Не буди ведьму - Корсакова Татьяна Викторовна (книги бесплатно без .TXT) 📗
– Я не смогу. – Ноги сделались ватными, пришлось мобилизовать все силы, чтобы не рухнуть обратно на стул.
– Полно! – возразила Евгения. – Нет ничего проще. Просто представь, что он убил твоего любимого человека. Это ведь легко представить. Особенно тебе. – В ее голосе появилась особенная многозначительность, и от этого слабость от ног поднялась выше.
– Помнится, тебе не терпелось приступить к работе. – Она загасила сигарету. – А теперь иди, мне тоже нужно поработать.
Погода не улучшилась ни на грамм. В пять часов над городом все еще висел туман, плотным коконом укутывая оба Лога. Работы в «Салоне» было много, Арина задержалась до шести. На выходных Евгения запланировала открытие выставки холодного оружия. Выставка должна была предшествовать выходу новой книги, интрига в которой строилась как раз вокруг подобной коллекции. Еще один пиар-ход.
Подготовка к выставке шла полным ходом, уже второй день в галерее работала бригада рабочих, монтирующих стенды и подсветку.
Прежде чем уйти домой, Арина нагрузила поднос чашками с кофе и бутербродами с ветчиной, заглянула в галерею. В дверях она столкнулась с мужчиной, наверное, одним из рабочих. Он посторонился, придержал дверь. Она благодарно кивнула, скользнула взглядом по серой ветровке и вытертым джинсам незнакомца. Одежда не новая, ношеная, но аккуратная, без следов краски и строительной пыли. Наверное, он был не простым рабочим, а бригадиром. Рассмотреть его лицо до того, как мужчина растворился в полумраке вестибюля, Арина не успела, увидела лишь коротко стриженный затылок. Двигался он совершенно бесшумно, гулкие каменные плиты под его ногами не издали ни звука. Наверное, стоило и ему предложить кофе с бутербродами, но теперь уже поздно. Не гоняться же за этим типом по всему городу!
На улице, несмотря на летний вечер, было темно из-за собирающейся грозы. В воздухе остро пахло чем-то будоражащим, тревожным, а в невидимом в тумане небе тихо погромыхивало. Арина застегнула пиджак на все пуговицы и через городскую площадь побежала к магазину за продуктами для бабы Глаши. Домой она решила пешком не ходить, не в такую погоду, пристроилась к группе горожан, ожидающих автобус.
Ей повезло – автобус пришел быстро, и она даже умудрилась в него втиснуться. Стоять пришлось на одной ноге, прижимая пакет с продуктами к груди, стараясь не дышать спертым, пропитавшимся потом и дешевыми духами воздухом, уворачиваясь то от энергично орудующей локтями кондукторши, то от подвыпившего и все время норовящего привалиться к ней дядьки. Зато уже через пятнадцать минут Арина была почти на месте. Несколько секунд девушка постояла, переводя дух, а когда где-то над самой головой громыхнуло, припустила по улице бегом.
В дом бабы Глаши она ворвалась с первыми дождевыми каплями, захлопнула за собой дверь, задвинула защелку.
– Кто там? – послышался из недр дома громкий и требовательный голос.
– Это я, баба Глаша! – крикнула Арина, стряхивая с волос дождинки.
– Аринка, ты, что ли? – Дверь в сени распахнулась, на пороге возникла баба Глаша.
– Я. Продукты принесла. – Арина взмахнула пакетом, пожаловалась: – На улице творится черт-те что! Ветер поднялся…
Договорить она не успела, баба Глаша ахнула, взмахнула рукой:
– А про белье-то я, дура старая, совсем позабыла. Аринка, у меня ж белье на дворе сушится, сейчас вымокнет все!
Выходить в беснующуюся за дверью круговерть не хотелось, и черт бы побрал это белье – как вымокнет, так и высохнет! Но не станешь же перечить пожилому человеку! Арина поставила пакет с покупками на табурет, набрала полные легкие воздуха и как в омут нырнула в водоворот из ветра и косых дождевых струй.
Продвигаться теперь она могла только на ощупь, а дышать – так и вовсе через раз. Стоило лишь попытаться сделать вдох, как в горло забивался дождь пополам с песком. Бабы-Глашино белье уже наверняка не спасти, а дорогу назад еще попробуй отыщи в этом суровом, вставшем с ног на голову мире.
По лицу хлестнуло мокрым и холодным. Арина едва не заорала от неожиданности, но почти в то же самое мгновение поняла, что это всего лишь болтающаяся на ветру простыня. Все так же, на ощупь, посрывав белье с веревки, она направилась обратно к дому. Снова грянул гром, на сей раз где-то совсем близко, а потом серое марево вспорола молния. Белая вспышка отпечаталась на сетчатке, временно лишив возможности видеть. В спину что-то больно ударило, наверное, отломившаяся от старой яблони ветка. Под ногами хрустнуло раз, потом другой, словно она шла по невидимым костям. Не кости – все те же ветки, но ощущение отвратительное. И где же дверь?!
Неизвестно, сколько бы еще Арина кружила по двору, ослепленная, оглушенная, дезориентированная, если бы не раздавшийся совсем близко громкий голос:
– Аринка, сюда! Здесь я! Слышишь?!
Она бросилась на голос, не обращая больше внимания ни на дождь, ни на ураганный ветер, ни на странный хруст под ногами, нащупала дверной косяк, вломилась в сени и с усилием захлопнула за собой дверь, отсекая грозный вой. Минуту девушка стояла, прислонившись спиной к стене, прижав к груди насквозь мокрое постельное белье и пытаясь восстановить сбившееся дыхание. В сенях было темно, едва ли не темнее, чем снаружи.
– Пробки повыбило, – послышался голос бабы Глаши. – Ничего, сейчас свечку зажгу. Где-то они у меня были, свечки-то…
Голос удалялся вслед за шаркающими шагами, становился все тише. Арина оттолкнулась от стены, нашарила в темноте пакет, свалила на него белье и осторожно, вытянув вперед руку, направилась вслед за бабой Глашей в глубь дома.
– А, вот они! – Бормотание старушки доносилось из дальнего угла комнаты, от старого дубового комода, в котором она хранила все самое ценное. – Сейчас без свечек совсем никуда, электричество гаснет через день. При коммунистах такого не было. Другие безобразия были – чего уж там! – а вот свет не гас. Ты, Аринка, к столу садись, я сейчас…
Чиркнула спичка, вспыхнул желтый огонек, вырывая из темноты сморщенное лицо бабы Глаши. От этой фантасмагорической подсветки старушка стала похожа на Бабу-ягу. Арина невольно поежилась. Но вот язычок пламени лизнул фитиль толстой хозяйственной свечи, и наваждение рассеялось.
– Вымокла, поди, вся. – Баба Глаша поставила свечу на стол перед Ариной. – А все из-за меня, из-за маразма моего. Далось мне это белье!
– Ничего! – В тепле бабы-Глашиного дома к Арине вернулось если не благодушие, то хотя бы его подобие. – Мне бы волосы вытереть.
– Скидай одежки! – велела старушка. – Давай раздевайся. Некого стесняться, мужиков в этом доме уже полста лет как не водилось. На-ка вот! – Она порылась в шкафу, протянула Арине махровую простыню. – Лидки, сестрицы моей младшей, подарок. Смотри, и пригодился.
Арина разделась, завернулась в простыню, насквозь мокрую одежду повесила на спинку стула.
– К печке придвинь, – велела баба Глаша. – Я как раз сегодня протопила, а то от сырости этой кости болят, мочи нет. Сейчас чаек заварю, согреемся. А хочешь, у меня и самогоночка есть, Любка Кирюшкина принесла.
– Не надо самогоночки, хватит чаю. – Арина протестующе замотала головой. – Давайте я вам помогу.
– Да что тут помогать! – отмахнулась баба Глаша. – Сиди уж, отдыхай! Воду вскипятить я как-нибудь и сама смогу.
Арине на месте не сиделось, на душе было неспокойно с самого утра, а сейчас, наверное из-за грозы, беспокойство усилилось. Нашарив в ящике комода еще одну свечу, она зажгла и ее тоже. Держа свечу в вытянутой руке, подошла к окну. За стеклом была тьма кромешная, как глубокой ночью. О том, что там, снаружи, неспокойно, говорили мелко подрагивающие стекла, по которым непрекращающимся потоком струилась вода. Разверзлись хляби небесные…
Ударил гром, и тут же, почти без задержки, полыхнула молния. Яркая вспышка выхватила из темноты черный силуэт. Кто-то стоял под проливным дождем посреди бабы-Глашиного двора и смотрел на нее, Арину. Она точно знала, что на нее, почувствовала нервными окончаниями. Это было как удар током или той же молнией. Сердце перестало биться, свеча выпала из враз ослабевших пальцев, покатилась по подоконнику.
