ожил» Элиас.
— Будет «весело», если в Гвендарлин появится мэтр-ведьмак. Особенно в темном секторе «обрадуются». Вот уж точно обеспечат «доброе отношение».
— Элиас! — герцогиня Виктория ударила ладонью по столу.
— Он прав, между прочим, — усмехнулась Габриэла. — Слышала, в прошлом семестре в вашем колледже работала воспитательница-полуцвет, и ей устроили теплый прием. Точнее, мокрый и чернильный.
Вот теперь закашлялся Элиас. Ибо упомянутый прием организовал именно он. И неважно, что делал это, чтобы задобрить и немного угомонить Дэриана Уэлбрука, пока тот сам не взялся за леди Барбару и не сотворил чего похуже дождя из чернил. Герцогиня глянула на сына мстительно, Габриэла плотоядно улыбнулась герцогу, готовясь к новой словесной дуэли, но он ее опередил — обратился ко мне.
— Как прошел сегодняшний урок, Лилит?
Я чуть не подавилась кусочком тушеного мяса. Вот, спасибо! Будто господин не догадывается, что в компании его женушки — без особого успеха.
— Он прошел, и это уже достижение, — объявила я, отложив столовые приборы.
Посмотрела на герцогиню, уверенная, что последует гневная тирада, и ошиблась.
— И ведь не поспоришь, — изрекла она и обратилась к гостье. — Габриэла, после ужина я хотела прогуляться по саду. Составишь компанию?
— Разумеется. Кстати, ты не возражаешь, если я соберу немного лепестков роз для особого чая. Помогает против бессонницы.
Её светлость не возражала против сбора лепестков, а Его светлость и Рашель не возражали испытать действие чудодейственного чая на себе, ибо оба страдали от упомянутого «недуга». Я удивленно покосилась на соседку. В Гвендарлин, помнится, она спала, как сурок. И не вертелась во сне, как Агния. Видно, переменам поспособствовало известие о приезде Дэриана. Что ж, пусть пьет ведьмовской чай. Всё лучше, чем не даст спать мне. Я же, пожалуй, воздержусь от экспериментов.
…Увы, считанные часы спустя я пожалела об отказе от чудодейственного напитка. Рашель мирно посапывала, сложив ладони под подушку, а я успела належаться с закрытыми глазами, пересчитать всех на свете котов, и даже мысленно спеть самой себе колыбельную, но сон и не думал принимать в объятия. Устав вертеться с боку на бок, я переоделась в домашнее платье, спустилась вниз и вышла из замка. Может, прогулка на свежем воздухе между кустов роз окажет благоприятное воздействие.
Надежды не оправдались. Стоило взглянуть на сад при свете луны, как пришло подзабытое за последний год воспоминание. Я, как наяву, увидела этот же пейзаж в другую ночь. В ночь свидания со Свеном Фаули. Точнее, с наколдованным им медведем. Я мало что помнила о зловещем событии. Сознание защищалось, оставив лишь размытый образ зверя с поднятой для удара лапой. О произошедшем рассказали другие. И то в общих чертах. Деталей не знал никто, ведь, когда ожившее чучело с грохотом рухнуло на землю, рядом никого не было. Только я и фальшивый медведь.
Но сегодня… сегодня под влиянием ассоциаций память откликнулась. Я снова увидела мохнатого противника и его когти, способные распороть меня, как тряпичную куклу. Вспомнилась и ярость в черных глазах, а затем… о, боги… я вспомнила пришедшую ей на смену боль. Зверь корчился у моих ног — поверженный, жалкий, опутанный чем-то серым, похожим на призрачную сеть. Но откуда она взялась?! Ответ напрашивался сам собой: я ее наколдовала. Но как?!
— Не спится, леди Лилит?
Я подпрыгнула и не рассчитала с приземлением. Угодила в розовый куст, поранив кисть шипами-защитниками.
— У вас новое любимое развлечение — заставать меня врасплох? — поинтересовалась я сердито у целителя Маркуса, которому, вероятно, тоже не помешал бы чай Габриэлы.
Он не отреагировал на грубость.
— Давайте посмотрю руку, — предложил примирительно.
Но я спрятала ее за спиной.
— Не стоит. Так заживёт.
— Но ведь больно.
— Ни капельки. Я не сахарная. И не герцогский отпрыск, с коими вы привыкли возиться.
На располагающем лице появилась загадочная улыбка.
— Разве? — спросил целитель лукаво. — А, по-моему, как раз герцогский.
Ноги попытались подкоситься, но я им не позволила.
— Почему вы так решили? — спросила холодно.
— Ну… — он изобразил глубокую задумчивость, играя со мной, как кошка с мышью. — Может, потому что помог вам появиться на свет, леди Лилит. В этом самом замке.
— Я не понимаю…
— Вы поразительно похожи на мать, хотя и не во всем. Ходите и говорите иначе. Словно в любой момент готовы обороняться. Причем, кулаками. Я всегда подозревал, что вы живы. Сомневался, что младенец, родившийся совершенно здоровым, внезапно отправился в мир иной. Но с герцогиней Викторией не принято спорить. Хотя именно это вы и делаете, что является очередным доказательством вашего происхождения. Как и вашей осведомленности.
Мысли неслись в голове с сумасшедшей скоростью. В чем смысл этого разговора? Провокация? Но целитель — не идиот, чтобы гневить герцогское семейство, особенно Её светлость. Набивается мне в друзья? Нет, глупый способ.
— К тому же, у вас дар Ван-се-Росса, тот, что передается по женской линии, — продолжил Маркус, не замечая моего ошеломления. — Связь с котами неизменна, но проявляется по-разному. О, да, я в курсе тайны герцогини Виктории. Иногда она ранится во время особенных прогулок. А лечить гораздо проще кошку, нежели магиню.
— Маргарита не умела превращаться, — не удержалась я от замечания, хотя и не собиралась ни о чем спрашивать. Да и упоминать Марго не положено.
Маркус глянул хмуро. Не из-за разговора о самоубийце. Ему не пришлось по душе, что я называю настоящую мать по имени. Странная реакция. Чего он, собственно, ждал? У меня есть мать. По крайней мере, я надеюсь, что всё еще есть.
— Не умела. У герцогини Виктории редчайшее проявление семейного дара. Марго досталось то же умение, что и Гвенде Ван-се-Рмун. Основательница управляла всеми птицами вокруг, а Марго — котами. Могла отдавать приказы, видеть их глазами, следить за происходящим во всех поселках герцогства. Однако никогда не использовала способности во зло. Благородство было еще одним ее даром.
— Похоже, Маргарита вам очень нравилась.
Я не вкладывала в это слово ничего «такого», но глаза Маркуса вспыхнули.
— Не в том смысле, что вы подумали, леди Лилит. Они мне оба нравились: и сестра, и брат.
Старший брат. Младший — другой. Избалованный. В Марго был свет. Она не заслужила такой смерти. Как и ее последствий.
— Не заслужила, — пробормотала я, гадая, имел ли Маркус в виду только клеймо самоубийцы и забвение. Или же речь еще и об отношении единственной дочери.
Впрочем, какая разница? Мне нечего стыдиться.
— Вы так легко разложили всё по полочкам — факты, доказывающие, что я — Ван-се-Росса, — проговорила я беспечно, нарочно переводя тему. — И всё же вы первый, кто заметил внешнее сходство с Маргаритой. А ведь я работала в замке прошлым летом.
— На полуцветов многие стараются не смотреть лишний раз, — привел Маркус тот же аргумент, что и герцогиня на зимнем балу. — К тому же, в замке не так много магов, кто знал Марго. Месяца за три до вашего появления на свет Их светлости уволили почти весь штат прислуги. Остались лишь повара, которым запрещалось покидать служебные помещения, плюс те слуги, кому полностью доверяли: личные горничные и камердинеры членов семьи, а также няня Элиаса.
— Я этого не знала, хотя и не удивлена. Герцоги заранее искали «пути отступления», то бишь, способы срыть сам факт моего существования, — проговорила я едко и добавила, пока Маркус не успел возразить: — Скажите, в чем причина ваших откровений?
Целитель пожал плечами.
— Хотел познакомиться поближе. Вот и всё.
Он пошел прочь, прервав ночное рандеву, а я смотрела вслед и кипела от злости, не сомневаясь, что это вовсе не всё. У признания была цель. Несомненно! А еще бесило, что я не понравилась Маркусу, в отличие от благородной и утонченной Маргариты. Какого демона меня волновало мнение странного целителя? Я знала ответ. Не понравилось, что он нас сравнивал, будто вообще возможно приравнять землю к небесам. Маргарита не росла презираемым всеми полуцветом, не сходила с ума от бесконтрольной ярости, вызванной побочкой, которая… которая…
