Заклятие Горца - Монинг Карен Мари (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
А затем она лизнула его.
Ее язык скользнул вдоль его позвоночника. Ощутил соленый вкус мужчины и его жар.
Все его тело содрогнулось с силой, которую она нашла бы пугающей, если бы это произошло в реальности. Он с шипением втянул в себя воздух, как будто испытывал сладкую пытку. Его тело все еще содрогалось, и глубоко в его горле родился гортанный звук.
— Ты испытываешь меня, женщина, — прошипел он.
Он сделал движение головой, чтобы освободить свои косички из ее рук. В два счета он добрался до двери, хлопнув ею за собой.
Только тогда Джесси поняла, что ее противник тоже ушел. Он, должно быть, сбежал в тот момент, когда она освободила мужчину из зеркала.
С порывистым вздохом, она пошла и резко упала на кушетку. Она полежит немного, вытянувшись и закинув руки за голову.
Она скрестила ноги. Выпрямила их. Протерла глаза. Для эксперимента зажмурилась на минуту или две.
Боже, она была возбуждена. Она не могла вспомнить, чтобы когда-либо настолько возбуждалась. В момент, когда она прижалась к нему, она почувствовала самый странный… как это назвать… толчок, из-за отсутствия лучшего слова, кровь заиграла во всем ее теле, и она стала немедленно готовой. Трусики намокли, указывая на готовность к сексу, она была готова без всякой необходимой прелюдии.
«Таким образом, это эротический сон», — думала она, сопровождая это небольшим фырканьем.
Очень яркий, детализированный, эротический сон, но, тем не менее, сон.
Она собиралась проснуться в любой момент.
Да. В любой момент.
Глава 3
Пробуждение Джесси было грубым, холодным, и с началом того, что обещало быть жуткой головной болью. Ее шея затекла от неудобного положения, видимо она столкнула подушку с кровати посереди ночи, потому что под головой и отдаленно не наблюдалось ничего мягкого. Она открыла глаза и приподнялась, намереваясь принять таблетку, найти подушку и полежать несколько минут. Но в тот момент, когда она открыла глаза, к ее списку жалоб добавилась крайняя озадаченность относительно ее текущего местоположения во Вселенной.
К сожалению, туман, навеянный сном, быстро рассеивался, возвращая ее к действительности. Как только она села, то обнаружила, что находится не в своей кровати, как думала, а на диване в офисе профессора Кина, и события прошлой ночи начали восстанавливаться в ее голове.
Со стоном она опустила голову вперед и сжала ее обеими руками.
Нереальные события: незнакомец в офисе, который пытался убить ее; абсурдный рассказ, что зеркало датировалось началом каменного века; мужчина в зеркале, предположительно безжалостный убийца, которого она освободила.
Безумные события.
Закрыв лицо ладонями, она простонала.
— Что со мной произошло?
Но она-то знала, что с ней случилось, это было очевидно. А именно — она перетрудилась. И она была не первым аспирантом, который сломался из-за собственного честолюбия от чрезмерных нагрузок. Всегда были один или два подобных случая. Те, кто не сломался, всегда безжалостно сплетничали о том, как тот-то и тот-то «не смог справиться с нагрузкой». Она знала: она была среди них.
«Но я могу справиться! Я же справляюсь со своим расписанием!» — внутренне возразила она.
Правда. Ага, логика категорически противостояла:
«Тогда как объяснить эти сумасшедшие галлюцинации — или мечты — или не знаю, что там еще, которыми ты страдала в течение нескольких дней?»
Она вздохнула. Невозможно отрицать, что за прошедшие несколько дней у нее было две различные ситуации, во время которых она не смогла не только отличить реальность от вымысла, но и не могла контролировать собственное воображение.
«Это не очень справедливо, — думала она, сдерживая истерический хохот. — Если девушка предается фантазиям, то она, по крайней мере, должна управлять ими? С какой стати ей выдумывать самого восхитительного страстного мужика, а затем делать себя несчастной жертвой покушения с целью убийства?»
— Что-то не складывается, — она осторожно вкруговую массировала пульсирующие виски кончиками указательных пальцев.
Если это только это не случилось на самом деле.
— Правда. Ага. Мужчина в зеркале. Конечно.
Продолжая массировать виски, она подняла голову, осматривая тускло освещенный офис в поисках ключа. Вокруг ничего не указывало на то, что здесь находился кто-то кроме нее. Да, лампа валялась на полу, а не стояла на столе, и книга лежала на коврике около стены, но ни одна из этих вещей не доказывала, что прошлой ночью кто-то еще находился с ней в офисе.
Люди подвержены лунатизму во время очень ярких фантазий.
Она вынудила себя посмотреть в зеркало. Непосредственно в него.
Тусклое посеребренное стекло. Ничего более.
Она заставила себя встать. Подойти к нему. Провести холодными пальцами по еще более холодному стеклу.
Тусклое посеребренное стекло. Ничего более. Ничего из него не выходило.
Распрямив плечи, она вернулась на прежнее место.
Натянуто двигаясь, она подняла с пола рюкзак, нашла книги, требуемые профессором, засунула их в рюкзак, и с чувством выполненного долга покинула офис.
Впервые за всю историю ее академической карьеры Джесси сделала невероятное: она плюнула на занятия, пошла домой, выпила аспирин, одела футболку с изображением Годсмакка, вползла в кровать, натянула на голову одеяло.
И провалилась в сон.
Она никогда не прогуливала. Никогда не нарушала своих планов и распорядка дня. Никогда никого не подводила, всегда все выполняла вовремя. Ее график был настолько напряженным, что если она позволила бы себе отстать при выполнении одного мероприятия, то дюжина других тоже была бы затронута. Одна крошечная ошибка могла повлечь за собой дикую нисходящую спираль. Следовательно, все нужно делать вовремя и заканчивать, как запланировано.
Прошлой зимой, она тащилась на занятия во время одной из самых зверских чикагских метелей, дрожа с головы до кончиков пальцев ног, с сильным приступом гриппа, настолько больная, что все поры на ее коже, жгло миллионом крошечных уколов. И неоднократно она читала лекции с ларингитом, вызывая голос только при помощи отвратительно мерзкого чая из апельсиновой корки, оливкового масла, и растворимых ментоловых таблеток, о которых она до сих пор вспоминала с дрожью. Она проверяла конспекты с высокой температурой.
Но сумасшествие не было тем, что можно было начать и закончить, перейдя к следующему проекту.
У нее не было лекарства от этого.
Как только она переступила порог квартиры, сразу же выпила горячего шоколада. Взяв собой в постель упаковку «Hershey’s Kisses», которые держала спрятанными на критический случай (выпадение волос, серьезный ПМС, или один из тех хороших старых дней «все мужчины глупцы или сосунки»), и в теплом коконе под одеялом занялась декадентской работой, поглощая небольшие кусочки.
После того как вся упаковка была съедена, она заснула.
Она спала более девяти часов этой ночью.
После пробуждения, она чувствовала себя настолько хорошо, что ей даже пришло в голову, что возможно все, в чем она действительно нуждалась — это десять часов хорошего непрерывного крепкого сна. Что возможно, теперь, когда она в конце концов стала старше, и не была больше новичком, ей исполнилось двадцать четыре года! — ее частые полуночные бдения отнимали больше затрат энергии, чем раньше. Возможно, ей нужно начать принимать поливитамины. Пить больше молока. Есть овощи.
— Я не сумасшедшая, — думала она, мотнув головой и слабо улыбаясь явной нелепости предположения. Те две очень яркие мечты-галлюцинации, которые она пережила, были просто результатом перенапряжения и недосыпания, и она сделала грандиозные выводы из ничего.
— Я была просто истощена, — сказала она себе с небрежным, оптимистичным кивком.
Шоколад и сон поддержали ее расположение духа. Укрепили ее, чтобы начать новый день.
